Сначала они скакали по дороге. И когда уже можно было видеть, что враги впереди придерживают коней и готовятся взяться за луки, Духарев свистнул, и маленький отряд резко свернул вправо и понесся на прорыв. Печенеги тут же устремились на перехват. Запели стрелы. Только одна попала в цель, пробив горло последней вьючной. Устах вовремя успел рассечь повод. Раненая лошадь осталась биться на земле, но остальные продолжали отчаянную скачку. Печенеги перестали стрелять. Кони варягов были свежее, и всадники уже не жалели их, потому что быстрота решала все. Трава хлестала по мелькающим ногам коней. Летела белая пена… Они вырвались из ловушки! Печенеги разом испустили леденящий душу визг, но от этого прыти у варяжских коней не убавилось. Элда, ликуя, взглянула на скачущего рядом Машега, но, взглянув, сразу перестала радоваться. Хузарин, подхватив повод ее заводной лошади, не сбавляя темпа, умело подводил ее к коню нурманки. – Прыгай! – закричал он.– Ну! Давай же! Элда приподнялась в седле. Внизу стремительно неслась земля. Лошадиные спины раскачивались, как скамьи драккара в штормовую ночь. Элда, которая, не моргнув глазом, сбежала бы на берег по гребному веслу, зажмурилась… – Прыгай! – пронзительно выкрикнул Машег. Конь Элды, весь в мыле, тянул из последних… – Прыгай! Элда, взвизгнув не хуже печенега, как в омут, бросилась на соседнее седло. Железные пальцы Машега не позволили заводной прянуть в сторону. Нурманка выпрямилась, ловя стремена. – Получилось! У меня получилось! – закричала она.– Ой! Щит! Ее прежний конь, избавившись от всадника, сразу перешел на шаг и отстал. – Брось! – Машег хлестнул ее лошадь по крупу.– Вперед! Они вырвались, но бешеная скачка продолжалась. Один отряд печенегов висел у них на хвосте, другой несся по дороге, заметно опережая, а третий скакал справа, отжимая варягов к тракту… Враги были совсем близко, но луков не трогали. Они видели, что варягов только четверо, и вознамерились, так же как и вчера, взять их живьем. «И, черт возьми, у них это может получиться!» – подумал Духарев. Он знал, насколько ловко кочевники владеют арканами. «Значит, будем драться!» – с ожесточением сказал он себе и потянул из чехла лук. Увидев это, Машег тут же схватился за свой. И успел выпустить первую стрелу, опередив Духарева. Степняк из правой группы, выбитый из седла, покатился по траве. – Нет! – выкрикнул Сергей и выстрелил в одного из тех, что скакали по тракту. Эти были дальше, но Духарев все равно попал в цель и ощутил мгновенную радость от удачного выстрела. У Сергея начал складываться план. Совершенно отчаянный план. Такой же отчаянный, как их положение… – Машег, туда! Хузарин оскалился и одну за другой выпустил целых три стрелы. Только одна прошла мимо цели. Печенеги на тракте привычно рассыпались и, разумеется, потеряли темп. Но сзади уже поспевал четвертый отряд… – Прорываемся! – закричал Духарев, выпустив еще две стрелы. Мимо! Он резко свистнул, подзывая Пепла, перемахнул в седло боевого коня и выхватил меч. Замыкающий Устах лупил клинком плашмя вьючных лошадей, гоня их вперед. Машег, почти не целясь, одну за другой метал стрелы… Печенеги (их оставалось человек восемь) кинулись в стороны, копыта жеребца ударили в утоптанный грунт тракта. Слева удирал печенег. На расстоянии нескольких метров – подпрыгивающая от скачки спина, железные бляшки на выгоревшей коже… Пепел наддал, сам. Серега привстал – взмах: меч свистнул, степняк пригнулся, но самый кончик клинка все же задел его шапку, разрубил ухо… Печенег завизжал… Духарев спиной уловил движение позади, пригнулся, припал к гриве коня, в точности как только что – печенег. Вовремя. Волосяная