Вентиляционная шахта находилась между станциями Бухарестская и Международная, куда их подвезли встреченные мортусы. Не только подвезли, но и дали пропуск на свои станции, пока они с Иваном не закончат «ритуал прощания», как его назвал Кольцов. – Иван, не спите? – Нет, что-то случилось? – Что вы сказали тем мортусам? – На дрезине? – Да. Я, кажется, проспала всю дорогу. – Что мы не успели проститься с нашим другом, тело которого забрали уважаемые мортусы для погребения. Могильщики очень серьезно относятся к подобного рода ритуалам. Но мне пришлось попотеть. Там был один молодой и любопытный служитель смерти, который долго пытал меня относительно нашей религии. – И как вы от него отделались? – Наплел с три короба, что мы с вами – свидетели Иеговы. – Кто это? – заинтересовалась Кристина. Ей очень хотелось поговорить. Сна не было ни в одном глазу, а шахта продолжала давить на нервы бесконечно высоким, темным провалом ствола, в котором терялся взгляд. – Была такая секта до Катастрофы, – отмахнулся ученый. – Их и сейчас хватает, всяких сект. А уж раньше, когда люди не были озабочены столь насущными ныне вопросами выживания и, в большинстве своем, страдали от духовного, а не от плотского голода, их было пруд пруди. – Наверное, это были очень жуткие ребята. Как мортусы. Девушка вспомнила мрачную, темную Бухарестскую, освещенную немногочисленными фонарями, будто бы специально развешанными в разных концах платформы с целью создать жуткую, траурную обстановку. Редкие фонари высвечивали небольшие островки платформы, будто бы дрейфующие в кромешной тьме. Стоит оказаться на таком островке – и вот ты уже с тревогой всматриваешься в окружающий полумрак. Чем больше смотришь, тем сильнее ощущение, что под ногами не платформа, а колышущееся море тьмы, по волнам которого лениво плывут завернутые в брезент мертвецы. Станция была усеяна телами. Мертвецы лежали на освещенных островках, между островками, были сложены штабелями на грузовых дрезинах. Даже сами мортусы, снующие взад-вперед между штабелей мертвых тел, казались такими же мертвецами, прячущими свою гниющую плоть под плащами и масками. – А что мортусы? Они грамотно устроили свой бизнес, люди всегда будут умирать. – В голосе Ивана слышалось нескрываемое восхищение. – Кто-то ведь должен заниматься этим. Впрочем, отделять жизнь от смерти – очень нелегкое и неблагодарное занятие. Хотя свои бонусы они имеют. Платят им немного, но неприкосновенность и свободный проход на станции позволяют им подработать. – Контрабанда? – догадалась Кристина. – Конечно. – Коменданты об этом знают? – Знают, – ответил Кольцов. – Как же тогда у них получается? – Кто-то в доле, кто-то просто закрывает глаза. Трудно представить, сколько бед может принести ссора с могильщиками, добровольно устроившими на своих станциях кладбище. Если бы не они, народу в метро было бы вполовину меньше. Организованное кладбище порой очень помогает удержать разыгравшуюся эпидемию под контролем. – Оно очень пригодится в свете предстоящих событий, – произнесла девушка почти что шепотом, настолько ее напугала собственная мысль. – Да. – Ученый, казалось, не уловил зловещей иронии. – Если веганцы применят вирус, мортусы немного увеличат шансы остальных станций на выживание. – Вы умеете успокоить, Иван! – Простите меня… – Кольцов смущенно замолк. Разговор зашел в тупик. Кристина закрыла глаза, попробовала задремать, вспоминая, как уютно ей спалось на ручной дрезине мортусов, которая на удивление плавно скользила по рельсам. Сон не шел. В голову лезли дурные фантазии. Казалось, стоит уснуть, как на них тут же набросятся мортусы, ожидающие в туннеле, с лоскутами брезента наготове. Набросятся, заткнут рты, замотают в брезент, да так, что ни звука не издашь, ни пальцем не пошевелишь, и положат их с Иваном, все еще живых, но обреченных на смерть от удушья, к мертвецам. Воображение разыгралось настолько, что Кристина уже ощущала себя завернутой в брезент. По телу побежали мерзкие мурашки. В темноте ей мерещились носатые маски могильщиков – ходячих мертвецов, сующих свои любопытные носы в дела живых. Девушка даже отчетливо услышала тихий звук, донесшийся из ствола шахты. Будто бы кто-то медленно и осторожно спускался по лестнице. – Иван, – тихонько позвала она. Ответом было легкое сопение. – Иван, проснитесь! Кристину обуял ужас. Что, если мортусы и впрямь решили напасть на них? Несколько человек спрятались наверху, чтобы затем спуститься по лестнице и схватить их, в то время как еще несколько дожидаются у выхода в туннель? Пленят, одурманят наркотиками, промоют мозги. Они наверняка умеют. И девушка с ученым оденутся в одеяния чумных докторов и не будут интересоваться ничем, кроме как завернутыми в брезент мертвецами. – Иван! Проснитесь! – закричала Кристина в голос. – Что? Что такое? – завозился в темноте Кольцов. – Слышите? Здесь кто-то есть. – Голоса снаружи! – Что? Да нет же! – Девушка замолчала и прислушалась. Ученый был прав. Снаружи кто-то негромко переговаривался. – Иван, пистолет! – У меня, – сообщил Кольцов. Голос донесся уже с другого места. Кажется, ученый был у выхода в туннель. – Кристина, будьте наготове. Я проверю туннель. В случае… короче, если что, бегите на Международную. Кажется, до нее ближе, чем до Бухарестской. Она не успела ничего ответить. Громко скрипнула дверь, ведущая в туннель, распахнулась, впустив внутрь немного света от горящих фонариков, и тут же закрылась, оставив Кристину в абсолютной тьме. * * * – Ну, и где эта шахта? – Макс медленно брел по туннелю, тщетно ощупывая лучом фонарика тюбинги. – Нет никакой шахты! – зло ответил Чита. – Я сразу говорил, могильщики нам мозги пудрили. – А смысл им врать? – А смысл Кристине уходить с людной станции и загонять себя в угол? – Во-первых, могильщики не вмешались бы, если бы их нашел Власов. Во-вторых, как видишь, мы их найти не можем, значит, смысл прятаться был. Да и не в этом дело. Я говорил – Кольцов взял на себя руководство и хочет дождаться здесь Власова. Точно говорю, шахта есть, и через нее веганец как раз и спустится. Не было его на Адмиралтейской, он шел по поверхности. А договорились они заранее. – Где тогда шахта? – Леонид все злился. Он уже успел пожалеть, что пустился в погоню не один. Слова Макса действовали на нервы. Говорил адмиралтеец складно, пожалуй, даже слишком складно. И это настораживало больше всего. – И я, кстати, понял, почему Иван нас обманул. Если бы Кристина узнала, что в ее крови вирус, она бы что-нибудь с собой сделала. Только обманув, можно было ее спасти. Соврав про вакцину в ее крови, Иван придал ей решимости дойти до Адмиралтейской. – Да хрен… – Спутник замолчал. Чита обернулся. Луч фонарика остановился на небольшой, неприметной дверце между тюбингами. Адмиралтеец победно цокнул языком и пошел к дверце. Та, словно бы по заказу, скрипнула и отворилась. Макс замер. Рука, скользнувшая к набедренной кобуре, застыла. В свете фонарика тускло блеснул пистолет, направленный ему в грудь. – Иван! Не стреляй! – успел крикнуть Леонид, как ему показалось, за секунду до выстрела. Услышав знакомый голос, Кольцов скосил глаза на стоящего чуть поодаль парня. В этот момент Макс направил луч фонарика ему в лицо и внезапно отпрыгнул в сторону. Прогремел выстрел. Иван повел стволом вслед за прытким адмиралтейцем, но тот снова отскочил, бросив тяжелый и длинный фонарик в прочном обрезиненном корпусе, который ударил Кольцова по вытянутой руке, едва не выбив пистолет. Ученый от неожиданности выстрелил. – Прекратите! – заорал Чита, срывая голос, пытаясь разглядеть в темноте адмиралтейца. Выстрел заглушил его голос. Леонид боковым зрением уловил короткую вспышку – низко, прямо около рельсов, будто стреляли из положения лежа. Кольцов пошатнулся и стал заваливаться назад. В попытке удержать равновесие схватился за круглый запорный клапан на дверце, потянув ее на себя. Несколько пуль, посланные Максом вдогонку, ударились о дверцу и рикошетом ушли в туннель. – Дверь! Держи! – закричал адмиралтеец, вскакивая на ноги. Леонид не среагировал. В ушах звенело от выстрелов. В носу и в горле першило от пороховой гари. Руки дрожали от неожиданно нахлынувшей слабости. – Да чтоб тебя! – Макс ожесточенно пинал запертую дверцу, тщетно пытаясь повернуть запорный вентиль. Тот, слегка поддаваясь, тут же стопорился – дверь успели запереть изнутри. – Ты какого хрена стоял как пришибленный? Чита поднял с пола фонарик, посветил на дверь. – Зачем ты стрелял? – Что? – Ты стрелял в Ивана, – обвиняющим тоном произнес Леонид. – Я был у него на мушке! – возмутился Макс. – Он испугался! – Парень шагнул к адмиралтейцу, взвешивая в руке фонарик. Тяжелый, вполне сгодится для удара. – Иван! Вы живы? – Кажется, да! – приглушенно раздалось из-за двери. И тут же зазвучал знакомый женский голос. – Чита! Иван ранен! – Крис! – обрадовался Леонид, приближаясь к Максу. – Парень, даже не думай. – Тот выглядел расслабленно. Рука с пистолетом была опущена. Впрочем, Чита помнил, как ловко разведчик ушел из-под прицела Кольцова. – Я – за тебя. Единственное, что я хочу – отомстить Власову. А вот этому очкарику я бы точно не доверял. – Вот как? – Парень остановился. – Иван! Что ты хочешь? – Вы о чем, Леонид? – раздалось из-за запертой двери.