– И потерей такой замечательной машины, – кивнул генерал в сторону окна, где как раз раздался взрыв. – Что это?! – Нет больше бронемашины, – криво усмехнулся я. – Могу ли переговорить с императрицей? – Да, конечно, – кивнул ротмистр. – Ольга Николаевна ждет вас. Интересно, чья была инициатива, чтобы со мной переговорили генерал с ротмистром? Почему Чернов принял такое решение и пошел на уступки, когда к нему прибыла помощь? Он же прекрасно понимает, что пара штурмов – и резиденция падет. Узнал, что ожидаем подхода Ожаровского? Вряд ли, силы слишком неравны, даже с учетом наших танков и автоматов. Мятежники уже уничтожили две бронемашины, следовательно, и не так бояться станут. Нет, наши броневики нанесли большой урон, а пулеметы и винтовки им не страшны, если только шальная пуля в смотровую щель не попадет. Пушки, вот в чем проблема, она решаема, броню следует усиливать, обязательно делать башню поворотной. Терешкин с этой задачей обязан справиться, да и то против гаубиц мы защиты не получим. Черт! Следовало о самолетах как поддержке с воздуха раньше озаботиться! Понимаю, что чисто технически это не могли сделать. Гранаты? Заманчиво и не так сложно. Так ведь против нас же они обернутся. Скопировать или усовершенствовать конструкцию не представляет труда, ну, по отношению к гранатам или минометам. Когда применяется такая новинка в боевых действиях, то она производит перелом в сражении, однако не факт, что через какое-то время противник не ответит тем же, а может, и мощнее. С танками и самолетами все сложнее, там слишком много деталей и узлов, технических решений и цепочек производства, чтобы повторить без труда. – Разрешите? – постучался я в дверь кабинета императрицы. – Входите, – раздался голос Ольги Николаевны. Приоткрыл дверь и посмотрел на Еремеева с Ларионовым. Те синхронно махнули, что, мол, за мной не собираются. Значит, все уже решено – заранее обговорили, время у них было. Императрица подписывает какие-то бумаги и в мою сторону не смотрит. Я же встал у двери и жду, когда Ольга Николаевна соблаговолит обратить на меня внимание. Камин горит, огонь пожирает какую-то стопку бумаг. Дорожные сумки стоят у стены, да и сама императрица в дорожной одежде. – Иван Макарович, проходите и присаживайтесь, – не поднимая головы, сказала она. – Простите великодушно, мне необходимо подписать пару распоряжений. – Как прикажете, – ответил я. Пара минут прошла в тишине, только скрип пера и шелест бумаги. – Злишься? – неожиданно спросила императрица. – Разве имею право? – вопросом на вопрос ответил ей. Да, убежден, сразу после моего ухода и приняла она решение отказаться от приглашения в Екатеринбург и отправиться в Крым. Ну, тоже дело, могла бы ведь заупрямиться и приказать удерживать резиденцию до последнего. – Иван, скажи, ты меня осуждаешь? – За что, ваше императорское величество? – Давай без титулов, как в старые добрые времена, – попросила Ольга Николаевна. – Не понимаю, из-за чего возникли недовольство и мятеж! Жизнь с каждым годом улучшается, людям становится многое доступно. Так чего же им не хватает? – Желаешь покопаться в причинах? – хмыкнул я. – Брось, сейчас неподходящий момент. Какие гарантии дал Чернов? Учти, на слово нельзя верить врагам, а он в данный момент таковым является. – Будет подписано соглашение, – нехотя ответила Ольга. – Условия? – поинтересовался я. – С текстом ознакомишься; если в двух словах, то я со свитой покидаю центральную часть империи и отбываю в почетную ссылку. Номинально остаюсь императрицей, а депутаты государственной думы должны принять постановление о создании независимой республики. – На всей территории России? – Нет, – отрицательно покачала головой моя собеседница. – Чернов дробит империю, – медленно произнес я, пытаясь понять мотивы эсера. – Как думаешь, почему он идет на такой шаг? – Все просто, – Ольга чуть прикусила нижнюю губу, – ему не справиться ни с Сибирью, ни с Крымом. Он прекрасно об этом осведомлен. Думаю, у него есть желание укрепить свои позиции здесь, а потом уже подмять и остальную часть империи. Это временное перемирие, отдаю себе в этом отчет. Возможно, она в чем-то права, у мятежников определенный цейтнот, время работает на них и в то же время против. Взять