— Кто у вас там живет? — спросил спецназовец. Мариам на минуту задумалась, а потом сказала: — Меня знакомые просили передать. Они проездом в Москве были. — Что передать? Кому передать? — настороженно спросил спецназовец. — Вещи, личные вещи, — проговорила Мариам, краснея. — Слушай, смотри, чтобы скандал международный не вышел, — включился в разговор водитель. — Это же иностранка. Ты бы лучше сопроводил ее, куда ей надо. И сумку донести помог. — Мне с начальником надо связаться, — проговорил спецназовец. — Нам указание дано: обо всех гражданах других государств сообщать начальству. — Сообщай, — пожал плечами водитель, выйдя из машины и закуривая. — Он тебе то же самое скажет. Это же не шахидка какая-нибудь, не террористка. Ты же видишь, девушка из самого Парижа. Ты давай проводи ее, а я здесь подожду. Отвезу потом, куда скажет. Спецназовец пробовал связаться с начальником по рации. Но у него ничего не получилось, и он, покачав головой, сказал: — Ладно, где ваша сумка, пошли. Мариам, стараясь не показать, что волнуется, отдала спецназовцу сумку и, чуть отстав, кивнула водителю: — Спасибо, я заплачу, я очень хорошо заплачу. Тот только покачал головой. Хотя был самый полдень, во дворах было совсем тихо. Люди даже форточки не открывали. Спецназовец старался сдерживать шаг, но все равно Мариам едва за ним успевала. Наконец они подошли к нужному дому, и спецназовец спросил: — Какая квартира у этих ваших знакомых? Мариам назвала, и, подойдя к нужному подъезду, спецназовец набрал номер квартиры. Долго никто не отзывался. Наконец хрипловатый мужской голос спросил по-русски: — Кто там? Мариам в растерянности замешкалась, а спецназовец ответил за нее: — Вам из Парижа передача. — Из Парижа? — удивился мужчина, а потом добавил: — Ах, из Парижа. — Да-да, — поспешила отозваться Мариам. — Вам просили передать. — Сейчас спущусь, — сказал мужчина. И через пару минут входная дверь приоткрылась и из нее высунулась крепкая волосатая рука. — Давай, — сказал мужчина и буквально выдернул сумку из рук спецназовца. — Странный какой-то, — пожал тот плечами. — Странный, — согласилась Мариам. — А вы что, даже не знаете, кому и что передали? — спросил спецназовец, когда они пошли назад. — Не знаю и знать не хочу, — сказала Мариам, натягивая капюшон и прибавляя шаг. Таксист ждал их у машины. Когда они уже отъехали, к спецназовцу, который только что провожал Мариам, подошел его товарищ и предупредил: — Тут новый приказ вышел. Производить досмотр всех громоздких вещей, коробок, сумок, которые проносят в оцепленный микрорайон. Есть предположение, что под разными предлогами туда могут проносить взрывчатые вещества и оружие. Наши там какую-то девицу с тортиком и сумкой проверили. А в коробке, представь, вместо тортика, тротил. А в сумке, обычной спортивной сумке, одежда, каски с фонариком, веревка с крюками. Хотела пройти к знакомым, на день рождения. Как тебе подарочек? — Что?! — вдруг резко отреагировал спецназовец и, махнув ребятам, крикнул: — Прикройте здесь, а мы. Если успеем еще. За мной! Возле подъезда, куда несколько минут назад он передал сумку, было по-прежнему безлюдно. Чтобы не спугнуть, спецназовец не стал набирать номер квартиры. На счастье, из подъезда как раз вышла бабушка с пуделем, и они беспрепятственно вошли и поднялись на четвертый этаж. На звонок в двери долго никто не отзывался. Наконец послышалось шарканье и тихий, настороженный старческий голос спросил: — Кто там? Прятаться и притворяться времени не было, и они сказали то, что есть: — Открывайте, спецназ. — Я не вызывала, — проговорила старушка. — Нас не вызывают, мы сами приходим. Немедленно откройте! — крикнул спецназовец. Старушка сначала открыла дверь на цепочку и только потом, убедившись, что ее не обманывают, распахнула полностью. Спецназовцы ворвались в квартиру и буквально за минуту осмотрели все, включая ванную и туалет. — Никого! — Никого! — эхом отозвался товарищ. Старушка, конечно же, ничего вразумительного сказать не могла. Из дома, по ее словам, она уже два дня не выходила. В квартире у нее, по ее словам, никаких квартирантов не было. Осмотр