– Так точно, – отозвался Михей и, представившись, протянул руку. – Ходок? – У нас тут таких, как я, сталкерами зовут, – улыбнулся мужчина, отвечая на рукопожатие. – Валера. Можно по позывному – Шаман. По делу или так просто шастаешь? – По делу, – ответил парень и, вкратце рассказав о себе и друзьях, спросил: – Нам завтра-послезавтра дальше двигать, можно где-нибудь карту раздобыть или дорогу узнать? – Карты все у коменданта, на вес золота, – ответил Шаман. – Вряд ли добудете просто так. – А транспорт тут вообще есть? – Смеешься, что ли. Какой транспорт? И так еле тянем. Да и куда ехать-то? – Поверь, есть куда, – улыбнулся Михей. – Валер, может, заскочишь, расскажешь друзьям, а? Пусть они тоже вживую послушают. А то нам ведь по вашим краям домой пробираться, хочется узнать, как тут вообще живется. – Да жалко, что ли, – отозвался Шаман. – Пойдем, развеюсь. Через десять минут друзья слушали рассказы Валеры про жизнь в убежище. Михей уяснил для себя, что бункер авторемонтников располагался на самом краю города. Еще парень понял, что у местных дела совсем плохи – с едой и оружием постоянные проблемы, бомбарь тянет на последнем издыхании, а коменданту ничего не надо. Еще Шаман поведал о странной напасти, что не дает им покоя вот уже два года. – Ночью мы наверх не ходим. Ночью наверху – верная смерть. – Чего там такое? – осведомился Михей. – Сами не видели? – спросил сталкер и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я только разок видал. – Словами не передать. Тьма с гор приходит. – Какая еще тьма? На что хоть похожа? – Да толком и не объяснишь, – нахмурился Шаман. – Приходит в сумерках. Я всего два раза видел – хватило. С гор какая-то чернота спускается, и кто не успел до ночи в бомбарь – того поминать можно. Мы тогда убегали – до ближайшей вентухи с полкилометра. Думал – все, не успеем. Оглянулся – а оно прет с юга, с перевала. Даже гору за ним не видно. Я бы, может, и не добежал, но меня друган спас. Я даже не знаю – живое это или нет. Знаю только одно: если тебя нагонит – верная смерть. – Что же это за дрянь? – спросил Леха. – Никто не знает, – пожал плечами мужчина. – Не знаем даже, откуда взялось. Не было же раньше этой напасти. Мне кажется, неживое это вообще. Аномалия какая-то. – Слушай, а здесь, в Чите, кроме вас, еще есть люди? – спросила Таська. – Конечно есть. Все по убежищам в основном живут. Кожзавод, ТЭЦ, Мясокомбинат. В аэропорту большая община, в Черемушках, в гарнизоне. Много народу так-то. – А чего тогда не уходите отсюда, раз все так плохо? – недоумевал Михей. – А куда? Кому мы нужны – три сотни ртов? Кто нас кормить будет? Мы уже тут прикипели, приросли. Родина, как-никак. – Да не обязательно к другим-то, – удивился Леха. – На восток шли бы, там чистые земли есть. Чего здесь-то гнить? – Да какое там, – только отмахнулся Шаман. – Это сказать легко. А сам-ка попробуй! – А чего пробовать-то, – удивилась Таська. – Мы сюда как, по-твоему, попали? – Ладно, – нахмурился мужчина. – Хватит тут умничать. У вас – свое, у нас – свое. Спрашивайте быстрей, чего еще хотели. Некогда мне. – Ротора знаешь? – на всякий случай спросил Михей. – Знаю такого. А что? – А он где живет? – У силикатного завода где-то. Точно не скажу – он не докладывает. Уходить будете – к коменданту заскочите. У него карта есть, он покажет, как туда пройти. А там уж сами ищите, если он вам шибко нужен. Когда Валера ушел, Мишка, до этого меривший шагами тесную конуру, рухнул на топчан и шумно выдохнул: – Да-а-а. Ну и люди. Не могу тут больше. Они тут гниют и тухнут, и мы с ними вместе сгнием. Завтра же двинем отсюда на фиг. – И не говори, – махнул рукой Леха. – Как овощи, ей-богу. И как так можно? День тянулся медленно. К вечеру Михей готов был выть и лезть на стенку – так давила на него атмосфера убежища. Спали плохо, и наутро парень проснулся с тяжелой головой. После завтрака он сбегал к коменданту и доложил, что в обед они уходят. Глава бункера выслушал его равнодушно, но схему прохода к силикатному заводу нарисовал. Возвращаясь, Михей столкнулся в жилом секторе с Шаманом. Тот глянул на парня, осведомился: – Сегодня уходите? – Да, – кивнул тот и ради интереса спросил: – Валер, с нами пойдешь? – А на фига, – недоуменно глянул на него сталкер. – А тебе здесь гнить не надоело? – честно спросил парень. – Разве вы тут живете? Выживаете только. Мне и одного дня хватило у вас. Да еще эта ваша шняга с гор. Думаете, она вас из-под земли не достанет? – Пока не достала. Хватит уже этих разговоров. – Неужели не хочется в чистые земли? – Чистые земли, – буркнул Шаман. – Да откуда мы знаем – есть ли они вообще? Может, брешут все. Это вы у нас – лягушки-путешественницы. У нас все дома сидят, так далеко никто не ходил. А зачем? Помереть и здесь куча способов есть, а я еще пожить хочу. – А может, где-то лучше живут, чем тут? – попытался еще раз Михей. – Хорошо там, где нас нет? – вопросом на вопрос ответил Валера. – Знаем, проходили. И что мне из этого? Я вот уверен, тундру никто не бомбил, езжай, живи-плодись. Там места – сто миллионов человек влезет, и тесно не будет. Да только никто