Подхватив чемоданчики, медики бросились к Лайнберри. Они не стали вытаскивать его из машины, а сразу начали оказывать помощь. Пайн с восхищением смотрела на слаженную и четкую работу молодых женщин. Первым делом они проверили работу жизненно важных органов, потом сразу подключили капельницу и начали переливание крови, одновременно обрабатывая рану, чтобы остановить кровотечение. Пайн услышала, что подъезжает еще одна машина, из которой выскочили Ларедо и Блюм. Они подбежали к Пайн, стоявшей рядом с «Астоном Мартином». – Он?.. – начала Блюм. Одна из парамедиков подняла голову. – Состояние критическое, но стабильное. Мы остановили кровотечение, и все жизненные показатели выровнены. Нам необходимо немедленно отвезти его в Америкус. Другая женщина достала носилки из машины «Скорой помощи», и они все вместе помогли медикам перенести Лайнберри. – Я поеду с вами, – сказала Пайн, когда они собрались захлопнуть задние двери. Когда она садилась в машину, Ларедо спросил: – Стрелок? – Полицейские его преследуют. Возможно, я ранила водителя и мне удалось повредить внедорожник. – Я постараюсь выяснить все, что возможно. Потом мы заедем за тобой в больницу. Дерьмо, Пайн, ты же ранена. Пайн взглянула на свою окровавленную руку. – Пуля едва меня задела. Я попрошу сделать перевязку. – Тут потребуется кое-что большее, – твердо сказала Блюм и посмотрела на женщину-парамедика, которая слышала их разговор. Та кивнула. – Мы все сделаем, мэм. Двери захлопнулись, и они под вой сирены помчались в больницу. Пайн сидела рядом с Лайнберри, парамедики следили за показаниями приборов и за состоянием пациента. Потом одна из них обработала и наложила повязку на руку Пайн. – Как вы думаете, он выживет? – тихо спросила Пайн. – У него неплохие шансы. После рентгена будет больше ясности. Я отправила сообщение в Америкус с описанием его состояния, чтобы к нашему приезду все подготовили. Им придется сразу начать операцию. Тут многое зависит от того, какие разрушения причинила пуля и продолжается ли внутреннее кровотечение. Но давление у него сейчас в норме. А это хороший знак. Пайн сжала руку Лайнберри. – Мне необходимо, чтобы ты поправился, Джек, по множеству причин. Она убрала волосы с лица, наклонилась и поцеловала Лайнберри в лоб. Она выпрямилась и вдруг почувствовала, как по ее щеке сбежала слеза. Она уже и не помнила, когда такое случалось с ней в последний раз. С тех пор, как Пайн потеряла сестру, она ни разу не плакала по-настоящему. А тогда рыдала месяцами. Она не стала стирать слезу и дождалась, когда та соскользнула к губам. Потом сделала глубокий вдох, продолжая сжимать руку Лайнберри и стараясь удержать его в этом мире, пока машина мчалась по пустой дороге. Глава 63 Гудки мониторов вгрызались в голову Пайн, точно крупная дробь, когда она сидела на стуле в отделении интенсивной терапии. Лайнберри сделали срочную операцию. Он оставался без сознания, а его тело опутывали провода и трубки. Пайн обнаружила, что ее взгляд постоянно притягивает монитор, она следила за его давлением, дыханием и пульсом, ждала, когда зазвучит сигнал тревоги, что случилось уже дважды, заставив медсестер и врачей броситься к Лайнберри и делать все, что необходимо, чтобы сохранить ему жизнь. Пайн встала и с беспокойством посмотрела на Лайнберри. Она несколько раз разговаривала с хирургом и лечащим врачом. Пуля причинила ряд внутренних разрушений, сломала кость и разорвала кровеносные сосуды. Доктора достали пулю и справились с внутренними повреждениями. Они со сдержанным оптимизмом говорили, что Лайнберри полностью поправится, если придет в сознание и у него не возникнет других осложнений. Блюм, Уоллис и Ларедо приехали и уехали. Внедорожник, который выстрелами повредила Пайн, нашли в нескольких милях от шоссе. Внутри, на переднем сиденье, удалось обнаружить следы крови. Сейчас в лаборатории делали анализы. – Внедорожник украден в Атланте за три часа до появления возле Андерсонвилля, – рассказал ей Ларедо. – Они нас ждали. Не преследовали нашу машину, а просто стояли на обочине. – Значит, им было известно, когда вы будете возвращаться из Атланты? Но откуда? У Пайн не нашлось ответа на его вопрос. Джерри Дэнверс охранял Лайнберри вместе с полицейским офицером из округа Самтер. Дэнверс был сильно расстроен, когда добрался до больницы, он винил себя за то, что не повез их до Атланты. – Это моя работа, – снова и снова повторял он Пайн. – Лайнберри ваш босс, и он пожелал вести машину сам, – отвечала она, однако Дэнверс продолжал переживать. Пайн встала, когда Лайнберри пошевелился и слегка застонал. Она не могла представить, что всего несколько часов назад они находились в его роскошном пентхаусе, пили дорогое вино и смотрели на прекрасные виды Атланты. Именно там Лайнберри рассказал Пайн, что ее мать была связана с мафией. У нее кружилась голова от его откровений. Казалось, кто-то выбросил ее из лодки посреди океана. Она не понимала, на каком она свете. Но у нее был Лайнберри. Он все знал. Она не могла его потерять. – Джек, ты меня слышишь? – позвала она. – Тебе сделали операцию. И они тебя зашили. С тобой все будет в порядке. – Она положила руку на его здоровое плечо и слегка сжала. Пайн удивилась, когда его веки затрепетали и он стал удивленно оглядываться по сторонам. – Джек? – сказала она. – Ты в порядке. Ты сейчас в больнице. Опасности больше нет. Ты поправишься. Наконец его взгляд остановился на ней. Он посмотрел на Пайн, его губы пошевелились, и она поняла, что он пытается что-то сказать. Она наклонилась к нему поближе. – Джек, что такое? – Аман-да? Я… Аман-да? – пробормотал он. Пайн не знала, что делать или говорить. У него был такой умоляющий взгляд, что она взяла его за руку и кивнула. – Я… Аманда, Джек. Я здесь, с тобой. Она почувствовала, как его пальцы сжали ее ладонь. Он кивнул. – Л-люблю тебя… – прошептал он. Он искал ответ на ее лице. – Я… тоже тебя люблю, – ответила она. По его губам промелькнула слабая улыбка, веки затрепетали, и он потерял сознание. Пайн отпустила его руку и села. Она невольно содрогнулась после того, что произошло мгновение назад. Чтобы его успокоить, я сыграла роль своей матери. Ничего другого в данных непростых обстоятельствах Пайн придумать не сумела. Однако теперь ей было не по себе. Просто другая форма обмана – по достойному поводу или нет, значения не имело – а ее уже тошнило от лжи, которую она обнаружила за то время, что здесь провела. Она вышла из палаты и направилась к Дэнверсу. Он был в костюме и галстуке, но одежда выглядела мятой, и он казался непривычно растрепанным. – У вас есть время на чашечку кофе? – спросила Пайн. В этот момент из-за угла появился Тайлер Страуб. Он выглядел аккуратным и элегантным, и Пайн не заметила в нем эмоций, переполнявших Дэнверса. – Привет, Джерри, я пришел тебя сменить, – сказал Тайлер. – Как у него дела? – Мистер Лайнберри обязательно поправится, – твердо сказал Дэнверс, и его лицо исказил гнев.