– У-у-у-р-а-а-а! Ты здесь! Моя самая лучшая подруга во всем мире! – Кико оторвала взгляд от Агаты и одарила Софи фальшивой улыбкой: – И ты тоже здесь? Затем Кико снова прижалась к Агате, и ее карие миндалевидные глаза заблестели от слез: – Ты не представляешь, сколько я молилась, чтобы ты вернулась! И теперь словно небеса спустились на землю! Здесь так здорово, ты увидишь! Мы пойдем на занятия по истории (их ведет декан) и попадем во всамделишные сказки, а потом будут еще уроки танцев, и школьная газета, и книжный клуб, и теперь мы готовим спектакль вместо бала, и мы можем ночевать друг у друга, и… Кико не смогла закончить, потому что девочки продолжали осаждать Софи и Агату, причем каждая вела себя точно так же – словно они всегда были закадычными подружками. Агата попыталась оттолкнуть напирающую на нее орду и напролом бросилась к Софи: – Мы должны убраться отсюда прямо сей… Она споткнулась и во весь рост растянулась на полу. – Подпишешь мне книгу сказок? – спросила Жизель, присаживаясь с ней рядом. Когда-то длинные черные волосы принцессы превратились в короткий синий ирокез. Агата бочком отползала назад, пробираясь через орущих фанаток. Так как девочки продолжали хаотично пихать Софи свои книги, карты и части тела для автографов, Беатрис организовала из них живую очередь и заставила выражать свое восхищение строго по одному. Софи уже не могла различить, кто из них когда-то учился в школе Добра, а кто Зла, так как многие всегдашницы отрезали волосы и запустили фигуры, тогда как никогдашницы, наоборот, увлеклись диетами и экспериментировали с макияжем. Между тем Агате удалось высвободиться из толпы. Но как только она схватила Софи за руку, чтобы покончить наконец с этим идиотизмом, она замерла. Танцующая девочка в синей вуали скользила в их сторону. Долговязая как цапля, она шла к ним на цыпочках, пятки ее белоснежных тапочек ни разу не коснулись пола. Она проскакала, как птица, по дорожке, минуя застывших девочек, и резко остановилась напротив двух читательниц. Девочка подняла голову, тряхнув копной рыжих волос, и подняла вуаль. Софи и Агата смутились. Они никогда раньше не видели эту девочку, но тем не менее в ней чувствовалось что-то смутно знакомое. И это пугало. У нее был длинный, острый нос, волевой подбородок и близко посаженные голубые глаза. Ее шея была необычно длинна, а короткая блуза открывала идеальные мышцы живота, выступающие из-под бледной веснушчатой кожи. Девочка очень обаятельно улыбалась и заглядывала им в глаза. Вдруг она издала низкий пронзительный вопль, заставивший Софи и Агату подпрыгнуть, послала им воздушный поцелуй и, опустив на лицо вуаль, выскользнула из музея. Все девочки наблюдали за ней в тупом молчании, но, очнувшись, толпа снова начала напирать на Софи с Агатой, и Беатрис подула в свой свисток. – Что это было? – спросила Агата у Кико, подписывая ей книгу на коленке. – Ее зовут Яра, – прошептала Кико. – Никто не знает, что с ней приключилось. Насколько нам известно, она не говорит, не ест и постоянно куда-то исчезает. Наверное, ей негде жить, бедняжке. Но декан по доброте душевной позволяет ей оставаться в школе. Некоторые считают, что эта девочка наполовину стимфа. Агата нахмурилась, вспомнив костлявых хищных птицы, которые ненавидели никогдашников. – Как кто-то может быть наполовину стим… Она сбилась с мысли, потому что наткнулась взглядом на Софи, которая собрала вокруг себя поклонниц и, надменно улыбаясь, раздавала автографы и поцелуи, чувствуя себя как дома. – Можно я помогу тебе бороться с мальчиками? – вопила Арахна. – Можно я буду твоей вице-старостой? – прокричала Жизель. – Можно я буду твоей вице-вице-старостой? – вторила Флавия. – Сядешь со мной и моими друзьями за обедом? – клянчила Милисент. – Нет, сядь с нами! – перебивала Мона… – Как чудесно снова иметь фанатов, – довольно улыбнулась Софи и, не взглянув на ошарашенную Агату, принялась рисовать сердечки над своим автографом. – Стану я возвращаться домой, где я никому не нужна, вместо того чтобы оставаться в раю, где я нужна всем! – Если ты расстроилась, что будешь жить с Беатрис, не беспокойся, – промолвила Кико, заметив мрачное лицо Агаты, – ты всегда можешь остаться ночевать у меня. Агата хмуро посмотрела на нее, и до Кико наконец дошло. – Ты вообще не собираешься оставаться? – сморщилась она. Толпа вокруг притихла. – А теперь расскажите мне об этом школьном спектакле, – громко обратилась Софи к Рине. – Вы уже провели кастинг на главную роль?.. Она замолчала, заметив, что все девочки уставились в окно. На другом берегу туман вокруг устрашающей красной башни становился все гуще. – Если мы останемся, то развяжем войну, – произнесла Агата, обведя взглядом окруживших их учениц. – И вы все будете в опасности. Она повернулась к Софи: – Ты слышала учителей. Мы можем исправить то, что я сделала, без лишних смертей. Без твоей, Тедроса, без чьей-то еще. Мы просто пожелаем остаться друг с другом и можем забыть об этой школе и обо всем, что здесь случилось. Она дотронулась до плеча подруги: – Если мы останемся, это будет Зло. А ты больше не злая. Софи медленно оглядела толпу ни в чем не повинных девочек, которые, без сомнения, умрут от рук Тедроса и его банды в красных капюшонах. Но Агата забыла предупреждение декана. Они смогут отправиться домой, только если обе искренне захотят этого. А Софи знала, что Агата не сможет пожелать остаться с ней от всей души. Агата не сможет забыть эту школу. Потому что одной подруги Агате уже недостаточно. Агате нужен был принц. – Мы спрячемся в Синем лесу и придумаем план, – тихо сказала ей Агата, отчаянно надеясь сбежать до возвращения декана. – Может, сумеем как-то пробраться в школу мальчиков. Удрученная Софи молчала… …пока не встретилась глазами с самой собой, изображенной на фреске. Парящая над замком, в своей хрустальной короне, она походила на кого-то с такими же золотистыми волосами, изумрудными глазами и мраморной кожей. На кого-то, кто тоже проиграл мальчику свое «долго и счастливо». На того, кто умер из-за этого в одиночестве. Ты слишком прекрасна для этого мира, милая! Это было последнее, что ей сказала мама. «Она хотела, чтобы я нашла другой мир, вот этот, – думала Софи. – Мир, где девочка не кончит свою жизнь так же, как ее мать». Мир, где они с Агатой будут счастливы. Мир, где между ними никогда не встанет мальчик. Мир без принцев. И только один мальчик все еще стоял у нее на пути. Софи стиснула зубы, и на ее глазах заблестели слезы. Принц, которого Агата забудет сразу же, как он умрет. – Это не Зло, Агги, – возразила Софи. – Школа – наша единственная надежда. Агата насторожилась: – Софи, что ты имеешь в виду? – Он говорит, ему нужна я? – гаркнула Софи своей армии. Она ухмыльнулась в сторону башни Тедроса. – Тогда пусть он придет ко мне! Зал взорвался одобряющими возгласами, и девочки немедленно обступили своего нового лидера: – Смерть Тедросу! – Смерть мальчикам! От лица Агаты отлила кровь; на мгновение ей удалось поймать взгляд Софи, а затем подругу поглотил водоворот поклонниц. Всего одно желание – и она развязала войну. Войну между двумя сторонами, борющимися за ее сердце. Войну между двумя людьми, которых она любит. Война между ее лучшей подругой и ее принцем. Душа Агаты пылала от чувства вины, обещание, данное отцу Софи, только что сгорело дотла. «Мне нужна помощь», – мысленно взмолилась она, наблюдая, как Софи посылает воздушные поцелуи своим солдатам. Кто-то, кто разберется во всем этом. Кто-то, кто подскажет ей, где теперь Добро, а где Зло… Она сделала несколько шагов от толпы. И ее взгляд привлек странный блеск невысоко от пола. Там, в темном углу, где висели картины Садера. Два маленьких желтых глаза поплыли в ее сторону и зависли в воздухе парой блестящих камешков. Потом еще два зажглись рядом, затем еще два; маленькие тени прятались в полумраке, осторожно выглядывая из-за мраморной колонны. Три черные крысы внимательно смотрели на Агату, словно откликнувшись на ее зов. Они выскользнули через задние двери, увлекая девочку за собой. Ведя ее к своей хозяйке. 7 Ведьмы составляют план – Итак, давай я подведу итог, – Эстер свирепо взглянула на нее, устраиваясь на гладкой раковине рядом с Анадиль. Обе были в мешковатых черных туниках никогдашниц. – Тедрос хочет убить Софи. Софи хочет убить Тедроса. И если ты не обретешь свое «долго и счастливо» с кем-то из них прямо сейчас, все в этой школе погибнут? Агата робко кивнула, опираясь на стену из слоновой кости. Они находились в башне Чести, в одной из уборных, с сапфировыми унитазами и раковинами. Агата никогда бы не подумала, что будет так рада встретить двух ведьм. В отличие от других школьниц, эти совсем не изменились. Черно-красные волосы Эстер казались еще грязнее, чем раньше, а татуировка рогатого демона вокруг ее шеи снова стала яркой (в прошлом году после неудачного заклинания она потускнела). Анадиль между тем выглядела даже бледнее, чем обычно, если это вообще возможно для альбиноса с почти прозрачной кожей. Она сидела на раковине рядом с Эстер и дразнила трех своих черных крыс живой ящерицей. А крысы выглядели точно так же, как те, что погибли во время прошлогодней войны Добра и Зла. – Принц и ведьма мечтают убить друг друга ради тебя, – скрипучим голосом произнесла Анадиль. – На твоем месте я была бы польщена. – Она наблюдала за тем, как ее грызуны распотрошили ящерицу и подняли на нее осоловевшие глаза. – Но, к счастью, я не испытываю никаких чувств. – Сомневаюсь. Кто вместо умерших питомцев завел себе точно таких же? – проворчала Эстер.