— А что нам оставалось? Мы же «жертвенных баранов» уже взяли, считай, что в открытую, внагляк, люди видели. Нам дальше в Гадюжнике не жить, это понятно. Потом стрельба, гранаты, где-то рядом. Подняли дрон, поискали место стрельбы, там Барановского засекли. При этом он мне ни слова ни о чем не сказал перед этим. Это с тобой была стрельба? — Со мной, — я кивнул. — Отбился, к счастью. Вы как дальше? — Как с тобой и репетировали. Покидались в машины, спустились в подвал, закрылись, чтобы темнота полная. — Как догадался? — Ну я же не совсем тупой? — удивился он вопросу. — Ты же сам пацанам платил, чтобы там всегда темнота была. — Верно, — кивнул я. — А дальше? — А дальше я Носа там завалил. Я так прикинул, что это и было ключом. Ну да, тоже догадаться можно было. — Носа? — я чуть потерялся. — Один из сутенеров. Его не жалко, даже с удовольствием, — Костя усмехнулся. — Редкая гнида. Ну и дальше Кавайка завизжала как сирена, а нас куда-то потащило. Потом чувствую, что изменилось все вокруг. Зажег фонарь — стены кругом, но уже не подвал. Построились, как ты учил, пошли туда, чтобы к бронетранспортеру прорваться, а там пустыня. И пустота. Только гильзы набросаны. Ну и все. — А второй «баран»? — С ним непонятно. Что с ним вообще делать следовало? Валить с этой стороны в темноте? — Ничего, на самом деле. Я же говорил, что он про запас. — Ты глянь, а я думал, — Костя хлопнул по колену, — что туману напускаешь. — И что сделали? — Да ничего, привезли сюда, на свою голову, — он сморщился недовольно. — Что с ним дальше? — Отпустили его, что. Айди выдали и денег кинули, как и всем. Мы там попробовали намекнуть, что человек помойный, но нам прямым текстом сказали, что если улик нет в этом мире, то можем свое мнение засунуть сам понимаешь куда. — Он тут, в городе? — Наверное. С того времени не видел. — А вы как в этом доме оказались? И вообще, что собираетесь делать? — Там парень русский был, на приеме. Когда мы спросили, как бы нам так коммункой и поселиться, он по объявлениям дом нашел. Город сдает, их собственность. Поэтому, наверное, такой полуготовый. Госсобственность. — А вы сами чего? — Работу ищем. Вроде предлагают разную, обучать берутся. — И куда вас? — Кого куда. Есть варианты и программы программировать, и с электроникой местной работать. Думаем. А ты где? — В кибуц уехали, в русский. Слышал про такой? — Да, — он кивнул, — сразу же сказали. Но мы чего-то не вдохновились картошку с оливками растить, нам бы лучше по профилю. — Разумно, что я могу сказать, — согласился с ним я. — Все подъемные получили? — Все. — И снимаете вскладчину? — Точно. — Тогда долго продержитесь, успеете что-то найти. — Мы так и прикинули. Нормально. Зато хоть вырвались оттуда. Свисток с Амиром от чудес офигевают. Да и я сам немного тоже. — А пацанов куда? — С нами пусть пока, тут это нормально, мы выясняли. Школа есть, пусть учиться идут. Ты шашлык ешь, остынет, а мы старались. Твое здоровье, — он поднял бутылку пива в салюте. Мы чокнулись. Вообще компания эта настолько малопьющая, что можно непьющей считать, так что пива немного, воды больше в ящике. А Настя освоилась в компании, болтают, смеются. Но интересно получается… провалился сюда я ведь вовсе не из того подвала, в который зашли они и где убили сутенера из Гадюжника, знаменитого тем, что со своим подельником сажал девчонок на винт насильно, а потом, когда они уже в полной зависимости, гнал обслуживать клиентов, а заодно через них дурью банчил. Я провалился из другого, в паре-тройке кварталов. И при этом считал, что «дверь» из того подвала могла вести только в «мир Колд-Лейка», в насосную станцию возле канадского города Форт-Мак-Мюррей, откуда я прошел в их мир. Так это все работает. Но вот я провалился сюда, и их унесло следом за мной. К лучшему, разумеется, для них однозначно к лучшему, из Форт-Мак-Мюррея они могли просто не вырваться через занятые Тьмой и населенными ее тварями земли, но вот именно так вышло. И к тому же Федька с Власовым здесь. Мы все же как магниты работаем теперь, или что? Хотя… вот в данной