– Колонисты явно дали понять, что они никогда не дадут шанса людям. Так что мы должны сделать все, что потребуется для победы. Гил все так же смотрит на наши руки: – В твоем голосе столько надежды. – Разве надежда – это плохо? – Да, – не колеблясь, отвечает он. Одно слово и столько уверенности. Я сглатываю, думая о своих взглядах. И убеждениях. Я не могу спасти девушку. Не могу ей помочь. Не могу установить мир между людьми и Колонистами. Так что мне остается? Чего я хочу сейчас? И ответ приходит легче, чем я могла себе представить. Потому что я хочу того же, что и всегда. Хочу, чтобы люди выжили. Но сейчас есть лишь одна возможность добиться этого. – Ты однажды сказал, что Сопротивление построено на страхе. И, возможно, это то, что толкает их вперед. Но разве надежда не поддерживает их? – тихо спрашиваю я. Гил вздыхает. – Не всегда. – В его голосе слышится боль, источник которой я не понимаю. – Иногда надежды опасны, Нами. Во время сражения он показался мне каким-то бессмертным… полубогом. Столпы огня и то, как он перемещался с места на место за мгновение… Гил казался всемогущим, но при этом продолжал бояться. Но что вызывало его страх? Воспоминания или что-то еще? Он так много потерял за то время, что провел в Бесконечности, и столько сил потратил на то, чтобы жители Поселения отыскали Сферу. И тут в голове выстреливает мысль: – Ты боишься, что у нас не получится. – На войне есть не только победители, но и проигравшие. – Вот только ими станем не мы. А даже если и так, мы все равно дадим бой. Вместе. Его голос звучит отстраненно: – Я уже и не помню, было ли время, когда нам не приходилось сражаться. Я смотрю на наши руки, сложенные вместе, как кусочки головоломки. – Но не стоит терять надежды, что это когда-нибудь произойдет. Он молча кивает и выпускает мою руку. Ее тут же окатывает холод, и я невольно сжимаю ладонь в кулак. – Постарайся отдохнуть. Анника хочет поговорить с тобой, когда тебе станет получше. Он поднимается на ноги, после чего выходит из комнаты. А у меня появляется чувство, что я впервые за несколько дней осталась одна. * * * Мне понадобилось больше времени, чем я думала, чтобы прийти в себя. Когда я поднималась с постели, меня пронзала такая боль, что удавалось продержаться всего несколько минут. После чего я вновь валилась на кровать. Но я много спала, и, в конце концов, боль притупилась, а повреждения срослись. Как только у меня появляются силы для прогулки, я добираюсь до медчасти. Тео все еще спит, мучаясь от кошмаров, из-за которых то вздрагивает, то кричит, прежде чем вновь отключиться. Я виню себя из-за этого и даже задаюсь вопросом: а может, Гил был прав, когда говорил, что иногда надежда опасна? Затем я добираюсь до Зала советов. Знаю, мне следовало прийти раньше… да и попытки избегать Аннику еще ни к чему хорошему не приводили. Но у меня не хватало смелости встретиться с ней лицом к лицу. Ведь я прекрасно понимала, что услышу. Но в комнате никого нет. Я взмахиваю рукой, чтобы активировать голограмму, и смотрю на герцогство Победы с высоты птичьего полета. Отчего-то дворец воспринимается как далекое воспоминание. Я еще раз взмахиваю рукой, вызывая в голове знакомые образы, но вместо комнат появляется принц Келан. Пока его голограмма вращается над столом, мой взгляд не отрывается от его лица. Лица принца, которого я предам. Красивого и мужественного принца, обладающего добротой, которую мало кому доводилось видеть. Добротой, которая может оказаться притворной. Если кто-то добр к сотне людей, но при этом жесток по отношению к одному, можно ли его считать действительно добрым? Я не уверена. Не думаю, что у доброты есть какие-то условия. В дверях появляется Анника: – Я надеялась увидеть тебя немного раньше. Я поднимаю глаза и выдавливаю слабую улыбку: – Прости. Я слишком