штурмом резиденцию он может, отдать приказ расстрелять всех – тоже. С чем останется? Народ отойдет от опьянения вседозволенности, наступит пробуждение, быт отяготит, и тут-то все вспомнят мученицу-государыню. Кто-нибудь бросит клич отомстить за невинно убиенную, другие решат, что остались наследники (тот же брат Ольги). Вспыхнет война, победитель в которой неизвестен. Да, на месте революционеров и я бы так поступил: если падет резиденция, то императрицу арестовал бы и в ссылку отправил, но предварительно заставил ее отречься от престола. Ольга на последнее никогда не пойдет. – Иван, а может, мне и в самом деле отречение подписать? – огорошила меня императрица. – Войны не будет, убийств… Вдруг эсер прав и людям так окажется лучше? – Не окажется! – жестко ответил я. – Не строй иллюзий, драчка за власть продолжится в любом случае. Тот же Чернов может не усидеть в лидерах, его свои же способны подвинуть. Если же подпишешь отречение, то бойни не миновать. Этого делать ни в коем случае нельзя; пока ты жива, ты способна объединить и сплотить вокруг себя единомышленников. Если же попытаешься умыть руки, все примутся захватывать власть, и никому от этого лучше не будет. – А ты? – криво усмехнулась императрица. – Что я? – Подхвати упавшие знамена власти, провозгласи себя… – Самозванцем, – перебил я Ольгу, недослушав. – Кто-то такому событию обрадуется, скрывать не стану. Другие же озлобятся еще больше. Да и не по мне такой чин, груз ответственности не выдержу. Знаешь, часто себя ловлю на мысли, что на твоей такой хрупкой и точеной шейке держится огромная империя… Ольга Николаевна внимательно на меня посмотрела, хотела что-то сказать, но в дверь кабинета осторожно постучали. – Войдите! – с заметным вздохом облегчения крикнула императрица. Ее стал тяготить разговор, впрочем, основное сказано, теперь необходимо взять паузу для размышлений. – Ольга Николаевна, господин Чернов звонил, прибудет через десять минут. Я дал ему гарантии, что стрелять в переговорщиков не станем. Где прикажете организовать встречу? – скороговоркой произнес ее секретарь. – Оборудуйте приемный зал на первом этаже, – повелела императрица. – Когда господин эсер прибудет, то известите – сразу подойду. Да, а нам с Иваном Макаровичем принесите кофе, пожалуйста. – Будет сделано! – щелкнул каблуками секретарь, с интересом косясь в мою сторону. – Разрешите выполнять? – Идите, – чуть махнула императрица рукой. Мы несколько минут помолчали. На переговорах присутствовать буду обязательно, любопытно на руководителя эсеров глянуть и своими ушами услышать его речи. – Катерина с Мартой привет передавали, – проговорил я, а потом повинился: – Прости, сразу забыл сказать. – Ты им тоже передавай, – улыбнулась императрица. – Катерина-то проблем не доставляет? Очень уж у нее натура деятельная и творческая. Прожекты такие строит, что диву даюсь. – Образумилась, – хмыкнул я. – Сейчас вот и на службу определил, помогает моему главному конструктору. Кстати, все хотел узнать, ты сильно гневалась, когда узнала о золотых рублях Сибири? – Думаешь, только из-за денег на тебя можно обижаться? – хмыкнула Ольга Николаевна. – А на что еще? – решил уточнить я. – Ты отказался поставлять оружие, изменил уплату налогов и в казну их не перечислял. Выпускал указы и распоряжения от своего имени. Даже в армии и то свои порядки завел. Это я не говорю про промышленность, торговлю и сельское хозяйство! Ладно, время показало, что во многом ты оказался прав. Производительность труда увеличилась, как и торговый оборот, даже твой золотой рубль оказался востребован везде, он и за границей в ходу. Хм, приятно осознавать и слышать похвалу, пусть и завуалированную, из уст императрицы. Та наверняка получала выкладки от аналитиков, или как там их должности называются. – Ваш кофе! – вошел в кабинет секретарь императрицы с подносом в руках. Споро расставил на стол у стены чашки и пару розеток с вареньем, сахарницу с мелко колотым сахаром, после чего, испросив, не нужно ли еще что-нибудь, удалился. – Пойдем кофе выпьем, думаю, времени немного осталось, скоро переговоры – и в дорогу. Возможно, и не увидимся больше, – с грустью в голосе проговорила императрица. – Что за панические настроения? Это