– Да ну? А я тебе скажу! Потому что сами бы вы шиш с маслом подняли бы! – Значит, ты платить не будешь? – злобно прошипел татуированный. – Я тебе сказал: это мои деньги! – с холодной яростью ответил Духарев.– Хочешь пятьдесят штук – иди и заработай! – Нет, я этому лоху сейчас все мозги вышибу! – заорал тот, что сидел на столе, выхватывая ствол и размахивая им у Духарева перед носом. Серега брезгливо отпихнул ствол. – Сейчас,– буркнул он.– Прямо из лицензированного ствола. – Он меня не знает! – злобно процедил обладатель пистолета. Но размахивать оружием перестал. – Не пятьдесят,– уточнил татуированный.– Шестьдесят восемь. Через неделю. Но можно – раньше. Лучше – раньше. – А за базар? – возмутился тот, что на столе.– За базар еще пять штук! Духарев встал. Теперь уже он возвышался над всеми. – А ну слезь со стола! – скомандовал он.– И спрячь волыну, пока не бабахнула. Бандит слез со стола, сунул пистолет в кобуру… и вдруг схватил компьютерный блок и швырнул на пол. Монитор щелкнул и погас. Бандит с вызовом поглядел на Духарева, Духарев ухмыльнулся. – Арендовано,– сказал он.– И застраховано. Всё. Так что бомбы кидать не надо: не мое имущество. Вам пришлют счет. – Сергей с вызовом поглядел на того, что в углу. Зеркальные слепые очки раздражали. – Лучше бы вам от меня отстать,– сказал Духарев.– Денег все равно не будет, а проблемы будут, это я обещаю! Человек в зеркальных очках медленно поднялся. На нем был дорогой, отлично сшитый костюм и со вкусом подобранный галстук. Но лицо того красноватого оттенка, какой появляется у бомжей к началу лета. – Нет, господин бизнесмен,– сказал он.– Я от тебя не отстану. И снял очки. И Серега ощутил холодок страха. Впервые за весь этот диковатый сон. У человека в отлично сшитом костюме было лицо Албатана. Глава тридцать седьмая Ловушка Сергей проснулся. Сна – как не бывало. Вокруг шумно паслись кони, скрежетали цикады, ухала какая-то птица. «Тиха украинская ночь…» – вспомнились слова классика. Значит, тиха. Ну-ну… Духарев прижал ухо к земле. Земля молчала. Это хорошо. Серега пошарил рядом: меч на месте. Это тоже хорошо. А что плохо? У груды тюков шевельнулся темный силуэт Машега. – Спи, рано еще,– шепотом произнес хузарин. – Спи ты,– прошептал в ответ Сергей.– Я покараулю, выспался. Хузарин не заставил себя уговаривать: развернул войлок и тут же отрубился. Духарев поглядел вверх. Звезд было много, и все они были знакомы. Для большинства из них он знал только местные имена. В прежнем своем мире он не интересовался астрономией. Мог опознать разве что ковш Большой Медведицы, именуемой здесь Лосихой, хранительницей Небес, – прошу не путать с обычным небом, где плывут облака и летают птицы! Черное небо не было плоским. Оно было огромной воронкой, и звезды были искрами в ее толще. Серега глядел в это небо до того, как уснул. Сейчас, проснувшись, он изменился. Но небо осталось таким же. Стоило запрокинуть голову – и бесконечный черный омут тут же начинал мощно тянуть вверх. Оставаясь с ним один на один, человек переставал осознавать себя человеком. Так можно было стать богом. Или сойти с ума… Сергей не без усилия вынырнул из звездной пучины. Или, скорее, она сама отпустила его. Чернота утратила абсолютную глубину. Звезды потускнели… Духарев снова окунулся в знакомые звуки: хрупанье травы, перемалываемой лошадиными зубами, писк пойманной мыши, дыхание спящих друзей… Серега ощутил укол вины. Ему следовало нести стражу, а не нырять в звездный океан. Но ощущение тут же ушло, когда Духарев шевельнул плечами и даже удивился, каким легким, отдохнувшим стало тело. Словно не было двухнедельной гонки, схваток, изматывающего беспокойства… Нескольких часов сна явно не хватило бы на подобное восстановление сил. Сначала – бодрость после многочасовой скачки. Теперь – абсолютная бодрость после трех часов сна. Будто таблетку фенамина заглотил. С чего бы такое? Размышляя над этим, Духарев чисто механически наклонился, прижал ухо к земле… И в следующий миг ему стало не до самокопания. Под мокрой от росы травой, в твердом теле земли ощущалась знакомая грозная дрожь. Погоня! – Подъем,– негромко произнес Духарев, и Устах с Машегом, которым не помешал заснуть даже оглушительный скрежет цикад, тут же проснулись от тихого голоса Сергея. – Они идут,– поделился новостью Духарев. Устах кивнул, окунул лицо в траву и растер ладонями влагу: умылся. А Машег тотчас приник к земле… – По тракту идут,– сообщил он с явным беспокойством. И положил руку на плечо спящей нурманки. – Элда! Печенеги! Женщина проснулась, потерла кулачками глаза, встала, отошла в сторонку… Устах с хаканьем вскидывал на спины коней тяжелые сумы. Духарев предложил ему кусок зачерствевшего пирога, но синеусый варяг мотнул головой: успеется. Элда треснула своего коня в брюхо, затянула подпругу, но Машег тут же вмешался, отпустил ремень на пару дырочек, пояснил: – Ему тоже дышать надо. Нурманка спорить не стала, забросила седло на заводного… Тьма таяла. Где-то на востоке, еще далеко, уже поднимался к горизонту алый шар солнца. Подгоняя его, залилась трелью птица. Духарев обулся, подумав, натянул и кольчугу, вынул из кожаного чехла панцырь, приспособил поверх седельной сумы, чтобы в случае чего надеть побыстрей. Машег в последний раз припал к земле, поцокал языком: близко. – Марш,– негромко скомандовал Духарев, и они тронулись. Первыми – Машег и Элда. За ними – Сергей. За Сергеем – вереница вьючных. Устах – замыкающим. Спустя полчаса, когда дорога начала мягко изгибаться вокруг пологого холма, за спинами варягов вынырнул из-за края земли красный край солнца. Почти сразу же они увидели, как движется по желто-зеленому морю редкая цепочка всадников. Движется им навстречу! И тут же сзади раздался предупреждающий крик Устаха. Сергей оглянулся и увидел точно такую же цепочку позади. И справа. Духарев выругался. Хитрый степняк обвел их вокруг пальца! Не дожидаясь команды, Элда развернулась и нацелилась двинуть вверх по склону, но Машег поймал узду ее коня. – Серегей? Духарев поглядел на пологий склон… И покачал головой. Слишком похоже на ловушку. Подъехал Устах, сгрудились вокруг кони… Сергей прикидывал. Между теми, кто справа, и теми, кто впереди, оставался приличный просвет. Успеем или не успеем? Собственно, выбирать было не из чего, и он махнул рукой: – Туда! Кони сорвались в галоп. Устах и Сергей на скаку натягивали панцыри, Машег скакал позади Элды, время от времени подхлестывая ее коня.