Команда криминалистов и представитель отдела расследований шерифа округа Самтер приехали вместе в черном фургоне. Через минуту появился маленький худощавый мужчина в темном костюме. Это был коронер, вызванный, чтобы официально засвидетельствовать смерть – факт, который уже ни у кого не вызывал сомнений. Пока они занимались своей работой, появилась Блюм, которой Пайн отправила сообщение, и ее пропустили к месту преступления. Пайн представили Блюм Уоллису. – Сожалею, что пришлось прервать ваш визит, – сказал Уоллис, глядя на Блюм. – Я воспользовался тем, что ваш босс оказалась здесь, и попросил ее помочь. – Я сомневаюсь, что вам пришлось прикладывать много усилий, – ответила Блюм и посмотрела на тело. – Свадебная фата, – сказала она, бросив взгляд на Пайн. – Да, – кивнула та. – Некая символика? – спросила Блюм. – Думаю, да, – подтвердила Пайн. Блюм посмотрела на тело более внимательно. – Фата старая, – заметила она. – Поколение моей матери. На это однозначно указывают дизайн и стиль. Времена Второй мировой войны. Уоллис бросил на нее одобрительный взгляд. – У вас хороший глаз, – сказал он. – Ну, я определенно стараюсь держать оба моих глаза открытыми, – улыбнулась Блюм. Пайн присела на корточки и внимательно оглядела мертвую женщину. Ее глаза были раскрыты и казались выпученными. Вокруг шеи она увидела синяки и отметины. – Смерть от сжатия дыхательного горла, – сказала Пайн, и Уоллис кивнул. – Удушение. Коронер наклонился над телом с другой стороны и начал осмотр. Он направил луч фонарика на глаза жертвы, горло, осторожно ощупал основание шеи. – Я согласен, – сказал коронер. – Подъязычная кость сломана. – Петехиальное [8] кровоизлияние, – добавил Уоллис, указав на глаза жертвы. Коронер кивнул. – Удушение оказывает давление на кровеносные сосуды, отвечающие за глаза, и они лопаются. – Он посмотрел на глаза более внимательно, снова направив на них луч фонарика. – Зрачки сузились, глазная жидкость высохла, радужная оболочка изменилась. После смерти прошло значительное время. Пайн коснулась одной из конечностей. – И тело полностью окоченело, – добавила она. – Но как давно, я оценить не могу. – Давайте посмотрим, не смогу ли я кое-что уточнить. – Коронер, сделал небольшой надрез в брюшной полости и ввел в него пробник, чтобы измерить температуру печени. – С учетом температуры окружающей среды и влажности воздуха, размеров и возраста погибшей, а также одежды, я бы сказал, что она мертва двенадцать часов. И это совпадает с уровнем окоченения и состоянием глаз. Конечно, мы получим более точный результат, когда сделаем вскрытие. – Документы? – спросил Уоллис у одного из техников. – Мы ничего не нашли, – ответил тот. – Но у нее есть кольцо на помолвку и обручальное, – заметила Блюм, указывая на левую руку женщины. – И, судя по величине камня и работе, очень дорогое. Если, конечно, камень настоящий. – Обратите внимание на положение тела, – сказала Пайн. Уоллис кивнул. – Да, – согласился он, – ее тщательно уложили. Руки на животе, словно она в… – …гробу, – закончила за него Блюм. Уоллис бросил на нее странный взгляд. – Совершенно верно, – сказал он. Коронер отошел в сторону, чтобы сделать записи в блокноте, а Пайн занялась пальцами жертвы. – Я ничего не вижу под ногтями, ни крови, ни тканей, ни волос, – сказала она, затем приподняла рукава пиджака и свитера. – Ничего. – Значит, следов борьбы с убийцей нет, – отметил Уоллис. – Стемнело лишь за полчаса до того, как я здесь оказалась, – сказала Пайн и посмотрела между домами в сторону линии деревьев. – Тело не могло пролежать здесь несколько часов, – заметил Уоллис. – Я сомневаюсь, что оно долго здесь находилось до того, как его заметила пожилая женщина, – сказала Пайн. – К тому же на теле было бы гораздо больше насекомых. – Таким образом, имеется небольшой промежуток времени, который нас особенно интересует, – подытожил Уоллис. – Если появятся подозреваемые, мы сможем проверить их алиби, – сказала Пайн. – И не только на время убийства, но и на тот момент, когда тело сюда принесли. – В город каждый год приезжает огромное количество туристов, – сказал Уоллис, – чтобы посмотреть на тюрьму и артефакты Гражданской войны. Даже мы с женой. Один из наших предков здесь погиб. – Союз или Конфедерация? – спросила Пайн. – Союз. Я сам из Нью-Йорка. Пошел в армию, проходил подготовку в Форт-Беннинге. Погода там заметно лучше. После отставки стал работать в полиции. – Ну, я не уверена, что убийца приезжий. Уоллис рассеянно кивнул. – Итак, удушение, тело расположено специальным образом, возможно, кто-то местный, неплохо знакомый с городом. – Когда здесь произошло последнее необычное убийство? – спросила Пайн. Уоллис закрыл блокнот, убрал его, обогнул экран, приподнял ленту и отошел от тела. Пайн и Блюм последовали за ним. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил. – Не хотел загрязнять место преступления, – пояснил он, затягиваясь. – У нас было похищение около тридцати лет назад, но ни одного убийства, во всяком случае, о котором известно официально. – Он бросил на Пайн внимательный взгляд. Она понимающе на него посмотрела. – Я думаю, вы узнали мою фамилию, когда я представилась, вы изучали мои документы дольше, чем обычно, – сказала она. – Я начал работать в Бюро, как только уволился из армии. Я не имел отношения к расследованию похищения вашей сестры, но читал о нем – ведь оно так и осталось нераскрытым. Впрочем, имелась еще одна причина. – Дэниел Джеймс Тор действовал в то время на этой территории? – спросила Пайн. Уоллис кивнул и выпустил из ноздрей две одинаковые струи дыма. – Среди прочего. – Он посмотрел на сигарету. – Пытался бросить, наверное, сотню раз. Может быть, стоит перейти на электронные, пока не получил сердечный приступ или удар. – В электронных сигаретах также содержится никотин, – заметила Блюм. – И мой собственный опыт показывает, что так только труднее. А это нелегко само по себе, – добавила она с сочувствием. – Значит, больше никаких убийств здесь не было, – вмешалась Пайн. – За все тридцать лет? – Были, конечно. – Уоллис пожал плечами. – Но вы спрашивали о чем-то необычном. Здесь, как правило, один парень стреляет в другого, бьет дубиной или наносит удар ножом. Из-за наркотиков, наличных или девушки. У нас не было уложенных в определенную позу жертв в свадебной фате, по крайней мере, насколько мне известно. Убийцы во всех прошлых случаях вели себя традиционным образом. Только не так, как здесь. – Он бросил и затоптал каблуком окурок. – Никаких следов, отпечатков и свидетелей, если не считать пожилой женщины. – Что теперь? – Коронер отдаст свой отчет в офис судмедэкспертов. Они проведут вскрытие. Учитывая обстоятельства, тут не может быть никаких сомнений. – И где будут проводить вскрытие? – Тело отвезут в региональную лабораторию патологической анатомии в Мейконе. – Дайте мне знать, когда будут делать вскрытие. Я бы хотела присутствовать. Он бросил на нее задумчивый взгляд, потом посмотрел на сновавшую взад и вперед команду техников. – Похоже, им не удалось найти ничего полезного. – Я полагаю, преступник соблюдал осторожность и знал, что следует делать, а чего избегать, – сказала Пайн. – В смысле? – Это не первое его родео. – Вы правда здесь только проездом? – спросил Уоллис, вновь наградив ее пристальным взглядом. – Может быть, мы поговорим об этом позднее.