— Ага! — сказала Катька. — Значит, несчастный бегающий взгляд! Ага! — А больше ты ничего не знаешь? — спросила я у Алекса. — Про Толину жену ничего, — отрезал тот. — Ну, хоть как ее звали, ты знаешь? — Кажется, Татьяна, — пожал плечами Алекс. — А фамилия? — Фамилия? Разумеется, раз они состояли в браке, то у нее была Толина фамилия. Лично для меня это вовсе не было само собой разумеющимся фактом. Я сама дважды побывала замужем. И каждый раз сохраняла свою собственную фамилию. А почему бы и нет? Мне она нравится. Я с ней сроднилась. Почему из-за какого-то там мужа, который к тому же не факт, что проживет со мной долго, я должна переворачивать вверх тормашками всю свою жизнь, не говоря уж о документах. Почему именно я должна бегать менять паспорт и потом всю жизнь таскать с собой свидетельство о браке, чтобы доказать, что я именно та, за кого себя выдаю? Но для нас, конечно, было бы лучше, чтобы жена Толи придерживалась противоположной точки зрения. — Надеюсь, что ты прав, — тем временем пробормотала Катька, обращаясь к Алексу. — И как Толина фамилия? — Зачем вам? — насторожился Алекс. — Из чистого любопытства, — нагло заверила его Катька. — Сомин его фамилия, — ответил Алекс. — А в какой больнице лежала Толина жена? — спросила Катька. — Да откуда мне знать? — взвился Алекс. — Я же говорю, что старался не вникать в эту историю. — Как же так? — удивилась я. — Твой близкий друг, а ты не в курсе его личной драмы. Как-то странно. — Ничего не странно! Толя сам не желал говорить на эту тему. Ясно вам? — И ты не пытался самостоятельно узнать правду о его жене? — спросила я. — Я не Валентин, — гордо заявил Алекс. — Мне не нравится рыскать в чужом грязном белье. Мне и своих проблем всю жизнь хватало. — Ладно, — вздохнула Катька. — Пожалуй, нам пора возвращаться обратно на дачу. — Мы еще не закончили здесь осмотр, — возразил Алекс. — А потом мы вас отвезем. Так что не беспокойтесь. — Не нужно, — гордо отказались мы. — У нас есть машина. Затем Катька отвела меня в сторону. — В городе совсем не так много психиатрических клиник, — прошептала она мне на ухо. — Мы должны объехать их все. — Их восемь, — уточнила я. — Откуда ты знаешь? — Во всяком случае, в «Желтых страницах» их точно восемь, — сказала я. — Не считая частных лечебниц. — Нет, искать нужно в государственных учреждениях, — ответила Катька. — Но сегодня воскресенье, — напомнила я ей. — Ну и что? Больницы работают круглосуточно и ежедневно. А данные о больных должны иметься в их компьютерах. — Хотелось бы примерно узнать год, когда Толя устроил свою жену в дурку, — сказала я. И мы снова вернулись к Алексу. Но он наотрез отказался отвечать на наш вопрос. — Русским языком вам сказано, не знаю я! — завопил он на нас, стоило Катьке открыть рот. Мы растерялись. Но ненадолго. Неожиданная подмога пришла со стороны Маши. — Толя женился в восьмидесятом году, — сказала она. — Я это точно помню. И это был единственный раз, когда я видела Таню. Уже через год Толя признался мне, что Таня серьезно больна и он подумывает о том, чтобы поместить ее в клинику. И если мне не изменяет память, то уже в восемьдесят втором году Таня вообще исчезла с горизонта. Но в одном Алекс прав — Толя очень не любил вспоминать о том, что когда-то или где-то у него имеется жена. — А кем она была? — спросила я у Маши. — По-моему, никем, — пожала плечами та. — Во всяком случае, она нигде не училась, нигде не работала. — А на что же она существовала? — Я как-то не задавалась этим вопросом, — сказала женщина. — Ну, она ведь была замужем, верно? Значит, Толя худо-бедно должен был ее содержать. — А до замужества? Как она жила до замужества? — настойчиво спросила я. — Или Толя взял ее замуж прямо со школьной скамьи? — Какое там! — заржал Алекс. — Да она была старше Толи лет на двадцать. — Ну, ты уж и загнул! — укорила его Маша. — Какие там двадцать лет. Максимум лет на пять. — Это ты загибаешь! — возмутился Алекс. — Ей было хорошо за тридцатник. — Ей еще не было тридцати, — возразила Маша. — Хорошо, мы поняли, — поспешно произнесла я, видя, что сейчас эти двое всерьез переругаются. Но на чьем иждивении жила эта Таня, пока не вышла замуж за вашего несчастного Толю? — Вспомнил! — неожиданно хлопнул себя по лбу Алекс. — У нее же был страшно богатый папочка. По тем временам, конечно. — И как же папочка согласился с тем, чтобы его родную доченьку запихнули в обычную психушку? — удивилась я. — Ведь всем известно, какие гроши отпускают на содержание таких больных. — Я не знаю, что случилось с Таниным отцом в