Билл развернулся к пролому, одновременно перезаряжая револьвер. Оттуда больше никто не лез. Билл осторожно заглянул в бойницы. Снаружи обнаружился только пустой склон холма, без признаков какой-либо опасности. Кто-то пронзительно закричал. Билл обернулся на звук и увидел бледного ополченца, который стоял и орал, глядя на то, что осталось от Болтуна. Билл подошел к нему и ударил кулаком в зубы. За первым толпилось еще несколько. Бледные, испуганные лица. Ну и где они были десять секунд назад? Говорить не хотелось, хотелось бить морды. Но Билл с трудом разомкнул сведенные челюсти и начал отдавать приказы. Он оставил двух со стороны засады, посадил одного в башенку за гатлинг, а сам с остальными уселся сторожить пролом. Вдруг обнаружилось, что ружье Билла странный упырь успел разломить ударом о стену. Странно, но старший сержант совершенно не помнил этого момента. Билл хотел подобрать винчестер Болтуна, но он весь был в крови, поэтому сержант просто отнял ружье у ближайшего ополченца. Это, конечно, было не правильно. Но Билл был не в том настроении, чтобы соблюдать этикет. Когда наконец они засели у бойниц и ощетинились на пролом стволами, началась самая долгая часть боя. Они ждали, когда полезет следующий. Ожидание было невероятно долгим по ощущениям. На деле, скорее всего, не прошло и пары минут. — Почему наши не стреляют?! — панически взвизгнул один из ополченцев. Будто ему в ответ, словно горох просыпался на стальной гулкий лист — это заработали гатлинги. Среди этих трещоток было трудно что-то разобрать, но Биллу показалось, что он слышит и ружейные хлесткие хлопки. Билл осторожно выглянул в бойницу. Не сразу, но он нашел, куда стреляют — чуть впереди и вверх по склону стремительно бежали четыре твари, близнецы той, что убила Болтуна. Очень быстрые. Им надо было преодолеть метров двести по склону холма, чтобы скрыться за гребнем. Они сделали за то время, пока сержант успел прицелиться и выстрелить дважды. Камни и землю вокруг убегающих пули мололи в труху гатлинги, и все же, трое из бронированных упырей смогли добраться до холма и скрыться. Биллу показалось, что они что-то тащат. И только после этого наступила тишина. Относительная, конечно. Крузер грохоча и скрипя, медленно набирал скорость, колеса вагонов стонали и скрипели под тяжестью, а люди орали и ругались. Билл протиснулся мимо ополченцев и отправился в соседний вагон. Надо было узнать, живы ли остальные. Глава 21. Резкий поворот Билл всегда побаивался ответственности. Не хочется становится главным, особенно в опасном деле, ведь тогда от твоих решений зависит чужая жизнь. Людей, у которых есть совесть или мозги, такое обычно пугает. Поэтому, обычно, хороших людей приходится изо всех сил заставлять или уговаривать возглавить остальных. И только всякая мразь лезет наверх сама. Хотя, если бы он дал труд себе как следует поразмыслить, то Билл бы понял — на деле он не считает себя главным. Ему казалось, что он просто первый из сержанов. Старший сержант. Тот, у которого медалька из золота, а остальные просто получили серебряные. Но точно такие же. В этот раз повезло ему. В следующий раз повезет кому-то еще. И только сейчас, мечась по медленно набирающим ход вагонам, он начинал медленно осознавать, как же его развели. Билл был главным. Ему навстречу вскакивали и вытягивались по стойке “смирно” ополченцы, ему бегло докладывались сержанты. Даже рейнджер, со своими безразличными, как у детской куклы, глазами-стекляшками соизволил отчитаться. Была только пара раненых, да и те легко отделались, просто оцарапав рожи длинными щепками. Толстые борта вагонов и укрепленные железными уголками бойницы прекрасно защищали от пуль нападавших. Тупым ублюдкам следовало подумать дважды, прежде чем нарываться на неприятности и переть на гномий пароезд с ружьями и одним гатлингом. Правда, у них была еще и пушка. Пушка! Билл выругался и бросился обратно, в начало поезда. Нападавшие ведь стреляли по "Ласточке"! Надо выяснить у Трака, как у них дела. Не хватало еще застрять тут на