Следующая песня была медленной, и они неуверенно придвинулись друг к другу. Его рука обняла ее за талию, а Пайн наклонилась к его плечу. Пайн вдохнула его запах и поняла, что Ларедо делает то же самое. Она уже собралась положить голову ему на грудь, но в последний момент передумала. Они смотрели друг на друга, потом отворачивались. – Уже поздно, – сказала Пайн, когда песня закончилась. – Нам пора возвращаться. – Ты права. Они пешком направились к «Коттеджу». Воздух был теплым и влажным, Пайн несла туфли в руке, и тротуар холодил ее босые ноги. Пустую темную улицу освещало лишь слабое сияние луны. – Им нужно заняться уличными фонарями, иначе люди будут наталкиваться на столбы. – Маленькие города не похожи на большие. – Да, они сильно отличаются. Они вошли в «Коттедж» и стали подниматься по лестнице. – А где твой номер? Ларедо показал направо. – Вон там. – А мой с другой стороны. Он кивнул, она кинула в ответ. – Ну, спокойной ночи, Эдди. Спасибо за приятный вечер. – Да, все было чудесно, Этли. Доброй ночи. Она посмотрела на Ларедо, чувствуя его разочарование, но, кто знает, возможно, она приняла желаемое за действительное. И они разошлись в разные стороны. Один раз она оглянулась, но Ларедо оглядываться не стал. Он подошел к своей двери и вошел в номер. Как только дверь Пайн закрылась, открылась другая. Кэрол Блюм выглянула в коридор и сначала посмотрела в сторону двери Пайн, потом на номер Ларедо. Выражение ее лица оставалось загадочным, нечто среднее между улыбкой и нахмуренными бровями. Она закрыла свою дверь, и наступила тишина. Пайн выскользнула из платья, повесила его и осталась стоять посреди комнаты в нижнем белье. Потом посмотрела в сторону двери и покачала головой. Я слишком мало выпила, чтобы принять такое глупое решение. Однако Ларедо вел себя мило, он явно раскаялся. Может быть, он изменился. И выглядел разочарованным – возможно, рассчитывал, что она пригласит его к себе в номер, в свою постель, или предложит отправиться вместе к нему в номер. Но это его проблема, а не ее. И ты не дала ему ни единого повода, Этли. Ни в малейшей степени. Впрочем, она сама не до конца в это верила. Глава 45 – Версия с рабочим оказалась тупиковой, – сказал Уоллис. Он, Пайн, Ларедо и Блюм сидели в зале для завтраков «Коттеджа». Наступило следующее утро. Перед тем как уйти, Лорен Грэм налила всем кофе. – Мы не сумели найти никого, кто его видел, – продолжал Уоллис. – И на камерах ничего нет. – Как и в случае с Ханной Ребане, – заметил Ларедо. – Похоже, преступник знает мертвые зоны каждой камеры, – предположила Пайн. – Кроме того, у него имелись ключ от квартиры Ребане и карта-ключ от грузового лифта, что позволяло ему свободно приходить и уходить. Вам удалось что-то узнать о компании, снимающей порнофильмы, в которой работали Ребане и Клеммонс? Лицо Уоллиса просветлело. – Здесь нам сопутствовала удача. Оказалось, что Лейн Гиллеспи также работал в той же компании. – А есть фильмы, где он играет вместе с Ребане или Клеммонс? – спросил Ларедо. – Да, и сразу с обеими, – ответил Уоллис. – Они прислали мне видеофайл, на котором есть все трое. – Тут Уоллис покраснел. – Я… посмотрел достаточно, чтобы утверждать, что все трое там снимались. Гиллеспи под именем Зи-Зи Шафт [35]. Во всяком случае, так написано в титрах. – Творческий подход, – сухо заметила Пайн. – Так что теперь под подозрением оказывается эта кинокомпания, – заметил Ларедо. – Она единственное, что связывает всех троих. – Однако оказалось, что добраться до них не так-то просто, – заметил Уоллис. – Компания фиктивная, базируется на Бермудах. И, если суммировать всю добытую мной информацию, полученный результат будет равен нулю. Я сделал целый ряд звонков, отправил множество сообщений по электронной почте, но в ответ – тишина. – А как обстоят дела с конкретными людьми, снимавшими фильм? – спросила Блюм. – Очевидно, актеры ничего не знают. Продюсер, с которым я беседовал по телефону, смог назвать лишь имя компании. И он никогда не встречался с конкретными людьми. Деньги на финансирование фильмов и выплаты для актеров приходили из офшорных банков. Прокатом занималась третья фирма, которая выглядит вполне законной. Доходы отправляются в офшорные банки, как в черную дыру. Я всего лишь местный полицейский. Мы созданы не для того, чтобы преодолевать такие преграды. Ларедо и Пайн переглянулись. – Для ФБР тоже непросто, – сказала Пайн. – Все думают, будто федерал – эдакая пробивная горилла. Обратитесь в Налоговое управление – у них больше ресурсов – или к миллиардерам, которыми они занимаются. Все просто. Богатые всегда побеждают. – Тут возможна связь с Андерсонвиллем, – вмешалась Блюм. – Я хочу сказать, что два тела нашли именно здесь. – Такое вполне возможно, – согласилась с ней Пайн. – И тот, кто за этим стоит, должен иметь какое-то отношение к порнофильмам. – Возможно, он против порнографии, – вступил в разговор Ларедо, – таким способом он показывает свое неодобрение и поэтому убивает актеров, которые в таких фильмах снимаются. – Но, зачем одевать их таким странным образом? – спросил Уоллис. – Какова цель убийцы? – Фата и смокинг, – задумчиво сказала Пайн. – Символизируют невесту и жениха. Это должно быть каким-то образом связано со сценарием. И важно для убийцы. – Из чего следует, что мы вынуждены вернуться к самому началу, – сказал Уоллис. Он встал, и на его лице появилось тревожное выражение. – Я должен вернуться в офис и доложить начальству. Едва ли я получу от этого удовольствие, ведь мне практически не удалось продвинуться вперед. Дайте знать, если у вас появятся какие-то идеи. После того как он ушел, Ларедо повернулся к Пайн. – Сегодня утром я получил сообщение от Стэна Кэшингса, – сказал он. Лицо Пайн оставалось неподвижным, а глаза Блюм широко раскрылись. – Хорошо, – сказала Пайн. – «Плащ и кинжал», – подсказал Ларедо. – Откуда ты знаешь Стэна? – Я с ним работал. Думал, тебе это известно. – Нет, я не знала. – Почему тебя интересует нечто под названием «Плащ и кинжал»? – Я думаю, что в восьмидесятых годах прошлого века, в Нью-Йорке существовал такой бар. И полагаю, там работал мой отец. Но, почему Стэн связался по этому поводу с тобой? – Потому что в прошлом году его перевели в округ Колумбия, – сказал Ларедо, имея в виду Вашингтонское управление. – В таком случае я обратилась не по адресу. Он не упоминал о своем переводе по телефону. – Нет, он хороший источник информации. И отлично знает Нью-Йорк. Если это заведение существовало, Стэну наверняка о нем известно. – И все равно я не понимаю, почему он тебе позвонил. – Потому что я рассказал ему, куда направляюсь и что ты здесь будешь. – Мне он ничего не сказал.