вещей тоже ничего не дал. Сумка, которую полчаса назад передал спецназовец, как в воду канула. И найти ее не было никакой надежды. — Надо начальству сообщить. Пусть решают, что делать дальше. Может, стоит весь подъезд прочесать, — проговорил спецназовец. — Ты хоть номер такси запомнил? — спросил его товарищ. — Ты же там возле такси оставался, пока я с ней ходил. — Ну ты даешь, зачем мне запоминать номер какого-то такси. И они поспешили вернуться на свой пост. Мариам же попросила таксиста довезти ее до соседнего с ее домом дома, расплатилась, зашла в чужой подъезд и вышла из него, только когда такси отъехало. Теперь наконец можно возвращаться домой. Только войдя в квартиру, она почувствовала, как устала. Руки и ноги дрожали, а на лбу выступила испарина. Мариам понятия не имела, что было в сумке. Но страшно было подумать, если бы спецназовцы захотели заглянуть в нее, а там оказалось оружие или что-то подобное. Теперь нужно поскорее забыть обо всем. Мариам пошла в ванную и пустила набираться воду. И тут зазвонил ее мобильный. — Мариам? — отозвался тот самый знакомый мужской голос. — Да, — сказала она по-русски. — Спасибо, — мужчина говорил по-арабски. — Завтра утром к тебе на прием. — Но у меня прием после обеда, — уточнила Мариам, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — После обеда? — удивился мужчина. — Да, с двух до пяти, — сказала Мариам. — Значит, с двух до пяти, — сказал мужчина и отключился. Глава 13 Генерал Воронцов на свой страх и риск отстоял у высшего руководства разрешение оставить оцепление Красной площади и прилегающих к ней улиц и дворов еще на сутки. Если теракт в храме Василия Блаженного еще только планируется и Ахмеду именно потому была передана карта подземных ходов, значит, террористы обязательно попытаются проникнуть на близлежащую территорию. Как человек, прошедший Афганистан и не одну горячую точку, не только разведчик, но и подрывник с огромным опытом, генерал Воронцов знал, что заранее взрывчатку спускать под землю не имеет смысла — отсыреет. Поэтому, если его не подводит интуиция, сейчас террористы будут пытаться любым способом пронести опасный груз в подземный ход. И обозначенные на карте расположенные во дворах тайные входы в подземелье генерал Воронцов поставил под особый контроль. Возле окон в квартирах на первом этаже постоянно должны были сидеть наблюдатели. Взрывчатка в данный момент могла находиться где-то далеко от места будущего действия. И ее нужно будет каким-то образом пронести или провезти в те самые дворы. Сначала было решено полностью перекрыть туда доступ. Но затем, подумав, решили тем, кто попытается любым путем проникнуть за линию оцепления, дать шанс осуществить свое намерение. Всех их фиксировали на видео- и фотокамеры служащие спецслужб, наблюдавшие за происходящим из окон квартир соседних домов. И вот теперь все сделанные за 8 ноября записи должны были принести генералу Воронцову для просмотра. Так получилось, что весь день генерал Воронцов так никуда и не выехал. Можно было бы сказать, занимался кабинетной работой, но и к бумагам своим он практически не обращался. В этот день кабинетная работа превратилась для генерала Воронцова в работу с людьми. Точнее, «работать с людьми» он начал еще дома. Когда еще вчера из сделанной оперативниками записи телефонного звонка на горячую линию генерал Воронцов узнал голос своей дочери, он, человек с военным прошлым, едва удержался, чтобы не выругаться. И разговор с дочерью получился резким, нелицеприятным. Она сразу во всем призналась, со своей стороны пыталась убедить отца, что поступила правильно, оправдывалась, что, мол, не хотела тревожить его после командировки, что была уверена: спецслужбы смогут предупредить теракт. Ее однокурсник — горе-хакер, когда генерал Воронцов ему перезвонил, еще раз повторил выуженное им в Интернете послание, сказал, что уже встречался со своим соседом, как генерал Воронцов понял, с Серовым. Вызывать к себе или задерживать до смерти напуганного парня не было смысла. И генерал Воронцов поручил ему попытаться выйти на след анонимного адресата. Парень, заикаясь, проговорил: