Выражение на лице Гила не меняется: – Ты нервничаешь? – Из-за танцев, миссии или того, что придется с ним встретиться снова? – опустив плечи, уточняю я. Его карие глаза внимательно смотрят на меня. И с моих губ срывается тяжелый, отчаянный вздох: – Я в ужасе. Из-за всего сразу. Возможно, это наш единственный шанс, и мне не хочется все испортить. Гил подходит ко мне, и с каждым шагом мое сердце стучит все быстрее. Оказавшись передо мной, когда наши лица разделяет лишь с десяток сантиметров, он кладет руку мне на спину. – Что ты делаешь? – выдыхаю я. В его глазах появляется блеск: – Я не могу заставить тебя перестать нервничать, но, возможно, это слегка успокоит тебя. К тому же я все еще должен тебе урок танцев. Наши пальцы переплетаются, и через несколько мгновений мы начинаем двигаться по комнате в ритме вальса и под ритм биения наших сердец. Я концентрируюсь на наших шагах и стараюсь не реагировать на то, как его дыхание касается моей щеки. Но румянец все равно появляется, а ноги начинают заплетаться. – Прости, – взволнованно прошу я. – Наверное, ты полагал, что я танцую намного лучше, учитывая, сколько мелодрам я посмотрела при жизни. – Ты можешь использовать это, – прижимая руку к моей пояснице, говорит он. – Ты контролируешь свой разум. И можешь воспроизвести все, что видела. Я встречаюсь с ним взглядом: – Так вот почему ты так хорошо дерешься? Потому что пересмотрел в детстве кучу боевиков? Гил улыбается: – Нет. Потому что оказался не настолько упрям, чтобы пропускать тренировки из-за ссор со своим учителем. С мгновение я раздумываю, а не наступить ли ему на ногу. – Ты приложил немало усилий для этого. – Как и ты. – К тому же ты оказался не таким уж и хорошим учителем. – Увидев, как он хмурится, я добавляю: – Насколько я помню, мне удалось воспользоваться силой разума для удара только тогда, когда я отправила тебя в отставку. Гил смеется, щекоча мне ухо своим дыханием, а затем мы продолжаем танцевать, пока я не забываю о подсчете шагов, миссии и своих переживаниях. Между нами практически не остается пространства, меня тянет к его губам, а в голове всплывают воспоминания о нашем несостоявшемся поцелуе. Он разрушил момент тогда, но станет ли он делать это сейчас? Мне страшно это выяснять. Страшно потерять то, что я чувствую в эту минуту. Все, что я вижу, – его темно-карие глаза, смотрящие на меня так, словно он видит мою душу, со всеми ее шероховатыми краями и шрамами. Словно он знает меня лучше, чем я саму себя. И в этот момент я не шпионка, не девушка, оставшаяся без семьи. А половинка звезды, несущаяся по небу с тем самым парнем, от которого мое сердце горит, словно в огне. Глава 44 Принц Келан стоит перед конюшнями. На нем простая белая туника с расстегнутыми на вороте пуговицами, и нет и намека на привычные наряды и корону. Он выглядит более непринужденно, чем обычно, отчасти и оттого, что его лицо поднято к солнцу, словно Келан впитывает его свет. От него так и веет умиротворением. И от этого меня еще сильнее гложет чувство вины. Его серебристые волосы развеваются на легком ветру, а на лице появляется улыбка, когда он слышит мои шаги. Оказавшись перед ним, я приседаю в реверансе. Сегодня на мне бледно-голубое платье с крошечными вышитыми цветами. – Слуги сказали, что я могу найти вас здесь. – Ты не появлялась во дворце с фестиваля Кровавой луны. – Он медленно опускает голову. – И если бы мы могли видеть сны, я бы решил, что ты мне приснилась. Я выпрямляюсь, сохраняя нежную улыбку, которую приклеила к лицу и ношу, словно маску. – Уверяю вас, я вполне реальна. На его щеке появляется ямочка. – Твое отсутствие сильно расстроило меня. Должен признаться, я очень привязался к нашим беседам. – Но сейчас я здесь, – говорю я, надеясь, что не придется врать ему о том, где пропадала. – Мне о многом хотелось поговорить с тобой. – Он