Билл попытался привстать, но пошатнулся и сел обратно. Сержанты столпились вокруг него. Все смотрели вниз, на долину. — Что там? — прохрипел Билл. — Идут, — мрачно сообщил Топор. Он был даже угрюмее обычного. — Костяные пауки идут со стороны дороги, — неожиданно сказал Болтун. — Отрезали нам путь домой. Пауков много. Очень. И с ними Живоглоты. Много. И я вижу еще одну Волну, в основном упыри, но там тоже есть что-то крупное. Эти пытаются пройти вдоль реки. — Я хочу посмотреть, — сказал Билл. Его аккуратно подняли, и придерживая с обоих сторон, развернули к битве, которая уже бушевала внизу. Лагерь напоминал осажденную крепость. Люди из Дивизии были опытны и умелы. Они успели многое сделать за те несколько часов, что им дали. Во многих местах чернели рвы, виднелись колья, ловила остриями шипов отблески факелов колючая проволока, запутанный лабиринт боевых возов легко пропускал внутри себя боевые траки с тяжелым оружием туда, где они требовались. Кроме двух Мертвых Волн, про которые сказал Болтун, вокруг лагеря Дивизии уже было множество стай нежити, то и дело пытающихся найти слабое место в обороне, но откатывающихся от слаженного оружейного огня и пушек гантраков. Еще больше разрозненных чудищ сновали по полю, разбегаясь прочь от “светилок”, словно тараканы от света свечи. Минометы за спиной Билла глухо рявкнули, и над лагерем повисли огромные “светилки”. Выглядели они яркими фиолетовыми лунами, разве что, в отличии от луны, медленно спускались к земле на парашютах. В этом, пусть и не таком ярком, как дневной, но все же хорошем свете, нежить вокруг лагеря стала видна. Рядом с Биллом снова глухо защелкали минометы “Небесного Огня” накрывая багровыми пятнами разрывов скопления чудовищ. Еще одна такая батарея стояла в центре армии, но даже Билли, у которого было не так много опыта, видел — её огонь не так хорош. Видимо разглядеть врага и удачно его накрыть, без хорошего обзора, было труднее. Наконец Волна, состоявшая почти сплошь из Костяных пауков, пришедшая по следам армии, вошла в освещенный круг и ускорилась. И в самом деле, было очень похоже на стихию. Волну, что вот-вот захлестнет хлипкие деревянные стены и невысокие земляные рвы. Не обращая внимания на рвущиеся среди них снаряды и бьющие в них пули, пауки всего за несколько минут добрались до внешнего периметра лагеря. Засыпали собой ров, перебрались через колючую проволоку пройдя прямо по запутавшимся в ней неудачниками и полезли на боевые вагоны внешнего периметра. Люди Дивизии не приняли боя, спешно убегая. Но нет, это не было бегство, это было отступление — под прикрытием огня, стрелки отошли на соседние телеги и фургоны, отгородив их массивными деревянными перегородками. Они просто заняли новые укрепления и продолжили стрелять. Почувствовав успех, к прорвавшимся костяным паукам начали подходить из тьмы все новые и новые стаи. Пауки побежали по вагонам вслед за людьми — но узкое пространство оказалось смертельной ловушкой. Их встретили пулеметы и картечь Боевых Траков, стоявших на углах заграждений. Твари выломали один вагон, и в пролом хлынул целый поток разнообразной нежити. Белесого — фиолетовый, из-за освещения. Их встретил ружейный огонь с трех сторон. Внезапно прямо из неба ударила ветвистая зеленая молния. Она протянулась в один из угловых узлов обороны. Бронированный трак с высокой башенкой смялся, как пустая консервная банка от удара молотка, и взорвался. Огненный шар, поднявшийся вверх от взрыва, окрасил битву красным. — Древние! — закричали соседи спрингвудцев — Тут Древние! Колокола! Билл не стал ничего спрашивать, понятно было, что с этим никто в Спрингвуде никогда не сталкивался. Поэтому это ему самому придется смотреть, запоминать и рассказывать. Если повезет пережить. Из лагеря Дивизии в небо ударили столбы света, от прожекторов. Таили их до этого времени хитроумные офицеры, значит ждали такой поворот. Про прожектора Билл знал, они упоминались в древних легендах. Ну, и видел однажды у дварфов. На позиции регулярных и элитных частей высыпали жрецы, с тяжелыми бронзовыми гонгами в руках и начали остервенело бить в них, выкрикивая рифмованные молитвы. В лагере Святых Отцов было немного, а на “спрингвудском” холме не было совсем. Поэтому люди стали спасаться дедовскими способами — начали оглушительно свистеть своими свистками паровые траки, а охрана “Небесного Огня” стала хором скандировать свои обеты. Один из тяжеленных, огромных, дивизионных гантраков взлетел в воздух, и медленно кружась над лагерем, стал разламываться на части, словно его рубили огромным топором. В другом месте начали вспыхивать вагоны. Без видимой причины, словно сухие дрова брошенные в невидимый костер — бах, и высокие толстые деревянные борта вспыхивали сразу по все длине. — Они прорвались! — охнул Валентин и указал на дальний от них конец главного лагеря. И в самом деле, там внутри повозок мелькали упыри, живодеры, и еще какие-то твари, название которых Билл не знал. И не хотел знать. — Смотрите, они высветили одного! — снова закричал Валентин, перекрывая жуткий шум вокруг и показывая в небо. Действительно, в перекрестии лучей прожекторов корчилась тварь, похожая на многокрылого паука. К ней, оставляя дымные хвосты, с земли уже неслись ракеты. Взрывались, на секунду делая ночь яркой как день. В их взрывах Тварь словно истаивала, теря конечности и рассыпаясь в труху. Но не падала. Тем временем внизу, навстречу прорвавшимся упырям, от полковничьих стягов вышли Сотни Майоратов, чьё пение доносилось даже до Билла. Впереди них, со светящимися красным, как уголь, мечами шли Паладины Полковника. Воины, о которых все много говорили и которых еще никогда не видели в битве. Атакующие людей твари, словно составляя единый организм, отошли, отползли от мест где не смогли прорваться. Слаженно, словно бы каждому в ухо сержант кричал команды, изменив свое движение, начали пробираться в бреши устроенные для них Древними. Билл с ужасом смотрел как человечек с длинным светящимся мечом оторвался от колонны тяжелой пехоты, планомерно выдавливающей упырей со стрелковых галерей боевых вагонов, и спрыгнул прямо в самую гущу врагов. К удивлению Билла, его не разорвали на части сразу же. И даже напротив — красная полоска меча заметалась, запорхала как пушинка на ветру. Паладин, уверенно прорубался через матерых упырей, в одиночку прямо к… Билл ужаснулся, увидев — палладин шел прямо к Живоглоту, пожирающему не успевших убежать защитников этого участка. Оглушенные его ментальным криком они молча стояли на коленях, пока живоглот запихивал их в себя одного за другим. Зная, как трудно убить тварь, Билл восхитился отчаянным мужеством носителя огненного меча, и с ужасом понял, что тот сейчас погибнет. В этот момент обзор ему заслонил клуб порохового дыма. Когда дым рассеялся, палладин все еще был жив, а вот живоглот лишился нескольких лап и теперь пытался убраться подальше, но у него плохо получалось. — А что это с ним? — удивленно сказал Тихий Джефф. