— Сейчас иду, минутку, — крикнул я. Стук послушно прекратился. Пришлось вставать, зевая, натягивать брюки, а потом идти в холл. Повернул рычажок замка, он послушно клацнул, открываясь. Приоткрыл дверь и выглянул наружу. Пустынный коридор. Мысленно выругавшись, закрыл дверь. И только тогда заметил большой белый конверт под ногами. Вскрыл его уже в гостиной. Достал лист и вчитался в знакомые черные строки. «Нам надо обязательно встретиться. Есть важные новости. Ровно в одиннадцать вечера выходи в коридор, к черному входу. Там тебя будет ждать Норма. Конверт и письмо сожги». Глава 22 Без пяти одиннадцать я осторожно выглянул из приоткрытой двери номера. Коридор был пуст. Я тихо вышел в холл отеля, аккуратно прикрыл за собой дверь, дождался автоматического щелчка запорного механизма и двинулся к черному входу. В коридоре, у лестницы, ведущей к черному входу, меня ждала знакомая молоденькая официантка. Девушка была одета в темную футболку и черные брюки, на лоб низко надвинула бейсболку. Только светлый хвост, собранных в пучок волос выделялся на полутемном фоне. — Иди за мной, — сухо сказала она, развернулась, и начала спускаться вниз. Я двинулся следом. За пару минут, аккуратно обходя мешки со строительным мусором и инструментами, мы спустились на первый этаж. Перед дверью Норма замерла, сделав мне знак, остановиться. Некоторое время напряженно вслушивалась, никаких звуков снаружи не доносилось. Девушка облегченно выдохнула, завозилась с механизмом, медленно и осторожно манипулируя рычажками замка, чтобы не издать лишних звуков. Когда дверь отворилась, Норма посторонилась, выпуская меня наружу. Затем тихо, одним плавным движением выскочила на улицу, и вытащила связку с ключами. Нашла нужный, ещё раз быстро огляделась по сторонам, и, убедившись, что кроме нас никого поблизости нет, вставила его скважину. Чуть повернула, увидела, что язычок послушно втянулся в паз, и аккуратно прикрыла дверь. Замок послушно клацнул, она удовлетворенно кивнула, сунула связку обратно в карман брюк и быстро двинулась в конец внутреннего дворика. Мне оставалось только следовать за ней. Мы пересекли дворик и свернули на одну из неприметных, плохо освещенных улочек. Там виднелся темный силуэт низкой спортивной машины. Норма уверенно пошла к ней. Автомобиль оказался «понтиаком файрбердом». — Ничего, машинка, прикольная, — тихо сказал я, обозревая хищные, обтекаемые формы автомобиля, задержавшись взглядом на капоте, напоминающем орлиный клюв со спрятанными внутри выдвижными фарами. Норма фыркнула, не удостоив меня ответом. Открыла дверь, устроилась на водительском кресле и бросила: — Чего стал? Садись и поехали. Марго ждет, а времени мало. В два ночи я должна привезти тебя обратно. — Как скажешь, — усмехнулся я, открыл дверь, и устроился на сиденье рядом. — Там сзади, рубашка, очки и бейсболка, переоденься, — потребовала девушка. — Ладно, — я оглянулся и увидел на заднем сиденье горку вещей. Снял свою бежевую рубашку, надел черную, водрузил на голову бейсболку, надел огромные, почти на половину лица, очки. Они оказались с прозрачными стеклами без диоптрий. Норма критически оглядела меня, хмыкнула и повернула ключ в замке зажигания. Машина загудела, и через мгновение двинулась. Минут двадцать «понтиак» кружил по городу, неожиданно поворачивая в темные переулки, а девушка постоянно косилась в зеркало заднего вида. — Проверяешься? — понятливо уточнил я. — Что, могут быть какие-то проблемы? Официантка не ответила, с сосредоточенным лицом продолжая следить за дорогой. Больше попыток завести разговор я не делал, откинулся на сиденье, и наблюдал за проносящимися мимо домам, светящимися витринами магазинов и яркими огнями рекламы. Еще через полчаса высотные здания сменились знакомыми видами коттеджей. «Похоже, мы едем в тот же дом, где состоялся прошлый разговор с Мадлен», — отметил я. Так и вышло. Через десять минут машина остановилась на обочине, припарковавшись на знакомой лужайке. Подстриженная травка привычно хрустела под ногами, свежий ветерок обдувал тело, даря долгожданную прохладу, впереди маячила стройная фигурка Нормы, быстро идущей к особняку. Через минуту официантка открыла дверь особняка, и посторонилась, приглашая в дом. Когда я зашел, дверь сразу захлопнулась. Норма осталась снаружи. — Привет, Майкл, — Мадлен, стояла у входа в гостиную. Смотрелась она великолепно. Открытая сверху жемчужная блузка, подчеркивала хрупкое сложение девушки: изящную шейку с беззащитной синей жилкой и обнаженные точеные плечики. Тонкая ткань натянулась, демонстрируя тугие полушария упругих грудей, светло-серая юбка, заканчивающая на середине бедер, во всей красе открывала аппетитные стройные ножки в телесных чулках. На маленьких ушках переливались золотистыми искорками и сверкали хрустальными каплями брильянтовые сережки в платиновой оправе. — Привет, — откликнулся я. — Что-то случилось? — Да, — подтвердила девушка. — Проходи. В гостиной было все по-прежнему — будто и не уезжал. Также весело плясали языки пламени в газовом камине и огромный диван, казалось, ещё хранил опечаток моего тела. Я сразу устроился на полюбившемся месте, Мадлен прошла к кухонной стойке. — Мартини, как всегда? — поинтересовалась она. — Могу со льдом. — Со льдом, будь добра, — кивнул я. Через минуту девушка принесла бокалы, вручила мне один, уселась в кресле напротив, как и в прошлый мой приезд. Запотевшее стекло приятно холодило ладонь. — За встречу, — отсалютовала фужером внучка миллиардера. — И за успех нашего дела! — За встречу и успех, — я приветственно поднял кубок в ответ. Мы пригубили напиток, затем девушка поставила фужер на журнальный столик, а с интересом ждал продолжения. — Ты спрашивал, что случилось. Отвечаю. Сегодня к деду приезжали Уолтер и Моррис. Пытались его убедить, что ты очень опасен. Утверждали: с тобой лучше не иметь никаких дел. И желательно ликвидировать пока ты ещё здесь, и не набрал силу. Тебя же сегодня днем проверяли на полиграфе и отводили к психологу. — Было такое, — усмехнулся я. — Похоже, результат им не понравился. — Не то слово, — вздохнула Мадлен. — Испугал. Полиграф дал неоднозначные диаграммы, которые трудно расшифровать. — Понятно, — ухмыльнулся я. — Спасибо за рекомендации, они реально помогли. Ответы я проработал заранее так, что сам в них поверил. Ещё два бокала вина выпил перед поездкой, как ты советовала. Они помогли успокоиться, сняли напряженность и растормозили. — Психолога ты вообще довел до нервного срыва, — заметила внучка миллиардера. — Такого результата они не ожидали. Ты для них по-прежнему не понятен. Темная лошадка с мутными намерениями, а значит, в любой момент способен неожиданно ударить в спину. Моррис вообще считает тебя крайне опасным типом, способным быстро заработать огромное состояние, и начать играть в свою игру. — Это плохо, — погрустнел я. — Но другого выхода не было. Позволить копаться в своей душе я не мог. Что решил дед? — Аргументы Уолтера и Харольда его не убедили, — Мадлен улыбнулась уголками губ. — Наоборот, Дениэл Рокволд в тебе никакой угрозы не увидел. То, что ты ушлый и мутный тип деда не смутило. Основатель нашей династии — Джон Девисон Рокволд, знаешь ли, тоже был далеко не святым, что бы потом не писали прикормленные писаки о его биографии и благотворительных акциях. Так что деда твой диалог с психиатром даже развеселил. Он так ржал, впервые за долгое время, что даже испуганные слуги в кабинет прибежали. И заявил дословно: «Это хорошо, что Майк очень непрост. Я сразу понял, что он умный, дерзкий, в меру наглый, самоуверенный и продуманный тип. Елизаров быстро соображает, моментально находит нужные решения, и что самое главное, они работают. Теперь верю, что он сможет отжать у конкурентов и собрать в одну кучу всю советскую нефтянку». После этого спича, дед сказал Майерсу и Моррису, чтобы тебя не трогали. По крайней мере, до того момента, пока ты не создашь и не продашь ему нефтяную корпорацию. — И они послушаются? — прищурился я. — Не думаю, — ответила девушка. — Что-то с тобой открыто сделать остерегутся. Сразу трогать не будут, выждут какое-то время, чтобы не вступать в конфликт с дедом. А вот организовать несчастный случай, якобы случайное убийство каким-то наркоманом, попытаются. Уолтер так и сказал Моррису, когда они вышли из кабинета: «Отпустить Елизарова в Союз — большая глупость. Мы её себе позволить не можем». — Теперь многое стало понятным, — улыбнулся я. — Что, например? — язвительно поинтересовалась девушка. — Прежде всего то, что у тебя не только жучок в кабинете, но и ещё как минимум, один в коридоре, — ухмыльнулся я. — Что из того? — злобно сверкнула глазами внучка миллиардера. — Какая разница сколько у меня жучков, и где они расположены, если благодаря им, я могу предупредить тебя об опасности? — Никакой, — я опять пригубил мартини, и поставил бокал рядом с фужером Мадлен. — Это, так мысли вслух, не обращай внимания. Огромное тебе спасибо, что рассказала о намерениях Майерса. Я это очень ценю. — Я же говорила, спасибом не отделаешься, — криво усмехнулась Мадлен. — Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с Майерсом. — Ты её получишь, — кивнул я. — Мы же договорились. Я всегда держу свое слово. — Есть ещё один важный момент, — девушка многозначительно замолчала, приковывая мое внимание. — Какой момент? — поинтересовался я. — Майерс и Моррис подозревают, что у тебя есть сообщник в окружении деда, — заявила Мадлен. — Думают, что тебя предупредили о проверке на полиграфе и позволили к ней подготовиться. Предложили деду поискать стукача в его окружении. Первый подозреваемый — федеральный агент Марк Уилсон. Он больше всех с тобою общался. Ещё думают, что ты мог подкупить Оливера — дворецкого. Дед их жестоко высмеял и назвал обвинения чушью. Сказал, что ещё с отцом Уилсона много лет работал, и Марк доказал свою преданность делом. А Оливер исполняет свои обязанности в нашем доме двадцать лет. Ему многое известно, даже писаки предлагали солидные деньги за откровенное интервью. Но дворецкий отказался и первым делом сообщил о предложениях деду. — И что теперь? — Дед не поверил, но предложение усилить меры безопасности принял. На всякий случай, — пояснила Мадлен. — Теперь мне придется быть втройне осторожнее, дом будут проверять гораздо чаще, поэтому возможности получать информацию у меня уменьшаются. Плюс наблюдение за тобой и твоими компаньонами усиливается. Моррис сказал, что в ближайшие часы подключит больше своих людей, чтобы не спускали с вашей компании глаз. За отелем теперь будут присматривать больше, за тобой и твоими людьми — тоже. — Теперь я понял, почему Норма стояла перед дверью черного входа, прислушивалась к звукам на улице, а потом петляла по городу и посматривала в заднее стекло, — улыбнулся я. — Проверялась от наблюдения, чтобы не привести сюда хвост. — Именно, — подтвердила девушка. — Она получила соответствующие инструкции. Через пару дней Норма уволится. Дальше ей оставаться в отеле слишком опасно. Не хочу испытывать свою судьбу, поэтому наши с тобой контакты тоже резко сократятся. — А что делать, если с тобой срочно понадобится связаться? — поинтересовался я. — Я уже продумала варианты, — пояснила Мадлен. — Первый, на твоем этаже в холле, рядом с лестницей есть небольшой уголок — кресла и журнальный столик. Оставишь на столе свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс». Мне передадут. — Кого-то из обслуги завербовала? — уточнил я. — Это опасно, могут сдать. Особенно сейчас, когда искать моего осведомителя будут с утроенной силой. Я же тебе говорил, чем больше вовлечено людей, тем выше вероятность провала. — Тот, кто мне скажет, даже не знает, на кого он работает, — холодно ответила Мадлен. — Просто позвонит на один номер постороннему человеку. Который перезвонит на другой. И я не дура — буду тщательно проверяться. Если понадобится — пошлю к тебе одного из своих доверенных людей. Кстати. Девушка встала с кресла и вышла из зала. Через минуту она вернулась с фотографиями. — Вот посмотри и запомни. Кто-то из этих людей может выйти с тобой на связь. Я внимательно вгляделся в первую фотографию. На ней был изображен невозмутимый мужчина лет пятидесяти, с залысинами и седой, но крепкий, с квадратной челюстью и жестким взглядом. — Это Джон, — пояснила внучка олигарха. — Хэлловей, твой бывший личный охранник и сотрудник ЦРУ? — Да, — кивнула девушка. — А ты весьма проницателен, Майк. — Здесь нет ничего сложного, — отмахнулся я. — Взгляд у мужика характерный, тяжелый. Так смотрят сотрудники спецслужб или полицейские, с большим стажем работы в неблагополучных районах. Это у них профессиональное. Имя такое же. По возрасту тоже подходит. Я твой рассказ помню, сразу сделал логичный вывод. И угадал. Ты в нем уверена? Все-таки сотрудники ЦРУ могут быть слугами двух господ. Возможно, его в свое время приставили к вам с далеко идущими целями. — Более чем, — твердо ответила внучка олигарха. — Я для него как дочка. А мне он как второй отец. Причем гораздо ближе первого.