месяц-другой, если крузер встанет. Гарри, Валентин и, почему-то, рейнджер, восприняли его ругань, как приказ следовать за ним. Они вернулись в первый вагон. Кто-то из ополченцев, аккуратно сложил останки Болтуна в кучку и накрыл одеялом. Наверняка вон тот, с усами, он тут самый домовитый. Билл перепрыгнул через Болтуна, прошелся по спине убитой им твари — надо бы выкинуть тушу за борт — и пошел дальше. — Билл! — крикнул за его спиной Гарри Топор. Чужим. напряженным, высоким голосом. — Кто это тут лежит, а Билл? Кто? Билл резко остановился. Нет он конечно помнил кто… Но, закрыв за собой дверь в свой вагон, он словно отгородился от этого знания стеной. Просто перестал думать о Болтуне. Выкинул из головы. Он даже не рассказал остальным. Билл обернулся. Хотел сказать что-то, но в груди неожиданно не хватило воздуха. Билл смешно, нелепо квакнул и попытался сглотнуть. Он давился, не в силах сказать ни слова, и даже сглотнуть тягучую слюну, словно у него кирпич застрял в глотке. Вдруг из глаз Билла брызнули слезы. Он резко отвернулся. Но, кажется, некоторые все же заметили. Билл, почти бегом, бросился прочь. Выскочил из вагона, захлопнул за собой дверь. И некоторое время тяжело дышал. Кажется, он всхлипывал. “Размяк, как овечье говно в дождь”, ругал себя Билл. Но все никак не мог взять себя в руки. Он сорвал с пояса фляжку с бурбоном, приберегаемым им для особых случаев и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков. Вкуса он не почувствовал. Ветер, подлый ублюдок, словно сидел в засаде и только этого и дожидался. Он сорвал с головы Билла шляпу и потащил её прочь по крыше вагона. Словно дразня, мол, смотри, можно поймать. Билл проводил взглядом шляпу, такую дорогую, такую красивую. И отвернулся. Жизнь такая смешная штука. Тебе иногда кажется, что ты что находишь, но на самом деле, чем дольше живешь, тем больше теряешь. Пока, наконец, не потеряешь все. Надо просто понять это. И жить дальше. Билл аккуратно завинтил и повесил на место фляжку. Это было тяжело делать — в одной руке то у него ружье. Билл не помнил, как он умудрился открыть флягу. Да, бывает же такое. Вытер лицо ладонью. Несколько раз вдохнул и медленно выдохнул. И постучал прикладом по двери крузера. Подождал. А потом начал бить по металлу кулаками, пинать ногами, орать, давая выход накопившейся злости. Ему долго не открывали. А потом окликнули сверху. — Это ты Билл? — подняв свое злое лицо, сержант увидел Уильяма. Это был брат Трака. Любой менее искушенный человек мог бы легко их перепутать. Но Билл довольно тесно общался с Траком во время выезда. — Нет, я твоя мамаша. Ты что, ослеп, Уил. Где Трак? Что с крузером? В вас всадили два снаряда из пушки! Мы не взорвемся? И какого хрена вы не открываете? — выдал Билл длинную тираду, почти на одном дыхании. И только после того заметил, что Уил целится в него из здоровенного гномьего многозарядного дробовика. Таким орудовать в помещении одно удовольствие. — Мы думали, вы все мертвы, Билли, — почти ласково сказал Уильям, не опуская дробовика. — Не все, как видишь, — отрезал Билл. — Просто Сэм видел, как одна из тварей пробила дыру в стене вашего вагона, — пояснил Уильям и неожиданно добавил, с вопросительными интонациями. — А где твоя шляпа? Билл машинально провел по волосам. И рявкнул: — Она залезла в мои вагоны без твоего разрешения, значит она мертва! — Уильям потратил не меньше минуты, прежде чем до него дошло — Билл проигнорировал его вопрос о шляпе и говорит о твари, влезшей в вагон. Тем временем, Билл, видя что Уильям застыл с вытянутым лицом и не реагирует, совсем рассвирепел и уже самым настоящим образом орал: — Что ты пялишься, Уил? Мне ведь платят именно за это, разве нет?! М почему тут торчишь ты?! Где Трак? Я сейчас выбью эту дверь, сверну как блинчик и засуну её тебе в задницу, если ты не откроешь! — Они унесли Трака, — ответил Уильям и его голос дрогнул. Он наконец убрал дробовик, хотел добавить что-то еще, но не смог. Несколько секунд гном стоял, на крыше крузера, придерживаясь одной рукой за перила башни, из которой видимо и вылез. Он выглядел растерянным. Хотя, Билл, пожалуй, не стал бы делать на это ставку. Он не узнал это выражение наверняка. Вряд ли кто-то из знакомых Биллу видел растерянных гномов, так что даже и не спросишь. Уильям сделал несколько судорожных глотательных движения и раскрыл рот, словно порываясь что-то сказать. Но не произнес ни слова, ограничившись сдавленным смешным звуком. Биллу такое было знакомо. Уильям махнул рукой, вроде как прося подождать, и скрылся в башенном люке. Прошло еще не меньше пяти минут. Билл терпеливо ждал. И только потом дверь открылась. Уильям начал рассказывать. Билл слушал. Главные опасения Билла оказались напрасны. Выстрел из пушки, да еще и с близкого расстояния, похоже не смог повредить "Ласточке". Возможно, попал в массивные стальные катки. А вот подобравшиеся твари, такие же как та, которая убила Болтуна, действовали куда эффективнее. Гномы в крузере оказались такими же балбесами, как и Билл. Они тоже проглядели опасность с другой стороны. Оказывается, в крузере была большая кабина, из которой он управлялся. Что-то вроде рубки в корабле. Если подумать, то это довольно логично, надо же этой махиной как-то рулить. А сделать это в одно рыло, как грузовиком, надо думать, было бы затруднительно. Окошки в бронерубке прикрывались толстыми бронещитками и во время боя экипаж ориентировался по перископам. Билл не знал что такое "перископ", но просто пропустил мимо ушей незнакомое слово. Не стал переспрашивать, чтобы не сбить Уильяма с мысли. А тот рассказывал взахлеб. В рубке был пожарный выход. На нем — специальный замок. Штуковина, которую можно открыть одним движением с помощью большого рычага. Это, если изнутри. И только хитрым способом снаружи. Не шибко хитрым — упыри справились. Они ворвались внутрь рубки. В тот момент внутри было четверо гномов — Трак, его брат Уильям, и еще двое. Тоже их родственники, судя по бурной реакции Уильяма. Бурной реакции сейчас — обычно рассудительный бородач, вскрикивал, потрясал дробовиком и краснел. Единственное, что он успел в тот момент — свалиться по внутренней лестнице вниз, в кубрик крузера и наставить в проход свой дробовик. — Я лежал и ждал! Ждал, что они полезут внутрь, понимаешь, Билл? Они же должны были лезть дальше. И я лежал и ждал. Долго. Как баран пялился в проход. Терял время! Даже не сразу догадался позвать остальных! Ну что я за кретин! — дрожащим от досады голосом говорил Уильям. Короче, когда из глубины "Ласточки" подоспела подмога и Уильям с остальными поднялся в рубку, то нашел в ней два разорванных тела. Выглянув в выбитую бронедверцу пожарного выхода, гномы увидели убегающих упырей, по которым велся бешенный огонь с вагонов. Гномы тоже постреляли, но больше для острастки. У них ведь были только дробовики. Мощное вооружение башен крузера сыграло с ними злую шутку — развернуть стволы они не успевали. Не сразу, но опознав убитых, они поняли, что нет Трака. И только потом вспомнили, что упыри что-то тащили на себе. Поскребя в затылке, Уильям понял, что Трак похищен. И он ничего не может с этим сделать. Впрочем, последнего он не сказал. После того как гном выговорился Биллу, он немного успокоился. — Набираем скорость и едем до самого Риверпоинта. Без остановок. Топлива и воды хватит. А оттуда до конечной цели рукой подать. Скажи своим, что следующие шесть часов будет тряска, "Ласточка" будет лететь, — рявкнул Уильям и захлопнул дверь, давая этим понять Биллу, что разговор окончен. Билл вернулся в вагон. Пока его не было, тут убрали. Останки Болтуна сложили в большой кожаный мешок и поставили в угол. Кровь с дощатого пола уже смывали два ополченца. А сержанты угрюмо смотрели, как рейнджер потрошит упыря. Тушу некроса подтащили поближе к пролому, чтобы было больше света. Рейнджер использовал свой огромный нож, который носил за спиной. По размерам это был меч, но с виду больше напоминал нож "Боуи". Йем уже отсоединил несколько щитков брони с чудовища. Щитки оказались очень тяжелыми. Сейчас они переходили из рук в руки, каждый хотел посмотреть поближе. А когда Билл вошел, рейнджер с усилием сорвал с упыря шлем. Насчет “похоже на человека” Билл поторопился. Шлем был намертво прикручен к торчащим из плечей крюкам и попросту не давал башке упыря разрастаться. Деформированная плоть со смятой пастью и вросшими в дёсна и морду треугольными акульими зубами, проняла даже кое-что повидавшего Билла. Пара ополченцев проблевались. Впрочем, они и так это постоянно делали. Рейнджер передал шлем Биллу. Тот взял конструкцию в руки. Штука оказалась невероятно тяжелой. Билл чуть не упал, пытаясь её удержать, поэтому тут же опустил её на пол. Она ударила по доскам с громким лязгом. Немного рассмотрев жутко смердящую железяку, Билл убедился что ему не показалось — металл был толщиной в палец. Билл тронул вмятину, оставшуюся от его ружейного выстрела. Рейнджер, тем временем, вытащил из своего сапога нож. Довольно большой нож. Может поэтому его и приходилось носить в сапоге. А потом начал кромсать затылок упыря. В мешанине костей, крови и серого, с зелеными прожилками, мозга, мелькнул металл. — Серебряные штыри в основании черепа, — сообщил рейнджер. Серебро убивает проклятье и порчу, это все знали. Среди людей постоянно рассказывались десятки баек, как с помощью серебра люди спасались от заражения. В одной мельник проткнул дочь, которая уже начала обращаться, ножом с серебряной насечкой. Вонзил клинок прямо в сердце. И она, конечно же, не умерла на месте, а выздоровела. В столице Билл даже видел устройство, вроде ошейника с серебряными лезвиями, сдвигающимися в центр. Продавец уверял, что так можно избежать заразы, даже если тебя пожевали сами Древние. Биллу тогда показалось, что это такой способ самоубийства, оставляющий надежду на лучшее. — А это работает? — с сомнением протянул Валентин. Он имел ввиду серебряные гвозди в голову. — Как видишь, нет, — ответил рейнджер, показывая на упыря. — Но серебро в мозгу, похоже, действительно сохраняет бедолагам немного разума. Они знают на кого нападать. Он ведь кинулся на невкусный вагон, а не стал жрать вкусных раненых людей за ним. А должен был, они хорошо чуют кровь. — Долбанные вампиры научились управлять упырями? — возмутился Гарри. — Эта мерзость должна быть сожжена, — сказал рейнджер, поднявшись с туши. Не совсем понятно что он имел в виду — тушу, которую только что изучал, или вампиров с их затеями в целом. — Что там с крузером? Доедем? — озабоченно спросил Гарри у Билла. Похоже, свой настрой подраться с вампирами, он изрядно подрастерял. — Помчимся. Без остановок. До самого Риверпоинта. Уильям думает, что доберемся туда всего за шесть часов. Может, даже не врет, — ответил Билл. Только сейчас поняв, что до Риверпоинта должно быть не меньше трех дней пути верхом на хорошей лошадке. И запоздало засомневавшись в словах гнома. — Уильям? А где Трак? — удивился Валентин, всегда подмечающий странности. — Трака утащили. Такие же, как этот, — Билл не глядя кивнул головой на труп некра у ног рейнджера. — Да вы по ним стреляли. — Точно, они что-то тащили. Я тогда не понял, что, — согласился Валентин. — Но как? — изумился бледно-зеленый, но не блюющий парнишка, спутник рейнджера. — Он что, был на крузере? — Нет, — ответил Билл. — Траку хватило ума спрятаться внутри крузера. Но у упырей и в самом деле осталось немного соображалки, они вскрыли потайной выход из крузера и забрались внутрь. — Подождите! Мы говорим о Траке Тимбере? Главном Инженере Гномтауна? — Наш город называется… — угрожающе зарычал один из ополченцев, тот самый, с усами. — Заткнись! — в два раза страшней рыкнул на него Билл. Если уж собрались люди с оружием, очень важно, чтобы только у одного было право на угрозы. Иначе дело может плохо кончится. Билл тут же переключился на паренька: — Ты плохо видишь, парень? Ты стоял от него в десяти шагах, когда мы отправлялись! Паренек явно засмущался. Билл стрельнул взглядом на рейнджера. Тот стоял с отсутствующим лицом и не вмешивался. — Я… Просто они же одинаковые! Я не думал… — замямлил спутник рейнджера.