– Это не дословное воспроизведение, но смысл был таким: Тим убил одну дочь и едва не убил вторую. – Но почему он сделал это голословное утверждение? – Я не знаю. Он просто так сказал. Все в городе знали, что случилось – Мерси исчезла, а вы находились в больнице с тяжелыми травмами. – Но он сказал, что мой отец убил одну дочь. – Полагаю, он просто решил, что Мерси мертва. И не он один. Когда ребенок пропадает посреди ночи, а сестра едва жива? Не нужно быть гением, чтобы сделать такой вывод. – А другие выдвигали такие же обвинения против моего отца? – Я не слышал. – Так в чем состояла причина недовольства Винсента моим отцом? – Понятия не имею. Как я уже говорил, я знал Барри Винсента не слишком хорошо. – И вы их разняли? – Да. Я не собирался позволять этому парню надрать вашему отцу задницу, а особенно в такой ужасный день. У Тима хватало проблем и без никчемного Винсента. – Значит, вы считаете, что мой отец не имел к похищению никакого отношения? – Я уже говорил вам раньше и не намерен менять своего мнения. – А вы помните имена друзей, которые были в тот вечер в вашем доме? – Нет. Мы ничего особенного не делали, иначе я бы запомнил. А вы можете сказать, что вы делали в определенную ночь тридцать лет назад? – Да. Я спала в одной кровати со своей сестрой-близнецом, а потом мне проломили череп. Майрон отвернулся. – Послушайте, – продолжала Пайн, – если вы делали что-то противозаконное, курили травку, мне все равно. Мои родители курили травку. К тому же все сроки давности прошли. Майрон пожал плечами. – Я не знаю, что вам сказать. Я просто забыл, кто был у нас в гостях. А вот следующий день запомнил. – А вы когда-нибудь спрашивали Винсента, почему он вел себя так агрессивно по отношению к моему отцу? – Нет, я их разнял. И не считал, что мне следует выяснять его мотивы. – У моего отца были другие конфликты с этим парнем? – Насколько мне известно, нет. – Маленький город. Они должны были встречаться. – Если они и входили в контакт, я ничего об этом не знаю. После исчезновения Мерси ваши родители практически ни с кем не общались. Они заняли круговую оборону. Очень редко покидали свой дом. Тим приходил на шахту, но все понимали, что у него не лежит душа к работе. А потом вы уехали. – Значит, вы и Бритта почти не встречались с ними после похищения Мерси? – Нет. Но мы старались их поддерживать. Бритта готовила еду и относила им. Она даже несколько раз приводила наших детей, чтобы вы поиграли со сверстниками. Но я не думаю, что вас интересовали игры. Или желание быть ребенком. – Вы очень проницательны. – Через годы я потерял обоих своих детей. Это заставляет о многом задуматься. – Вы помните еще что-нибудь? – Я подвозил Тима до работы, потом мы вместе возвращались домой, ну и все такое. Мы понемногу общались, но ваши родители потеряли интерес к вечеринкам. Казалось, свет их покинул. Пайн кивнула и посмотрела на свои ботинки. – Пожалуй, я могу себе это представить. – А что вы помните о том времени? – Больницы, анализы, доктора, которые меня осматривали. – А родителей? – Я думаю, что, когда они «заняли круговую оборону», меня оставили снаружи. – Нет, я отчетливо помню, как ваша мать от вас не отходила. Она бы сидела рядом с вами в классе, будь у нее такая возможность. – Я не говорю о материальной стороне. Она постоянно находилась рядом. А эмоционально – нас разделяла стена, которая никогда не исчезала. – Она ужасно боялась вас потерять. Пайн несколько секунд не сводила с него взгляда. – Ну все закончилось тем, что мы друг друга потеряли, не так ли? Глава 42 Пайн снова перебирала свои детские сувениры. Кэрол Блюм сидела на стуле и за ней наблюдала. Пайн рассказала ей о встречах с Агнес Ридли и Майроном Принглом. – Ты считаешь, что Барри Винсент может быть важной фигурой? – спросила Блюм. Пайн перестала разглядывать вещи из далекого прошлого. – Я не знаю, – ответила она. – Просто мне представляется странным, что никто не может ничего о нем рассказать. Он приехал сюда следом за моими родителями и покинул город вскоре после их отъезда. Майрон считает, что мой отец знал Винсента не слишком хорошо. Так почему же Барри Винсент предъявлял ему свои голословные обвинения? – Может быть, у них возникла взаимная неприязнь, о которой знали только они. – Но, если речь лишь о противоречиях между ними, нам будет сложно выяснить, в чем они состояли. – А твои родители когда-нибудь о нем вспоминали? – Нет, я такого не помню. Узнала о его существовании, только когда вернулась сюда, и Майрон упомянул его имя. – Пайн снова посмотрела на лежавшие на постели предметы. – Я многого не знаю о своей семье, Кэрол. Мой отец умер совсем не там, где говорила моя мать. Его тело нашел Джек Лайнберри. И мне даже неизвестно, ездила ли мать туда, чтобы позаботиться о похоронах и развеять его прах. Она просто уехала, а после возвращения почти ничего мне не рассказала. – Ты думаешь, что, если тело нашел Лайнберри, а она туда приехала, они обязательно должны были встретиться? – Лайнберри сказал, что не видел моей матери. Но у меня нет возможности получить подтверждение его словам. Блюм посмотрела на разложенные на постели вещи. – Значит, это все, что у тебя осталось? – Не слишком много, верно? – Ну это придает каждой вещи особое значение. – Я бы предпочла, чтобы они привели меня к правде. – Это кукла твоей сестры? – А что тебя заинтересовало? – Бритта Прингл упомянула, что твоя мать искала ее на следующее утро после исчезновения Мерси. – А еще она сказала, что люди совершают странные поступки в периоды стресса, и была права. Быть может, моя мать думала, что сможет отыскать Мерси, если найдет ее куклу. – Может быть. Блюм положила куклу обратно, а Пайн взяла одну из подставок под напитки.