16 Мальчик, как его ни назови – Ты же всегда об этом мечтала, не так ли? Великая роль, достойная тебя! – произнесла Агата, двигаясь с Софи по тоннелю деревьев. – И кто лучше тебя справится с этой ролью? Кутаясь в плащ, Софи обогнала ее и помчалась по засыпанной снегом полянке. Сугробы переливались в свете факелов. Девочка настояла на том, чтобы ведьмы остались вечером в замке. И так достаточно унизительно, что во время ее превращения будут присутствовать ее лучшая подруга и гном. Юба осмотрительно выбрал для встречи позднее время, когда большинство девочек были заняты водными процедурами или были на собраниях клубов, а то и вовсе занимались подготовкой к следующим состязаниям. Бабочки в это время уже устраивались поудобнее на перилах и перекрытиях в коридорах: вечером они становились глухими ко всем звукам, кроме уж особенно возмутительных. Беатрис была на уроках эльфийского, а декан заперлась в своем кабинете – значит, у заговорщиков было достаточно времени, чтобы провернуть задуманное. Софи постоянно спрашивала Агату, как та объяснит исчезновение подруги, но та в ответ только шикала на нее. По большей части потому, что у нее и не было никакого ответа. – Тебе даже может понравиться быть мальчиком, – убеждала Агата, хрустя подошвами по свежему снегу. – Считай, что это просто твой театральный костюм – думай об этом, как о шоу… – Вот только зрители мечтают меня прикончить, – огрызнулась девочка. Софи услышала, как мерное поскрипывание снега за ее спиной замедлилось – Агата остановилась. – Как я могу оставить тебя с ними одну? – прошептала Агата. Несмотря на теплый плащ, ее била сильная дрожь. Софи стояла не шелохнувшись и слушала, как часы на башне Чести пробили девять часов и затихли. Снежинки ложились на ее волосы и таяли. – Все хорошее, что есть во мне, – только благодаря тебе, Агата. Может быть, пришло время и мне сделать что-то хорошее для тебя? Она повернулась к Агате, и подруга криво улыбнулась ей, прямо как в первые дни их дружбы, когда Агата не могла поверить, что Софи почему-то хочет общаться с ней. – Я у тебя в долгу, – сказала Агата, и глаза ее заискрились, – даже если теперь буду обязана спеть в твоем мюзикле. Софи ответила ей такой же кривой улыбкой. Они заметили, как из норы высунулся посох Юбы и гном нетерпеливо замахал им, приглашая их внутрь. – Послушай, постарайся попасть в охрану башни – так ты сможешь добраться до пера, – снова заговорила Агата, схватив Софи за руку и потянув в нору. – Берегись того странного заклинания, которое Тедрос использовал против меня… Но Софи уже не слышала подругу. В ее ушах стоял только бешеный стук ее сердца, и она понимала, что пришло время показать, чего она по-настоящему стоит. – Есть вопросы по поводу плана действий после превращения Софи? – негромко спросил Юба у Агаты. Его лицо уже очистилось от магических волдырей, с помощью которых он маскировался на уроках. Юба указал глазами на Софи, которая набирала себе воду на кухне, и, понизив голос, продолжил: – Это для нее самый надежный способ проникнуть в башню мальчиков. – Н-н-но вы уверены, он сработает? – прошептала Агата, умирая от страха за подругу. – А что, если кроги решат, что она… Агата прикусила язык, потому что Софи перестала качать воду и могла их услышать. – Софи, мы ждем тебя, – позвала ее Агата и трясущимися руками приоткрыла бамбуковую ширму, стоящую в углу комнаты. – Помни, что заклинание действует всего три дня… – То есть у Софи есть время только до начала Испытания, – подытожил гном. – Она должна забрать перо и книгу до этого дня. Гном разжег камин, взмахнув посохом. – Помни, что башня Директора школы начнет преследовать Софи, как только она заполучит Сториана, и мальчики поймут, что их провели. Агата, ты должна ждать возвращения Софи, готовая сразу же загадать желание. Перо напишет «Конец» в вашей сказке, и вы обе успеете исчезнуть до нападения мальчиков. В горле у Агаты запершило: – И Софи сможет опять стать девочкой, как только сбежит? – Точно так же, как она снова становится человеком после могрифирования в животного. Без побочных эффектов. – Слышишь, Софи? – обратилась к подруге Агата, вешая плащ подруги на крючок. – Ты сможешь превратиться обратно без всяких… Но Софи все еще стояла столбом на кухне, мрачно рассматривая свое отражение в стеклянной вазе. Агата подошла к ней сзади: – Мы должны отправить тебя туда до темноты. Софи одарила Агату долгим испуганным взглядом и выдавила улыбку. Отпихнув Агату, она метнулась прямиком к ширме, бормоча себе под нос: – Раньше в театре мальчики всегда играли женские роли, разве не так? Почему бы не сделать наоборот? Представим, что все это понарошку… Испытание на прочность. А потом заслуженные овации! Браво! Браво, Софи! Агата сделала знак Юбе, чтобы тот как можно скорее дал Софи зелье. Несколько мгновений спустя Софи стояла за бамбуковой ширмой, сжимая склянку. – Это просто игра. Все понарошку, – бормотала она, чувствуя возрастающее сомнение в своих словах. – Выпей зелье в несколько глотков, – прозвучал голос Юбы с другой стороны ширмы. – Это сделает процесс превращения немного проще. Глубоко