— Да заткнись ты! — уже привычно бросил Дрейк. Остальные собрались вокруг Моргана. Тот мало напоминал того “доброго дедушку”, которого можно было видеть в городе. Цепкий, злой взгляд прищуренных глаз, искривленные в презрительной гримасе губы сильно портили Моргана, делая его лицо отталкивающим. Он говорил, по очереди внимательно вглядываясь в лица своих людей, ища тень неповиновения: — Значит так, выезжает какой-нибудь терпила из за поворота. Видит нас. Все улыбаемся. Машем. Чтобы ни-ни у меня. Стволы на виду не держать! Ждём когда лох подъедет и выйдет из тарантайки своей. Тут не торопиться главное! Нехай подойдёт. А потом достаём стволы и кончаем. Но аккуратно! Со спины! А то ещё продырявит кого, вдруг он не такой тормоз как вы, в салуне помните какой прыткий попался. Попадись он мне… — А если не подъедет? — с испугом спросил один из бандитов с цепким взглядом и длинной дорогой винтовкой в руках. Небрежная привычность в обращении с оружием выдавала в нем опытного стрелка. — А если не подъедет, то ты Френк, на этот случай останешься со своим ружьём в машине. Деваться ему некуда, развернуться он не сможет, если надумает задом сдавать, так мы сразу в нашу машину, и быстро его нагоним, а если просто остановится, так хоть выйти спросить как там у нас дела, так обязательно выйдет. Н,у а если и не выйдет, ты тогда Френк, стреляй по колёсам. До поворота шагов пятьдесят, не больше. Не промахнёшься ведь, Френк? — Постараюсь… — Не надо стараться, надо делать. Промахнешься ты по клиенту, не промахнусь я по тебе. Подумай об этом Френк и не промахивайся. — Окей, босс. — Едет! — закричал наблюдатель с крыши фургона. — По местам! — зарычал Морган. «Ребятушки» выскочили из фургона и постарались придать себе скучающий вид. Двое склонились над колесом прикидываясь, что с тем что-то не так. — Баа-а! Да это старый знакомый! Бог помогает добрым людям! — Обрадовался Дрейк, узнав в выезжающем из-за поворота броневике машину Йема. Йем проехал несколько метров и затормозил. Водительская дверь открылась, на землю спрыгнул сам Йем, по обыкновению в широкополой шляпе и своём длинном плаще. Выглядел рейнджер ещё обшарпанней обычного, левую руку держал в разрезе плаща, видимо на рукоятке револьвера, правую скрывала открытая дверь. Лица его не было видно. Морган выступил вперёд, умудрившись при этом остаться прикрытым телами своих «ребятушек» и крикнул: — Это ты Йем! Какая радость! А мы тут сломались немного! — и помахал дружелюбно рукой. Остальные натянуто улыбались. Йем молчал и не двигался. Тянулись томительные секунды неловкого молчания, разбавленные только змеиным шипением сухого, горячего ветра над каменистой равниной. — Френк, ублюдок… — злобно зашипел, вторя ветру Дрейк, и тут, наконец, раздался выстрел. Голова Йема дёрнулась, явственно было видно как отлетели куски черепа. Двенадцати миллиметровая пуля гладкоствольного ружья Френка творила чудеса с черепами. Снова раздался выстрел и вторая пуля угодила Йему в левую сторону груди, его развернуло и он наконец упал лицом вниз, прямой и твёрдый даже в смерти. Дрейку даже почудился стук, словно на дорогу упал не человек, а подрубленное сухое дерево. — Забавно, — сказал Скользкий Гарри, который всё ещё стоял склонённым над колесом, да так удачно, что от броневика Йема его прикрывал и угол фургона, и спина подельника. — А шляпа с него так и не слетела. — Он так с ней сжился, что даже умирают они вместе, — хмыкнул Дрейк — ну, вперёд, нам нужен его грузовик. — А мне нужен мелкий засранец. Живым! — рявкнул Морган. «Ребятушки» вытащили оружие и осторожно двинулись к грузовику. Позади из их фургона выпрыгнул Френк с ружьём в руках, и тут же начал добиваться признания: — Попал! Видали?! Вот такой вот я! — Держи на мушке броневик, придурок! — одернул его Дрейк, подавляя желание выстрелить в ухмыляющуюся рожу. «Ребятушки» глумливо заржали, и прибавили шагу, поигрывая оружием. Кроме стрельбы по всяким придуркам, лучшее что может случиться в жизни настоящего мужчины, так это найти у этих придурков что-то ценное. А может, там, в грузовичке, даже обнаружится кто-то забавный. По настоящему забавный. С которым можно будет долго забавляться… *** Тяжёлый, массивный револьверный ствол выплюнул сноп огня в метре от Джима. Пуля обдала ветром щеку Джима и с влажным хрустом вонзилась прямо в воздух. Джим увидел это, мгновенно обернувшись на звук. И застыл, удивлённо смотря, как прямо из воздуха, на сухую каменистую землю капает кровь. Джим вдруг почувствовал себя как будто он пьян, и пытается сфокусировать взгляд. Потряс головой и в глазах будто прояснилось. Джим увидел, что кровь на самом деле течет из груди совсем юной девушки, почти девочки. Её прекрасное лицо с огромными глазами было искажено от боли. Джим качнулся было к ней, ещё не зная, что он может для неё сделать, но смущённо остановился — девушка была почти нагая. Ремни с какими то ножнами и чехлами — вот и всё что составляло её одежду. Высокая красивая грудь была ничем не прикрыта. Джимми густо покраснел и тут вновь поймал взгляд прекрасной незнакомки, этот взгляд полный боли и ужаса заставил Джима разрыдаться и броситься к девушке, надеясь хоть как то ей помочь, но уже подошедший Йем с неожиданной силой отшвырнул его прочь. Джим упал на камни, больно ударившись локтями, но тут же вскочил, наливаясь нестерпимой яростью. — Что ты… Какого… — начал было Джим, но Йем его не слушал. Быстрыми и плавными шагами он приблизился к своей несчастной жертве. Рейнджер поднял свой огромный, тускло поблескивающий чёрный револьвер и приставил дуло к её голове. Она смотрела на него сжавшись, с ужасом, он же на неё холодно, даже с отвращением. — Самое страшное зло прячется за лицом женщины, — сказал хмурый рейнджер своим сухим каркающим голосом. И выстрелил. — Зачем?! Что ты н-наделал?! — закричал Джим и, упав на колени, вцепился себе в волосы руками. Отчаяние заполнило весь его разум и только на самой границе, билась тревожное ощущение странности происходящего. Такого горя он не испытал даже когда погиб его отец. — Долбаный псих! Ты долбанный псих! — продолжал орать Джим, и вдруг внезапно понял, что он спокоен. Абсолютно спокоен. Спокоен так, словно все его чувства впитала эта каменистая пустыня, как впитывает она случайную влагу. Подняв глаза он наткнулся на чёрное дуло револьвера у своего лица. — А это что у тебя? — спросил Джим растерянно. — Назови своё имя, мальчик — голос Йема был сух и равнодушен как пустыня вокруг. — Джим! — удивлённо ответил Джим. — ты что забыл?! Кстати, зачем ты в меня целишься? И почему мне так плохо… — мир в глазах юноши потемнел, и он потерял сознание. Но Йем успел подхватить его, не дав упасть на камни. В себя он пришёл через несколько часов, и обнаружил, что вновь сидит в броневике Йема, на пассажирском сиденье. — Ой мамочка, — простонал Джим, и схватился за затылок. — У меня голова как канистра с камнями! Меня чем-то ударило?! — Ведро у тебя в ногах, — тут же отозвался Йем. — Что? Ради Бога, Йем, ты можешь мне объяснить что произошло? Йем остановил машину, повернулся к Джиму, нагнулся и поднял с пола старое ведро, которое действительно стояло рядом с Джимом, сунул его прямо под нос юноше. — Да что ты де… — начал возмущаться Джим, отстраняясь от мятого жестяного бока, но тут почувствовал как внутри его живота взорвался снаряд с острым перцем. Так можно бы было описать это ощущение. Не найдя другого выхода, вся это жгучая масса поднялась по горлу и ударила в ведро тугой струёй. — Держи ведро! — прикрикнул Йем. И дождавшись, пока Джим ухватится как следует, за ставший вдруг таким полезным сосуд, выскочил из грузовика. Почти сразу он открыл дверь со стороны Джима и вытащил блюющего бедолагу из машины. Джима полоскало как никогда в жизни. — Что за манера нарушать обещания, мальчик, — говорил между тем Йем ворчливым голосом. — Ты отползи подальше, давай, давай, не ленись, — рейнджер даже помог Джиму мягкими направляющими пинками. — Осторожно колесо! Я же попросил, и заметь, вежливо просил — не заблюй мне грузовик! Анус Ахримана! Тут брызги на стекле! Я не дал тебе испачкать мою машину внутри, так ты решил отомстить мне снаружи? Успокойся, это скоро пройдёт. Ух, тебя прямо выворачивает. Сядь на землю, а то упадёшь. Осторожней. Ты сейчас перевернешь ведро. Ну вот, я же говорил, осторожней. Осторожней! Ты же сейчас упадёшь в эту лужу. А вот это было просто омерзительно, Джим. Оботрись землёй, воды у нас мало. Почему ты испытываешь меня так жестоко, Ормазд. Джим, встань. Ну хоть отползи, а то захлебнешься. Так, ладно, я сейчас поищу тряпку. Прошло полчаса и с трудом отмывшийся Джим угрюмо сидел на жёстком кресле и молчал. Зато у Йема было просто словоизвержение. — Ты напугал меня парень, — и после короткой паузы, во время которой Джим даже не успел задремать, продолжил: — Я уже думал придётся прикончить тебя там! — сон Джиму как рукой сняло. Сразу же сильно захотелось пояснений, но он решил терпеливо подождать. Чтобы унять дрожь в руках он начал тихонько считать про себя. Не успел дойти и до десяти, как Йем расщедрился новой фразой: — Но когда ты назвал своё имя, ты здорово меня порадовал. Поверь, такому старику как я, совсем не улыбается копать яму и рубить на части такую дылду как ты. Джим молча начал считать сначала. На двадцати четырёх Йем с тем же непроницаемым лицом продолжил: — Это сильно бы меня огорчило. Твоя смерть испортила бы такой прекрасный день. Хорошо, что ты справился. Джим понял что Йем выговорился. Досчитав до тридцати, спросил, говоря медленно и отчётливо, растягивая слова. Получилось похоже на манеру речи Йема. — Что там произошло? — Ты поймал взгляд старой, матёрой горги, парень. И остался в своём уме, — ответил Йем почти сразу. Потом внимательно посмотрел на Джима, — Правда, пока ты выглядишь немного заторможенным. Их разговор занял несколько часов. Йему было бы трудно завоевать приз за лучшую лекцию года, но вспоминая обрывки собственных знаний, Джим смог сложить картину. Они наткнулись на одну из сильных девиаций. Ламия, как называли таких тварей в убежище. Тут их называли “горги”, скорее всего сокращение от латинского названия которое им дали ещё во время Катастрофы. Насколько Джим знал, эти твари могли вытянуть из человека все соки, причём в буквальном смысле, потому то Йем и отшвырнул Джима когда тот потянулся к твари. Спас ему жизнь, если смотреть в глаза фактам. Ещё горги опасны своими способностями к ментальным манипуляциям, но Йем был уверен, что Джим не подвергся глубокой психологической ломке. Исходя из своих тёмных суеверий, этот полудикий рейнджер считал, что тот, кто смог назвать своё имя сразу после контакта с горгой, сохранил свою личность. Теперь Джим может и будет со странностями, но не перережет ему горло ночью. В пользу этого также говорило и расстройство пищеварительной системы. Логики в последнем Джим увидел не больше чем в перво, но решил что весь этот бред надо принять как данность и не пытаться указывать на очевидный идиотизм подобных утверждений. Зачем убеждать опасного дикаря в том, что он, Джим, может быть опасен. Сейчас Йем смотрит на него даже с долей некоторого уважения, но поколеблешь его уверенность, и утром Джим может проснуться от лишних дырок в теле. Сейчас они с Йемом вроде бы наладили контакт, Йем отвечал на его вопросы, если конечно Джим не задавал их слишком уж часто. И даже начал называть его «парень», что было по видимому на один ранг выше «мальчика» или «малыша». Всё это было бы просто отлично, вот только сам Джим уверенности в твёрдости своего рассудка не ощущал. Есть не хотелось, но Йем заставил Джима выпить немного воды. Грузовик остановился. Йем едва заметно кивнул Джиму и вылез из грузовика. Немного подумав, Джим расшифровал это как приглашение и вылез за ним. Рейнджер вытащил из грузового отделения перетянутый верёвками мешок и начал его распаковывать. — Скоро стемнеет. Там дальше дорога уходит в старое русло. Место которое созданное идеальным для засады. Если бы Тупой Койот был хотя бы немного сообразительным, он бы сделал засаду там, — Йем наконец размотал верёвки и вытряхнул из мешка содержимое. Это оказался труп горги. Джим узнал его только по ремням, перетягивающим тело. Казалось что это труп древней старухи, только разве что волосы не были седыми. — Тьма, что так долго удерживала она своей волей, наконец вырвалась и пожирает её — сказал Йем. — Смотри, какова участь всех слуг Ахримана. Помоги мне одеть её в мой старый плащ Джим начал помогать. Занятие было преотвратное, тело оказалось очень твёрдым и неожиданно горячим. Суставы сгибались с трудом. Вдобавок, мёртвая тварь так омерзительно смердела, что Джим не удержал в желудке воду, что он выпил. Йем посмотрел неодобрительно, и Джиму стало стыдно что он вот такой безалаберный, переводит продукты. Он почувствовал как он устал, как разбит, как вымотан, но сцепив зубы всё же помог одеть мертвую горгу в потёртый плащ и дырявые штаны. И только потом присел на камень. — Я плохо разбираюсь в людях, — сказал Йем Заполнил следующую паузу тем, чтосхватил горгу и понёс к грузовику. — Но готов поставить завтрак против ужина, на то, что твой хороший друг Морган, очень хочет порытся в твоём рюкзаке, парень. От этих слов Джим вздрогнул и, подняв глаза, увидел как Йем сажает труп горги на переднее место в броневике. Получилось это у него не сразу — Я не так хорош в убийстве людей, как мои друзья шайены. Но их тут нет. И мы сделали хороший крюк, когда хотели их повидать. Значит, Морган нас обогнал. И мог устроить засаду. Дальше таких узких мест, удобных для него и опасных для нас, будет много. — Йем посмотрел на Джима. Помолчал, по своему обыкновению, прежде чем продолжить: — Пусть впереди поедет она. Согласен? — Не дожидаясь ответа, Йем выудил из броневика молоток и несколько сампожных гвоздей и старую щляпу. После чего вернулся к трупу и начал аккуратно приколачивать к голове горги шляпу. Джим пожал плечами. Потом улыбнулся и сказал: — А давай назовём её Мисс Дорнвуд? Сейчас она до жути смахивает на мою училку в первом классе! — Она мертва Джим, ей не нужно имя. И что такое “училка”? Джим вздохнул и полез в грузовик. Назад, в грузовое отделение. Он нашел свободное местечко рядом с трициклом, прямо на мешках с сушенных мясом, оставив Йема и Мисс Дорнвуд наедине. Несмотря на то, что лежать приходилось кое-как и скрючившись, он почти мгновенно уснул. Он уже не видел, что Йем усаживает труп горги рядом с собой, на переднее сиденье. Джим видел во сне родителей, Убежище, Элен. Её улыбку. Залитый солнцем луг. Джим обожал ферму вокруг убежища. Они выбрались на поверхность очень давно, но только сейчас начали по-настоящему обживать местность вокруг. Купаться в речках. Охотиться. Рыбачить. Даже соорудили первые не гидропонные огородики. Местные назвали их дои пустоши. Все еще радиоактивные развалины были совсем не далеко, но вокруг Убежища холмы были покрыты изумрудной травой и кудрявыми деревьями. Это было хорошее место, в которое хотелось вернуться. И больно было терять такую жизнь. Джим дернулся, когда ему приснились испуганные глаза Элен, в тот день когда им показали съемку с разведывательного дрона. Мрачное зрелище. Наверняка, местные бы назвали запечатленное на видео "Мертвой Волной". Для Джима и Элен это было просто кошмаром. И тогда Джим решил, что сможет остановить этот кошмар. Сон был беспокойный и напоминал скорее воспоминание. Но очень крепкий. Этот болезненный сон не смогли нарушить ни тряска, ни затекшие конечности, ни упирающееся прямо в печень кусок сушеного мяса. Джима разбудили только выстрелы. Глава 6. Встреча на дороге Морган был уже немолод. А в его профессии если уж ты доживал до такого возраста, это верный признак того, что ты умён и предусмотрителен. Как минимум, удачлив и хитер. Поэтому, когда из грузовика выскочила ещё одна фигура, одетая так же как первая, Морган не стал играть в героя. Старый мародер ловко отступил за идущего впереди Толстяка Эдварда и развернулся, чтобы бросится к своему броневику. Но дьявольский рейнджер стрелял из револьверов самих Древних, не иначе. Две пули, почти одновременно прошили и Моргана, и его импровизированную защиту. Морган охнул, силясь сделать шаг, но ноги подвели его, и он начал заваливаться назад. Он бы упал на дорогу, но на полпути его встретила спина убитого наповал Эдварда, и они опустились на землю, привалившись друг к другу. На автомате Морган отсчитал семь выстрелов, которые Йем выпустил с умопомрачительной, даже для самовзводного револьвера, скоростью. Первым был убит Френк с ружьём, видимо признанный самым опасным. Вторым и третьем сам Морган и Эдвард. А потом по пуле получил каждый из остальных. Дрейк и кто-то еще даже успели выстрелить, но попасть с пятидесяти шагов навскидку… Это дело безнадёжное. Хотя, рейнджер смог. И даже шесть раз подряд. Скользкий Гарри в очередной раз оправдал свою кличку, и смог, укрываясь за грузовиком, пробраться к обочине, и попытаться упасть за насыпь. Это ловкий манёвр дал ему право умереть последним. По крайней мере последний выстрел Йема в мелькнувший силуэт Гарри был отмечен вскриком. Морган вспомнил рассказы об рейнджерах Ордена, казавшиеся ему сказками, и осознал всю глубину своих заблуждений. В лёгких скверно свистело и клокотало, Морган закашлялся и из горла пошла кровь. Тень заслонила солнце, и Морган, с яростным отчаянием, неимоверным усилием поднял пистолет. — Когда мы виделись в последний раз, Морган, ты посмотрел на меня так, как будто я твой враг, — резкий голос Йема, словно карканье почуявшего падаль ворона, прозвучал сверху. Йем продолжил, после секундной паузы: — Ты должен знать, что я делю своих врагов на два типа, — Револьвер из руки Моргана выбили сильным ударом, — Это те, кто уже мертв, и те, кто скоро умрёт. Должен тебе сказать, что ты продержался во второй категории дольше чем очень и очень многие другие. Почти сутки. Но, я думаю, тут нет твоей заслуги, поэтому медаль я тебе не дам. Морган закрыл глаза и провалился в темноту. — Господин Рейнджер, сэр! Не убивайте меня я без оружия совсем! — Донеслось из за насыпи. Скользкий Гарри поднял руки так, чтобы Йем их видел, — Вы же не убиваете безоружных! Видите у меня нет оружия! Меня заставили, я тут случайно! Меня хотели убить и я ехал с ними не по доброй воле, сэр! О нет! Эти подонки, эти ублюдки, заставили меня! — Гарри приподнялся и увидел как Йем прячет револьверы в кобуру.