– Иными словами?.. Лицо Пайн стало пепельно-бледным. – Иными словами, все сводится к тому, что мой отец там работал и, возможно, помог схватить плохих парней, по крайней мере, я так думаю. – Или? Пайн печально посмотрела на свои руки. – Или он был плохим парнем и сбежал, и они оказались здесь. Глава 52 Морг. Снова. Внутри у Пайн все сжималось, чего прежде с ней не случалось, когда она подходила к мертвому телу. Причина сомнений не вызывала. Тело принадлежало ребенку. Она, Уоллис и Ларедо стояли возле металлического стола, на котором лежал убитый мальчик. Судмедэксперт, та же женщина, что и прежде, держала в руке планшет и смотрела на экран. Блюм вежливо отказалась составить им компанию, за что Пайн была ей благодарна. Мать шестерых детей и бабушка с дюжиной внуков не должна смотреть на такое. Проклятье, никто не должен. – Причина смерти? – спросил Уоллис, который явно с трудом справлялся с тошнотой. – Если хотите услышать понятное определение, перелом повешенных, – ответила судмедэксперт. – Это объясняет странное положение шеи, – сказал Ларедо. – Он умер от повешения? – спросил Уоллис. – Иными словами, его задушили? – Нет, – покачала головой судмедэксперт. – Это, конечно, называется «перелом повешенного», и он может привести к смерти от удушения, но мальчика не повесили. Техническое название для такого – перелом ножек дуги второго шейного позвонка. На самом деле это просто критический перегиб позвоночного столба от воздействия на подбородок снизу. В результате спинной мозг передавливается первым и вторым шейными позвонками – и смерть тут была мгновенной или настолько близкой к мгновенной, насколько это возможно. – Но как добиться такого результата? – спросила Пайн. – Подобного рода повреждения бывают в автомобильных катастрофах, при затяжных прыжках с парашютом и даже в контактных видах спорта. Ты на что-то налетаешь или ударяешься подбородком – подбородок приподнят вверх, голова откинута назад, к верхней части спины. Если предмет достаточно твердый, а удар сильный, это может сломать позвоночник. – И что произошло в нашем случае? – У меня нет полной уверенности, но это не просто догадка, потому что на теле есть синяки. Например, на подбородке, – продолжала объяснять судмедэксперт. – Челюстная кость, самая прочная кость лица, треснула, а это совсем не просто сделать. – Подождите минутку, – вмешался Ларедо. – Он мог умереть во время автомобильной катастрофы? Женщина покачала головой. – Я так не думаю, – ответила она. – Тогда остались бы другие следы. Ну а если учесть современные средства безопасности, сначала надо было бы расстегнуть ремень. И если бы это произошло в данном случае, мы бы увидели целую серию других повреждений. Одно могу вам сказать: тот, кто убил мальчика, знал свое дело. Перелом чистый. – Может быть, он прошел военную подготовку? – предположил Уоллис. – Гиллеспи служил в армии. Возможно, убийца знал его раньше и затаил обиду. – Тело так и не удалось идентифицировать? – спросил Ларедо, глядя на Уоллиса. – Пока у нас ничего нет, – ответил тот. – Мы разослали описание и портрет в средства массовой информации и попросили помощи. – И на него нет никакой информации из Национального центра пропавших и эксплуатируемых детей, – добавил Ларедо. – Складывается впечатление, что его просто не существует, – сказала Пайн и снова посмотрела на тело. – Но он здесь. У него была какая-то жизнь. Кто-то ее отнял. И он за это заплатит. * * * На обратном пути в Андерсонвилль Ларедо посмотрел на сидевшую за рулем Пайн. – Ты в порядке? – спросил он. – Да, со мной все прекрасно, Эдди. Я ничего там не почувствовала. А как ты? Давай зайдем куда-нибудь, поедим, выпьем пива, развлечемся. – Ты знаешь, что я имел в виду совсем другое. Она ничего не ответила. – Я тоже хочу снести подонку голову, Этли. И что с того? – со вздохом продолжал он. – Мы не можем. Наша работа состоит в том, чтобы поймать сукина сына, а не казнить его. – Я не новичок и не нуждаюсь в уроке полицейской этики, большое спасибо. Я лишь спускаю пар. Это преступление? – Нет. Более того, полезно для здоровья. Так что давай, продолжай в том же духе. – Мы не можем допустить, чтобы еще один человек умер, Эдди. Другой ребенок. – Ты думаешь, он выбрал именно этого мальчика из-за того, что смог легко до него добраться? Может, у него не было семьи и никто о нем не заботился. – Зачем все усложнять, когда в этом нет никакой необходимости? И насколько больным нужно быть, чтобы сделать такое с ребенком? – Обычно мы имеем дело с больными людьми, Этли. По умолчанию. – Он постучал пальцами по ручке кресла. – Ты думаешь о девочке, спасенной тобой во время «сигнала Эмбер»? Она не ответила. – Нельзя, чтобы это становилось личным, тебе это известно не хуже, чем мне. На самом деле, если помнишь, ты прочитала мне целую лекцию на эту тему в округе Колумбия. – Дело Макаллистера, – автоматически сказала Пайн. – Парень насиловал и держал взаперти маленьких девочек, и они рожали ему детей в течение пятнадцати лет. А когда девочкам исполнялось восемнадцать, он их убивал. Не существовало на свете урода ужаснее. Мне со страшной силой хотелось пустить ему пулю в лоб, когда нам наконец удалось его поймать. И ты сумела меня остановить. – Я помню, Эдди. Я знаю, что ты говоришь правильные вещи. И я их принимаю. Я ничего не испорчу, когда мы доберемся до убийцы. – Ни секунды в этом не сомневался, – твердо ответил Ларедо. Она удивленно на него посмотрела. – Ты серьезно, даже после того, что случилось с парнем после «сигнала Эмбер»? – спросила она. – Послушай, всем необходимо хотя бы раз спустить пар. Лицо Пайн смягчилось. – Мне нравится Эдди два-ноль намного больше, чем предыдущая версия. – Да, даже моя бывшая мне так сказала. Дениз добавила, что я лишь неудачно выбрал время. – Ну, в жизни часто все зависит от выбора момента. Зазвонил телефон Ларедо, он нажал на кнопку и стал слушать. Когда он отключил связь и ничего не сказал, Пайн с тревогой на него посмотрела. – Пожалуйста, не говори мне… – Нет, это Уоллис. У нас хорошие новости. У них появилась информация на мальчика. С адресом. – Где? – Нам нужно вернуться в Колумбус, Джорджия. Пайн развернулась на сто восемьдесят градусов и вдавила педаль газа в пол.