– Как мы узнали из первой главы, для всех пророков из Бескрайних лесов характерно следующее: они живут вдвое дольше обычных людей; они стареют на десять лет в наказание, если ответят на вопрос; их тела могут служить вместилищем для духов, но со смертельными для пророков последствиями… Агата пробежала пальцами по строкам, пропуская одну сцену за другой, пока не остановилась на середине страницы, найдя ряд точек, которые казались более новыми и блестящими по сравнению с остальными. Заинтригованная, она коснулась первой точки. Тотчас из тумана выплыло симпатичное мужское лицо. Агата сразу узнала эти седые волосы и карие глаза. У нее перехватило дыхание, и она уставилась на своего старого учителя истории из школы Добра и Зла. А он, в свою очередь, не сводил с нее неморгающих глаз, окруженный голубоватым призрачным сиянием. Агата сглотнула и заставила свои пальцы двигаться дальше… Садеры – самый древний и знаменитый род пророков и ясновидящих. Последний скончавшийся потомок семьи Садер – Август, который почил в ходе написания «Сказки о Софи и Агате». После окончания Великой войны между двумя братьями, Директорами школ Добра и Зла, Август Садер полагался на заклинание, которое хороший брат создал перед своей смертью. Оно служило для сохранения баланса между Добром и Злом. Заклятие было скрыто в нагрудных знаках школьной формы учеников. Когда злой близнец нарушил баланс, убив ученика, заклинание активизировалось и вызвало призрак хорошего брата к жизни. Будучи пророком и ясновидящим, Садер пожертвовал свое тело призраку, позволив хорошему брату уничтожить злобного близнеца и восстановить баланс в лесах. Рука Агаты застыла на странице, ее сердце трепетало. Вот почему эти точки казались новыми. Он добавил описание собственной смерти незадолго до того, как это случилось на самом деле! Девочка смотрела на призрачное лицо Садера, застывшее над книгой. Он мягко улыбался ей, точно так же, как и в тот день, когда она только появилась в школе. И он до сих пор ей помогал. Агата почувствовала, как ее подбородок задрожал. Она никогда не жалела о том, что росла без отца. Она никогда даже мыслей таких не допускала… до этого момента, когда почувствовала, пусть и на секунду, как это могло быть, если бы отец был с ней рядом… Слеза упала на призрачное изображение покойного профессора, рассеивая его лицо. Агата вытерла глаза и с усилием повела палец дальше по новеньким точкам. Август Садер также считается ответственным за прибытие читателей в Бескрайние леса. Чтобы убийство доброго брата не осталось безнаказанным, Сториан стал писать сказки, в которых Добро всегда побеждало Зло. Это стало вечным напоминанием о том, что Зло беззащитно перед настоящей любовью. Чтобы найти оружие, которое окажется сильнее истинной любви, злой Директор школы связывался с каждым провидцем в лесах, уговаривая его сделать предсказание, пока не нашел Августа Садера. В обмен на позицию преподавателя тот заглянул в будущее и поведал, что искомое оружие появится из-за Дальнего леса. Предсказание Садера получило название «Пророчество о читателе» и стало самым известным пророчеством, сделанным членом исключительно мужской семьи провидцев Садеров. Агата замерла. «Мужской семьи провидцев»? Она, разинув рот, снова перечитала строчку. Как же тогда Август Садер мог иметь сестру в этой исключительно мужской семье? Она озабоченно листала страницы, останавливаясь уже не только на новых точках, а просматривая ветвистое семейное древо Садеров и изображения его братьев и племянников… Пока не наткнулась на пустую страницу, означающую конец главы и ее поисков. «Видимо, Садер решил, что его сестра не стоит упоминания», – подумала Агата, скривившись. Озадаченная, она уже собиралась забросить книжку в пруд, когда вдруг заметила ряд новехоньких и блестящих, пусть и довольно крохотных, точек внизу пустой страницы. Согнувшись так, что ее нос уже практически касался книги, она дотронулась до первой точки – и из желтоватого тумана выплыл маленький плоский портрет размером с почтовую марку. С портрета улыбалась восхитительная женщина с копной каштановых волос, зелеными, как листва, глазами и пухлыми губами, приоткрывшими щелочку между белоснежными зубками. Сердце Агаты забилось быстрее, и пальцы заскользили по точкам. Упоминания заслуживает еще один член семьи Садеров. В награду за свое предсказание Август Садер попросил сделать его учителем истории в школе Добра, а свою сводную сестру Эвелин назначить преподавателем истории в школе Зла. Эвелин Садер была незаконнорожденной дочерью Константина Садера и не считалась членом семьи провидцев Садеров, так как не унаследовала способности провидца. Эвелин Садер преподавала всего два месяца, а затем навсегда была изгнана Директором школы за преступления против учеников. Август Садер проводил ее уроки в школе Зла до конца своих дней. Портрет декана растворился в облачке тумана, как только рука Агаты оторвалась от последней точки на странице. Однако голос профессора все еще звучал в ее голове: Преступления