послеперестроечное время, — ответил Алекс. — Вполне возможно, что все его капиталы превратились в дым. — Нет, нет, — запротестовала Маша. — Ничего подобного. Там у них в тех же восьмидесятых в семье случилось страшное несчастье. Из-за него у Тани, собственно говоря, и поехала крыша уже окончательно. Оба ее родителя, и отец, и мать, погибли в автокатастрофе. А Таня тоже была в той машине и чудом осталась жива. Беда случилось на пустынной дороге, среди ночи. Машина перевернулась. Все дверцы заклинило. И вообще машина была разбита всмятку. И Тане, которая не могла пошевелиться, пришлось провести всю ночь в обществе своих мертвых родителей. Кажется, отец запутался в ремнях безопасности, повис на них и умирал очень долго. И его кровь стекала прямо на Таню, которая даже не могла отодвинуться. — Б-р-р! — передернуло меня. — Да, после такой ночки легко рехнуться. — Толя рассказывал, что сама Таня получила сотрясение мозга, — сказала Маша. — Оно и еще ужасное потрясение и спровоцировали Танину болезнь. — Ужас, — сказала я. — А в какой больнице лежала Таня? — Вот этого я точно не знаю, — ответила Маша. — Но Толя говорил, что на Таню временами накатывало буйство. Она крушила все, что ей попадалось под руку. И приступ всегда заканчивался тем, что она пыталась покончить с собой. Так что, думаю, Таня лежала в больнице, где для больных предусмотрен строгий режим. — Ясно, — сказала Катька. И отведя меня в сторону, прошептала: — Ну что? Теперь тебе, безусловно, ясно, что нам нужно найти эту больницу? — Но зачем? — прошептала я. — Как зачем? — вытаращилась на меня Катька. — Толя женится на женщине старше себя и не красавице. Делает он это явно из корыстных побуждений. Потом гибнут родители жены, оставляя ее своей наследницей. А потом женщина оказывается в сумасшедшем доме. То есть по закону она признается невменяемой. И распоряжаться полученным от родителей по наследству имуществом никак не может. И это имущество переходит в руки опекунов. В данном случае этим опекуном вполне мог оказаться ее муж — Толя. И денежки Таниного отца оказались в Толиных руках. — Ну и что? — спросила я. — Цепь трагических событий сделала Толю богаче. Конечно, приятного мало. Но деньги не пахнут. И в чем тут преступление? — Не верю я в такие совпадения, когда человек женится из-за денег, а потом все преграды между ним и этими самыми деньгами внезапно устраняются, — сказала Катька. — Сдается мне, что наш милый Толя приложил руку к смерти родителей своей жены. Ведь вспомни, что мы узнали: его жена только чудом не погибла в автокатастрофе. А если бы погибла, так и вообще хлопот не было бы. Так что нам нужно разузнать побольше про Толину жену. — Прямо сегодня? — простонала я. Катька молча кивнула. К этому времени компания уже закончила осмотр Валиной квартиры. И больше никаких находок не обнаружилось. — Мы завезем ботинки и кассету в милицию, — сказал Алекс. — А потом вернемся на Валину дачу. И мы все начали собираться. Новые замки на дверь за то время, пока мы провели в квартире, уже успели поставить. Ключи от нового замка остались у Маши. Мы с Катькой быстро распрощались с Алексом, Веней и Ларисой, поймали тачку и поехали забирать машину Толи. То есть мы так сказали. А на самом деле мы отправились ко мне обзванивать психиатрические клиники нашего города. — Честно говоря, мы могли бы найти для себя занятие и повеселей, — сказала я. — Как ты думаешь? — Мы могли бы, например, позвонить Сереге и Прапору, — с готовностью подхватила Катька. Из-за сегодняшней беготни мы совершенно забыли про наших бедных кавалеров. Теперь совесть у нас проснулась. Так что первым делом, оказавшись у меня дома, я набрала номер домашнего телефона Сереги. Там автоответчик посоветовал мне оставить свое сообщение. Я послушно оставила. Потом я набрала номер сотового Сереги. И с удивлением услышала, что его телефон временно заблокирован. Та же история повторилась и с Прапором. — Ничего не поделаешь, — заметила Катька. — Придется подождать, когда они положат деньги на счет. Затем мы открыли справочник и принялись звонить по психушкам. В первую очередь позвонили в больницу Степана Скворцова. Катька представилась старшим лейтенантом милиции Екатериной Уткиной и потребовала сообщить информацию о Толиной жене. В справочной больницы с Катькой обошлись профессионально вежливо. Женщина сразу же полезла в компьютер и открыла нужный файл. Но никакой Татьяны Соминой у них не оказалось. Ни в восемьдесят первом, ни в девяносто первом, ни в двухтысячном году такая в этой больнице не находилась.