ситуации я только этому рад. Никто из них не прогадал, а мне так и вовсе замечательно, что встречаю друзей. Теперь и в Цитадели их будет целая компания. Уже есть к кому ходить с визитами. — Ты надолго здесь? — спросил Костя. — Мы на неделю. Коптер купили, обучение проходим. — Коптер? — Коптероплан. Для кибуца. Летать будем. — Здорово, — он усмехнулся. — Покатаешь? — Как только, так сразу. Заслужить надо. Кстати, шашлык отличный. Свинина? — Да я сам не понял, — он выглядел чуть обескураженным. — Тут вообще один вид мяса, просто куски разные. С виду вроде как свинина, но темней. Просил шею, шею и дали, сала как на нормальной. Но вкус что-то не совсем свиной, — он развел руками. — Но мне нравится. — Мне тоже, — я душой не покривил. — Но вроде и на говядину похоже. — Вот и мне так показалось. Ладно, вкусно — и хорошо, что еще нужно для полного счастья? Безопасно, все вместе, есть еда, есть пиво, есть даже деньги, никакого Гадюжника вокруг, никаких тварей… в Цитадель попасть мечтаю. — Чтобы что? — А вот посмотреть, как там все устроено. Вроде берут туда на работу изредка, как я слышал. Видишь, все тут хорошо, но частный город прямо перед глазами. Хочу за забор заглянуть. — Да ладно, меня не парит, — отмахнулся я, правда, не совсем искренне. — Без них тут все накроется, так что меры безопасности понятны. — Так я и не возражаю. Но все равно интересно. Пойми сам: там, откуда я сюда попал, мир был тесным, границы загонов на каждом шагу, вырваться за пределы — это просто перескочить в другой сектор, не больше, сменить одну стену на другую. Частная территория? Так это вообще резервация, просто с комфортом. А тут? — А тут просто нет ничего. И Цитадель, похоже, тоже резервация. Хоть и не уверен. — Может и так. Но очень хочется… всего. Все увидеть, везде заглянуть, все понять. — Если ты будешь работать здесь, то не уверен, что ты много увидишь, — я вцепился зубами в очередной кусок шашлыка. — Посмотрим. Пока я должен сохранить нашу компанию вместе. — Вот прямо так вместе? В одном доме? — Мы привыкли так жить, ты сам все видел. Амир со Свистком вообще как дети полка, родителей нет, а так они вроде как в семье. Пока так, дальше будем устраиваться. На южной окраине строят новые блоки, на шесть квартирок каждый, может быть, сподобимся один такой целиком выкупить. — На какие? — Тут кредиты есть, для тех, кто работает. — И кредит тебя насмерть к месту привяжет, — я посмотрел на него. — Тогда можешь все свои мечты мир посмотреть и за разные места его пощупать засунуть понятно куда. Жизнь обывателя с ипотекой вообще-то не предполагает романтики. Думал об этом? — Я обо всем думаю. Мы все думаем. И пока ни к какому выводу не пришли, кроме того, что нам надо держаться вместе. Мы в Гадюжнике выживали так бригадой, зачем терять преимущество? — Думайте сами, что я могу еще сказать. Для себя мы уже определились, остаемся в кибуце. Денег там меньше, но простору больше. И ипотеки нет. 7 Неделя в городе прошла быстро. После того, как мы встретились со странной коммуной Кости, нам было чем заняться по вечерам. Встречались, иногда ходили куда-то вместе. С ними тоже не все так просто, потому что в своем мире, уйдя в режим «подводной лодки» посреди самого криминального района, они замкнулись в своем кругу общения, отталкивая всех остальных, и, по сути, разучились общаться с миром внешним, а те же Свисток с Амиром и не умели этого никогда. И сейчас они чем-то напоминали мне людей, выздоровевших после тяжкой болезни и делающих первые шаги за пределами квартиры. И вовсе не все из них так уж держались за идею Кости и дальше жить кучей. Первой о том, что она хочет уехать в кибуц, заявила Лина. — Это вы технари, а я тренер вообще-то, — сказал она раз, когда мы все сидели в том самом баре, куда Федька повел меня в первый раз, в «Роке». — И мне не хочется жить здесь за забором. Вы хоть сами поняли, что имеете в виду? Ну да, тут все классно, чисто, безопасно, но за забором ничего нет. Вообще. Куда вы отсюда поедете? Вы же сами волком взвоете через пару лет. Пустыня вокруг, и все.