против учеников. Настолько ужасные и непростительные преступления, что даже злой Директор школы изгнал учителя с его же родной, злой стороны?! Сердце Агаты замерло. Что же сделала Эвелин Садер? Вдруг над книгой возник горящий красным огнем призрачный портрет декана, которая сурово взглянула на Агату… – ЗАПРЕЩЕННАЯ КНИГА! – зашипела она. – ЭТА КНИГА ЗАПРЕЩЕНА!.. Тут же одна из страниц стала острой как нож и вылетела из книги. Она набросилась на Агату и начала наносить ей глубокие порезы. Испугавшись, Агата попыталась заставить свой палец вспыхнуть, но из книги вылетало все больше острозаточенных страниц, которые атаковали ее со всех сторон. Агата прижалась к изгороди, отмахиваясь от назойливых страниц и пытаясь сосредоточиться на своей магии, но десятки бешеных листков кромсали ее руки, живот, ноги, пока все тело не превратилось в одну режущую боль. Задыхаясь, она попыталась позвать кого-нибудь на помощь, но сотни страниц, вырвавшись из книги, уже летели к ее лицу, становясь острыми, как лезвие, жаждущее крови. Крича, Агата все-таки заставила свой палец загореться и тут же направила его на атакующие страницы… Тысячи белых листков, снующих в воздухе, обернулись белыми маргаритками и упали в пруд. Тяжело дыша, Агата оглядывала плавающие цветы, на которых, словно роса, выступили капельки ее крови. Снизу, из библиотеки Добродетели, раздался громкий взрыв, и ленивые голуби, воркующие на изгороди, в страхе разлетелись в разные стороны. У Агаты от неожиданности чуть глаза не вылезли из орбит. Она накинула плащ-невидимку и, пошатываясь, прошла сквозь покрытую инеем дверь, спотыкаясь, спустилась по лестнице и прокралась в библиотеку… Однако хранителя библиотеки за своим столом не оказалось. Там валялась лишь перьевая ручка да остатки недоеденного обеда, разбросанные по журналу. В центре комнаты за библиотечным столом сидели Мона и Арахна. Лица их были бледны, вокруг валялись книги и рукописи, а сами девочки удивленно уставились наверх, в окно второго этажа. Агата проследила за их взглядами. Девочки смотрели на огромную дыру в стеклянном потолке… Дыра имела форму черепахи. Позади Агаты раздалось какое-то поскрипывание, и девочка обернулась. Перьевая ручка сама что-то писала в журнале. Она дрожала и будто билась в агонии, а затем, дописав последнюю букву, упала на стол. С бешено бьющимся сердцем Агата подходила все ближе, пока не смогла различить последние слова черепахи: «Софи, поторопись!» – взмолилась Агата. Сидя в проеме своего окна на закате, она вглядывалась в школу для мальчиков. Ее синий корсаж был в пятнах крови, руки и ноги исцарапаны и покрыты синяками. Рядом с ней в круглом бумажном фонарике горел зеленый огонь. Софи должна ответить своим сигнальным огнем с минуты на минуту – зеленый цвет, если у нее все в порядке, и красный, если нет. Агата посматривала на часы: 19.15… 19.30… Но никакого огонька в школе для мальчиков так и не зажглось. Агата слышала, как громко бьется сердце у нее в груди, последние слова черепахи намертво врезались в ее память. До испытания два дня. Два дня! Они с Софи должны немедленно сбежать из этой школы. Ее глаза снова метнулись к часам… 19.45… 19.50… Никакого огонька со стороны замка мальчиков. …19.55… Софи была там один на один с ее принцем… Ее злым принцем… Ее злым принцем, которого она целовала сегодня во сне. И он совсем не выглядел злым… «Заткнись!» – выругалась на себя Агата, снова поворачиваясь к часам. …уже 20.00… Она услышала нарастающий гул голосов в коридоре – девочки возвращались с ужина. Агату бросило в жар. Где бы Софи ни была сейчас – она в беде! Морщась от боли, Агата кинулась к двери. Она должна спасти подругу! Вдруг девочка замерла. С широко раскрытыми глазами она медленно повернулась к окну. На другом берегу озера высоко-высоко в небе мелькнул зеленый огонек, еле различимый из-за облаков. Агата подошла поближе к окну и, когда ветер отнес облако, вскрикнула от неожиданности. Зеленый огонек появился вовсе не на балконе или крыше школы для мальчиков. Он горел в башне Директора школы. У Агаты перехватило дыхание. Она помахала рукой перед своим фонарем, «моргнув» пламенем. Далеко отсюда Софи сделала то же самое. Агата закатила глаза от облегчения – Софи уже в башне! Она освободит Сториана в любую секунду! Не дыша, боясь спугнуть удачу, Агата накинула плащ и пулей вылетела из комнаты, оставляя позади ведьминские симптомы, поцелуи во сне и даже Эвелин Садер. Сбегая по лестнице, она чувствовала, как заветное перо становится ближе, а их «долго и счастливо» вот-вот сорвется с его кончика. Она будет встречать Софи на берегу: ведь их желание только и ждет, чтобы слететь с их губ. Башня будет преследовать Софи, и мальчики выйдут на бой только ради того, чтобы увидеть, как две девочки, рука об руку, растворяются в лучах света… Испытание не состоится, счастливый конец восстановлен, подруги оказываются дома, их дружба еще сильнее, чем прежде… Но наступила ночь, налетевшая на девочку порывами ледяного ветра. Время шло, но Софи так и не появилась.