замолкает на мгновение. – Обо всем, что происходило в герцогстве Победы после нашей последней встречи. «О сотнях людей, которых вы отправили в герцогство Смерти?» – едва не скривившись, думаю я. Обдумывал ли он возможность жить вместе с людьми после нашего последнего разговора? Мне казалось, он меня услышал. Казалось, его привлекла идея мирной жизни. Но затем он открыл границы для воздушного корабля и не оставил мне выбора. – Уверен, ты слышала о Валлисе, – говорит он и сжимает губы. Я поднимаю бровь, стараясь скрыть накатившую панику. – Он пропал без вести после фестиваля Кровавой луны. И ходят слухи, что он оказался не таким уж преданным мне, как я думал. – Вы считаете его предателем? – мой голос срывается. – Мне не хотелось в это верить. Но ходят слухи, что он уже некоторое время сеял смуту во дворце, внушая моим подданным, что мне, возможно, не стоит править этими землями. И она лишь усилилась с тех пор, как он исчез. – В его глазах мелькает печаль. – Похоже, даже принцу сложно найти настоящего друга. Эти слова впиваются мне в грудную клетку и подбираются к сердцу. Но я стараюсь подавить это чувство. – Ваши подданные верны вам. Возможно, Валлис сбежал, потому что понял, что не сможет их переубедить. – Ты слишком высокого мнения обо мне, – говорит он, но в его голосе слышны благодарные нотки. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал воодушевляюще, как песня. – Потому что верю в вас. Вы больше всех подходите для того, чтобы править Победой. Лицо принца Келана светлеет, и на мгновение мне кажется, что он сейчас обнимет меня. Но вместо этого он указывает на конюшни. – Я как раз собирался прокатиться. Не присоединишься ко мне? – С удовольствием, – говорю я и следую за ним внутрь. Здание конюшен длинное и широкое, с высокими белыми арками и стойлами из мрамора. А внутри их те же существа, которых я видела в нашу первую встречу с принцем на рынке. Солнечники – существа, сотканные из теплых воспоминаний и сочетающие в себе облака и звездный свет. Келан машет слуге-человеку, и тот седлает двух тварей и передает нам поводья. Я вставляю ногу в стремя и с легкостью взбираюсь в седло. Возможно, драки и танцы не даются мне легко, но я провела два года в конном клубе. И хорошо умею обращаться с лошадьми. Келан вскакивает в седло вслед за мной, и мы отправляемся вдоль садов к огромным зеленым полям. Солнечники пускаются в галоп, и на их дымчатой шерсти попеременно вспыхивают светлячки. Мое сердце трепещет… парит. Ветер овевает меня, и на мгновение кажется, что стоит раскрыть руки – и я полечу. Мы огибаем пурпурный вереск, а затем останавливаемся на гребне холма. И когда я смотрю вниз на долину, то не удерживаюсь от восхищенного вздоха. В центре озера находится остров с огромным деревом. Его листья различных оттенков малинового и фиалкового цветов танцуют на ветру под перезвон колокольчиков. Келан щелкает, и его Солнечник устремляется вниз по склону. Я следую за ним по пятам, пока мы не добираемся до самой кромки воды. Келан первым соскальзывает с седла, а затем предлагает мне руку и помогает спуститься на землю. – Это мое любимое место в Бесконечности, – говорит он, указывая на дерево. Он спокойно подходит к озеру и заносит ногу над зеркальной поверхностью. Я жду, что он погрузится в воду, но этого не происходит. Затаив дыхание, я вслед за ним вступаю на гладь озера и ощущаю под ногами твердую поверхность. Словно вместо воды подо мной стекло. Но с каждым шагом, под нами расходятся круги, как тени в сознании Офелии. Когда мы достигаем подножия дерева, я поднимаю голову и рассматриваю его ветви. То, что издалека показалось мне малиновыми и фиалковыми листьями, на самом деле кусочки бумаги с какими-то надписями. Я никогда раньше не видела ничего подобного ни в смертной жизни, ни в воспоминаниях, которыми поделилась со мной Анника.