не едет что-то. Неспроста, наверное. – Ссут потому что, вот и все, – с улыбкой отрезал парень. – О, ты смотри, герой нашелся. Проехал полстраны и умничает. А может, ты сам в бомбаре за рекой отсиделся, а мне тут сейчас залечиваешь, а? Ссут они, видите ли. Вали отсюда, герой, – тихо, но с угрозой сказал сталкер. – Пока не получил. – За живое зацепил? – подковырнул еще раз Михей, но Валера сжал кулаки, и парень отступил. Пообедав, принялись спешно собираться. Все это время Мишке не давал покоя разговор с Шаманом. Он никак не мог понять – неужели люди сами хотят такой никчемной жизни, когда им предлагают реальный выбор? Но, вспоминая ответ сталкера, Михей осознавал – не сдвинуть ни за что этих людей. Он спрашивал себя – что держит их тут? И находил только один ответ – страх перед неизвестностью и переменами. Чего стоило уйти жить в чистые земли, начать все сначала? Парень был уверен – и этим людям судьба однажды, а может, и не раз давала шанс на спасение. Но слабые человечки не приняли бой, променяв надежды на лучшее на крысиное бытие. И получили то, что заслужили. Странная все же штука жизнь – вроде бы всех на одной горячей сковороде жарит, только одни потом в соку, а другие – пригоревшие ошметки по краям. – Леха, нет у них будущего, – говорил товарищу Мишка. – Пока они под землей сидят, трясутся и верят в лучшие времена – жизнь проходит. – Есть такая категория людей, – сказал Эстет. – Ничем их не проймешь. Сам, наверное, таким был, пока из тюряги не драпанули. – Ничем, – согласился Михей. – Нужно уходить. * * * Уйти, как запланировали, не получилось. Из-за бумажной волокиты со снятием с довольствия и выдачей единственного ружья с патронами друзей промутузили почти полтора часа, и Мишка кипел от негодования, а Таська едва сдерживала себя. Парень подметил, что девушка в последние дни стала раздражительной. На удивление спокойно держался Леха – если бы не он, друзья точно кого-нибудь прибили бы. И вот наконец – знакомый путь, которым они пришли сюда. Замшелые ступени наклонника, скрипучая дверь, яркий свет в глаза. Несмотря на то что они снова оказались в чужом и враждебном мире, Михей почувствовал себя свободнее, когда за ними захлопнулась стальная дверь бункера. Над городом висел пасмурный день. Сориентировавшись по карте, парень повел друзей дорогой, что показал ему комендант. Путь к убежищу Ротора лежал через мертвые кварталы. Глядя на ветшающие дома, Михей не находил оправдания человеческой жестокости. Как можно было так поиздеваться над миром, не думая о последствиях? Какое право имел человек за несколько часов превратить вековые плоды цивилизации в руины? Парень не знал, правильно ли они шли. Он пытался вспомнить ориентиры, что дал им старик, и придерживаться их. Но можно ли найти что-то в городе, где никогда не бывал? Быть может, они десять раз сбились с дороги и теперь плутают по мертвым кварталам. А еще парень поражался тишине – будто перед наступлением темноты все вымерло. Несколько раз Мишка замечал неясные тени в подворотнях, и тогда они останавливались и подолгу слушали безмолвие чужого города. Но никто не спешил нападать на путников, и друзья шли дальше. Михею казалось, что они бродят по пустынному городу несколько часов. Друзья то и дело утыкались в нарисованную карту, силясь найти верное направление. Комендант указал лишь примерное место обитания Ротора, и это больше всего напрягало парня. Поди, разыщи теперь сталкера в огромном городе. После очередного круга по промзоне решили немного отдохнуть. Михей огляделся и обомлел. Дневной свет поблек, и все вокруг предвещало скорое наступление сумерек. Притих ветер, и очертания зданий стали менее четкими. Неужели они так долго бродили по кварталам? Парень вспомнил про тьму с гор, которой пугал Шаман, и на душе стало неуютно. – Кого тут черти носят? – донеслось вдруг со стороны забора, и друзья от неожиданности едва не подскочили. Михей обернулся – в двадцати метрах от них маячила фигура, затянутая в химзу. Ствол автомата глядел в их сторону. А голос неизвестного показался очень знакомым. – Ротор? – неуверенно спросил парень. – Давно не виделись, – отозвался с усмешкой тот. – Какими судьбами? – За помощью пришли, – честно сказал Михей. – Только и помогай вам, – ответил сталкер, и парню показалось, что в голосе промелькнула издевка. – Чего на этот раз? – Нам уйти отсюда надо, – подала голос Тайка. – Поможешь? – Девушке грех отказывать, – засмеялся мужчина. – И куда на этот раз намылились? – Куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда, – сказал Михей. – На своих двоих – не вариант. – Простые вы ребята, – усмехнулся Ротор. – Горючка нынче – на вес золота, да и запчасти хрен где найдешь. Чем ты мне платить собрался? Последнее ружье отдашь? – Назови цену, – предложил парень. – Договоримся. И правда – о чем они думали, когда искали сталкера? Что он забесплатно повезет их неведомо куда? Мужчина взял долгую паузу. Они не могли видеть его лицо – резиновая маска скрывала эмоции. Наконец Ротор надумал. Он сделал шаг в сторону друзей и выдал: – Хорошо. Цена – твоя деваха. На этом и сговоримся.