ты брось, все будет хорошо! – Когда над твоей головой здание, в котором полегло много защитников, а другие получили раны от пуль. Где выбиты стекла, разбита посуда, пострадали картины… ты мне прикажешь веселиться?! «Гм, а ведь она из последних сил держится», – догадался я. Темные круги под глазами попыталась замаскировать пудрой, да не слишком успешно. Как бы я на ее месте себя вел? Хм, да рвал бы и метал! В особенности когда запирают в подвале и, кроме как на бумаге, участвовать в деле не дают. Хотя меня-то хрен бы кто запер! – Прости, – поморщился я. – Не о том толкую, если сейчас все и кажется в мрачном свете, то черной полосе всегда наступает конец. Мы сумеем восстановить империю, и ты еще устроишь пышный прием в своей резиденции. – Успокаиваешь? – Нет, – отрицательно покачал головой. – Отвоюем столицу, накажем предателей и разберемся с теми, кто смуту навел. Убежден, что в скором времени Альянс себя проявит. Правда, они, сами того не подозревая, загнали себя в жесткие рамки. Господа социал-революционеры действуют с поддержкой заграничных разведслужб. Вряд ли Германия и Австро-Венгрия объявят им войну. А против законной императрицы России, которая в изгнании, воевать и вовсе не правильно. Затаятся и будут выжидать, чтобы одним ударом покончить, когда мы все будем обессилены, – хищно улыбнулся и продолжил: – Вот тогда-то им и устрою сюрприз. – Бронемашины? – уточнила императрица. – Не только, – усмехнулся я. – Пока идут разработки и даже нет опытных образцов, то и показывать нечего. Хотя если отправишься в Екатеринбург – своими глазами можешь посмотреть. Кстати, дворец там давно для тебя готов, за ним приглядывают и в любой момент он готов к приезду хозяйки. – Пытаешься все же уговорить? – Заманиваю, – не стал скрывать я. Императрица отвела взгляд в сторону, помолчала, но потом помотала отрицательно головой, ничего не говоря. Вижу, что решение она не думает менять. Наверняка просчитала варианты, что два хозяина в одной лавке только друг другу будут мешать. А Крым оставлять без командования никак нельзя, его легко захватят эсеры. Если же императрица и Генеральный штаб переберутся в Сибирь, то и у меня возникнут проблемы с управлением. Оба мы понимаем, что никак нельзя Ольге в Екатеринбург, и вместе об этом сожалеем, не высказывая свои мысли. Не удивлюсь, если есть и еще какие-то причины, над которыми не задумываюсь. – Ваше императорское величество, – заглянул в кабинет секретарь императрицы, – переговорщики едут! – Идем, – встала с кресла императрица и буркнула: – Даже кофе допить не удалось. Секретарь за собой дверь прикрыл, я тоже встал и в каком-то порыве притянул к себе оказавшуюся рядом императрицу, обнял, вдохнул аромат ее волос, а потом глянул в лицо. Ольга в мою грудь упирается, но не сильно, сама глаза прикрыла и рот приоткрыла, словно поцелуя ждет. Обнял ладонями ее лицо, притянул к себе и стал целовать. Императрица ответила со всей страстью. Сколько мы так простояли? Не знаю, может, секунд десять или пару минут, время шло толчками. Она первая нашла в себе силы отпрянуть от меня. Резко отошла к зеркалу, поправила прическу, а потом кивнула на выход. Мы так и не сказали друг другу ни единого слова. Эмоции захлестывают, и никакими словами ничего не объяснить. К тому же понимаем, что скоро расставаться и потому глупо давать какие-то обещания и клятвы. Опять между нами возникает огромная пропасть, да еще в час нависшей над Россией угрозы. Свита императрицы состоит из генералов и полковников Генштаба. Судя по их чистым мундирам, во время штурма отсиживались в подвале и в отражении атак мятежников не участвовали. На их фоне мы с Анзором, Еремеевым и Ларионовым выглядим грязнулями. У резиденции остановились два автомобиля, над которыми развеваются белые флаги. А вот главного эсера, если верны описания этого человека, я не увидел. Что это за люди и с какой целью прибыли? Их всего восемь человек, если не считать водителей, оставшихся в автомобилях. По внешнему виду сложно оценивать, однако чувствуется, что подготовленные ко всему боевики прибыли. На что надеются? Нас намного больше! Хм, посмотрим, что скажут. Я опустил руку на кобуру, вспоминая, где в данный момент мой автомат. Глава 15 Отступление