вдохнув, Софи выдернула пробку из склянки в форме слезы. Резкий запах сандала, мускуса и пота ударил ей в нос. Кашляя и чихая, она поспешила заткнуть пробку обратно. Софи держала склянку на вытянутой руке как можно дальше от себя и разглядывала зловещее фиолетовое зелье, клубящееся внутри. Все это уже было не понарошку. В убежище гнома повисла гнетущая тишина. – Я сделаю это, если ты не можешь, – мягко проговорила Агата, – просто скажи. Софи подумала обо всех испытаниях, через которые пришлось пройти ее подруге в прошлом году: пролететь через пламя в облике голубки, несколько недель выживать в облике таракана, рисковать жизнью в канализации, схлестнуться с кровожадным Директором школы… «Мне нужен больше чем друг», – сказала Агата своему принцу. Софи вспомнила Агату, обнимающуюся с Тедросом в той башне… такую безумно влюбленную… Софи испугалась и постаралась выбросить эти мысли из головы. Если она все сделает правильно, то покажет Агате, как сильно та нужна ей. Если она это сделает, Агата больше никогда не будет в ней сомневаться. В считаные секунды Софи выдернула пробку и залпом выпила зелье. Горько-кислое варево обожгло рот, и она испуганно схватилась за горло, выронив пузырек, который вдребезги разбился об пол. До нее донеслись оклики Агаты, голос Юбы, будто бы останавливающий девочку, а потом голоса превратились в неразличимый шум, потонувший в ее громких задыхающихся вздохах. Кожа на ее лице натянулась, и словно из горячего воска стали формироваться новые черты, а волосы стали жестче и начали втягиваться обратно в голову. Когда жгучее зелье опустилось из горла на уровень груди, Софи почувствовала, как меняется ее тело. Плечи разошлись и окрепли, разодрав школьную форму по швам, на предплечьях вздулись тугие голубые вены, ноги набухли мускулами, а затем на них появились мелкие, грубые волоски… икры надулись, точно две дыни, и она, окончательно потеряв равновесие, рухнула на колени. А потом пришел жар. Неистовое пламя прошло сквозь нее и, казалось, выскользнуло дымом из каждой поры, забирая всю былую мягкость ее тела. Когда она подумала, что пик боли уже пройден, боль ударила с новой силой. Каждая частичка Софи была разрушена и построена заново. Софи упала на пол и свернулась калачиком, молясь о том, чтобы все это оказалось дурным сном. Чтобы она проснулась рядом с мамой, которая баюкала бы ее в объятиях, вытирала ей слезы и приговаривала, что все это было нелепой ошибкой. Что ее мать не умерла, и Софи не нужно терпеть столько боли и унижения. – Софи? Ответа не последовало. Агата вырвалась из рук Юбы: – Софи, ты в порядке? Так и не услышав ответа, Агата озабоченно взглянула на гнома и опасливо приоткрыла ширму… За бамбуковой ширмой что-то шевельнулось, и Агата окаменела. Некто, закутанный в синий плащ с капюшоном, ранее принадлежавший Софи, выступил на свет. Новому владельцу плащ был заметно мал. Взгляд Агаты опустился с сильных коленей незнакомца, выглядывающих из-под плаща, на мускулистые икры, волосатые лодыжки и остановился на двух подрагивающих ступнях. Задержав дыхание, она осторожно шагнула к фигуре. Девочка почувствовала, как Юба цепляется сзади за ее плащ, с любопытством высовываясь из-за ее спины. Агата встала на цыпочки, чтобы дотянуться до капюшона, и опустила его. Шумно выдохнув, она потеряла равновесие и вместе с гномом рухнула на пол. Когда Агата осмелилась поднять глаза, Софи уже успела схватить стеклянную вазу со стола и сползла по стене, с ужасом глядя на собственное отражение. Она превратилась в более мощную, мальчиковую версию себя: аккуратная квадратная челюсть, ежик пушистых светлых волос, высокие скулы, густые брови вразлет и глубоко посаженные изумрудные глаза. Мальчик получился несколько долговязый, но зато с хорошо прорисованной мускулатурой, он походил на эльфийского принца: удлиненные, загнутые назад уши, тонкий, величественный нос и изящная ямочка на подбородке. Руки Софи, сжимающие несоразмерный плащ, стали мужественными, с крупными костяшками, ее широкие плечи уравновесились подтянутым торсом, а подернутые золотой щетиной щеки пламенели румянцем. Софи просипела как сдувающийся воздушный шар: – Я… Я – мальчик… Вот только голос ее звучал по-прежнему. – У этого заклинания есть один дефект – твой голос остается прежним, – вздохнул Юба. – Дыши животом и говори на низких тонах, тогда он будет звучать почти правильно. – Он пожевал губы, изучающе ее разглядывая: – И тем не менее убедительное лицо… мощное туловище… Славная работенка, вот что я скажу! Ни один из парней не заподозрит подвоха. Однако неверящий взгляд Софи не отрывался от ее отражения. Она трогала свое лицо, ощупывала фигуру под плащом – снаружи она явно была мальчиком, грубым и твердым, как скала. Но внутри… Внутри была заперта мягкая, испуганная девочка, которая не хотела расставаться с подругой. Приглядись мальчики получше – и они ее раскусят. Приглядись они получше – и она будет мертва еще до заката. Она растерянно взглянула на Агату, которая все еще не могла оторвать глаз от отражения Софи – на нее смотрело четко очерченное мужское лицо с острыми чертами.