змея аркана прошла над головой, впустую хлестнула по тыльнику шлема. Еще один аркан взлетел над Элдой, но Машег успел сбить его правой рукой… И новая петля упала на него самого, захлестнув шею и левое плечо. Печенег заорал и мгновенно осадил коня. Но Машег был не худшим наездником. Его конь тоже встал, и сплетенная из конского волоса змея тут же провисла, а подоспевший сзади Устах, крякнув, с хрустом вогнал клинок в печенегово плечо… Сбоку выскочил степняк, кинулся наперерез Духареву, целясь ударить конем, как тараном. Пепел ловко развернулся, вскинулся на дыбы. Лошадь печенега шарахнулась, копыто жеребца въехало в грудь степняка, сбив в пыль и лошадь, и всадника… Но темп был потерян. Варягов взяли в кольцо. Одна только Элда вырвалась и неслась теперь по свободному тракту. Машег, скинувший петлю аркана, увидев подругу, уносящуюся прочь, радостно засмеялся, отправил лук за спину (колчан его был пуст) и взялся на гибкую саблю. Глава тридцать восьмая Охота по-печенежски. Финал Трое варягов съехались вместе. Несколько степняков метнули арканы. Пустой номер. Змеиные петли были обрублены с ленивой небрежностью. Ах, какое это было утро! Свежее, ясное, прозрачное! Чистый голос жаворонка, нежные, почти прозрачные облака. Золото солнца в небе и на полированной стали, игра мышц под лоснящимися шкурами коней. Ах, какое это было утро! – Ну что, братья, будем умирать? – весело спросил Устах. Белые зубы блеснули под синими толстыми усами. – Ага! – так же весело отозвался Машег и еще раз глянул на дорогу, где пылила, уменьшаясь, одинокая всадница. – Будем! – подтвердил Духарев.– Но, клянусь всеми степными богами, этим тоже мало не покажется! Печенеги – их было человек двадцать – стояли кольцом. Один, самый храбрый, толкнул коня вперед. Серегин меч, будто живой, обернулся вокруг запястья и снова вернулся в ладонь. Печенег отпрянул. Печенеги, окружив их, нападать не спешили. Жаворонок пел. Носились кругами по степи навьюченные серебром лошади. О них не беспокоились. Победители всегда успеют их поймать. Подоспел основной отряд. Албатан, вожак, выехал вперед. Породистый конь, золоченая кольчуга, пушистый волчий хвост вокруг стальной круглой шапки. Духарев разглядывал скуластое коричневое лицо, ставшее таким знакомым, пытаясь угадать, в чем же слабость печенежского хана. – Один на один? – предложил Сергей, поигрывая клинком.– Или ты трусишь, степная собака? Хан мотнул головой. Понял. – Я волк! – оскалился он.– Ты – собака! Сдавайся – и я оставлю тебе жизнь! Я даже оставлю тебе глаза и яйца! – Албатан осклабился еще шире. – Будешь подавать мне кумыс и чистить моих лошадей! Это хорошо для тебя, славянин! Сказано было по-печенежски, но и Серега его понял. – Где твои глаза, хан воров! – крикнул Духарев.– Я варяг! – Мы – варяги! – поправил Устах. – Мы – варяги! – звонко воскликнул Машег на языке печенегов.– Сын шакала, отродье свиньи! Где ты видел варягов, которые подают кумыс? – Я их увижу! – пообещал хан, поигрывая гибким клинком, близнецом того, который сжимал Машег.– Я… И, резко повернувшись, поглядел на запад. Оттуда, понукая коня, карьером летел всадник. Всадница! Элда! Синие глаза хузарина расширились. – Нет…– прошептал он, опуская саблю.– Нет… Зачем… И тут он уловил, что к топоту лошади Элды примешивается отчетливый гул множества копыт… – Хитрый пес! – процедил Духарев. И тут же сообразил, что не прав. Если это очередная ловушка Албатана, то почему на его смуглой роже такая растерянность? В правой руке у Сергея был меч, но левая была свободна и колчан открыт. Выхватив из него длинную стрелу с граненым наконечником, Духарев, будто дротик, с силой метнул ее в лицо хана.