долго собиралась с силами для разговора. Она кивает, и ее косы, стянутые желтым шарфиком, падают на плечи: – Шура переживает. Мы все переживаем. – Прошу, не вини в случившемся Тео, – говорю я. – Это я предложила попытаться спасти его брата. Не хочу, чтобы ты наказывала его из-за меня. Она садится рядом со мной и переплетает свои пальцы с моими. – Нами, я пришла не для того, чтобы кого-то наказывать. – Она обводит взглядом комнату. – Думаю, Колонисты сделали это из-за меня. Ты так не считаешь? Я обдумываю ее слова. Всматриваюсь в выражение ее лица. Вижу, как в ее глазах светится желание жить. – Ты видела мои воспоминания и знаешь, что я потеряла горячо любимого человека. – Она откидывается на спинку. – И я знаю, каким сильным бывает желание спасти кого-то. Но мне так же хочется доверять людям, которых я отправляю на задание. Мне нужны люди, которые верят в меня. – Знаю, – наконец говорю я. – Если ты больше не хочешь, чтобы я шпионила за принцем Келаном, то я не буду. Но я хочу приносить пользу Поселению. Хочу, чтобы нам всем ничего не угрожало. Анника улыбается и медленно кивает мне: – Я хочу тебе кое-что показать. Она плавно проводит рукой над голограммой, после чего перед нами появляется дворец. Еще пара взмахов пальцами – и мы видим план этажей. Все детально прорисованные уровни сложены друг на друга, как бумага в стопке. Анника увеличивает подвал, расположенный на несколько этажей ниже тронного зала, и указывает на комнату в дальнем конце коридора. – Что там? – спрашиваю я. – Это место, где хранят Сферу, когда ее перемещают в герцогство Победы, – отвечает Анника. Сердце пропускает удар. – Вы нашли доказательства? Анника кивает: – То, что вы провернули с Тео, взбудоражило дворец, и в Зале совета проходит много заседаний. Так что мы даже знаем, где разместят Гвардейцев в Ночь Падающей звезды… И двенадцать из них поставят здесь. – Она указывает на потайную комнату. – Они не будут патрулировать территорию дворца, а останутся охранять эту дверь и то, что они называют Сердцем королевы. Затаив дыхание, я смотрю на план этажа: – У нас появился реальный шанс вернуть Бесконечность. – У тебя появился реальный шанс вернуть Бесконечность в Ночь Падающей звезды, – поправляет она. Я перевожу на нее взгляд: – Ты хочешь отправить туда меня? – Принц доверяет тебе… достаточно, чтобы ослабить бдительность, когда это тебе необходимо. – Сложив руки перед собой, Анника смотрит на меня. – Во время фестиваля королева вместе с четырьмя принцами проведут церемонию в тронном зале. И там соберутся все обитатели дворца, за исключением двенадцати стражников, охраняющих Сферу. Вот твой шанс. Если мы устраним их и уничтожим Сферу, то сможем заполучить Бесконечность. Я чувствую, как уверенность покидает меня. – Я не заклинатель. Как мне справиться с двенадцатью Гвардейцами Легиона? И тут меня осеняет. Оружие. Они дадут мне его. Анника молча проводит рукой над голограммой, и над столом появляется изображение металлического браслета. – Ахмет очень долго работал над ним. Мы называем его Жнец. Он отличается от того экземпляра, что я видела в стеклянной тюрьме, словно его хорошо доработали. По форме он стал менее громоздким и более утонченным. А значит, его будет легче спрятать. – С его помощью можно на время отключить сознание Колонистов, – продолжает она, а у меня в голове всплывает обмякший на кресле Валлис. – Вдобавок еще и искажает их воспоминания, поэтому, когда они придут в себя, то не будут помнить, что с ними произошло. Ахмет создал не простое оружие, а настоящий шедевр. От синего цвета голограммы у меня начинает щипать глаза, и мне приходится отвести от нее взгляд и пару раз моргнуть. Мне хотелось быть частью Сопротивления, но при этом никому не причинять вреда. Но, как я уже поняла, мы не всегда можем получить то, что хотим.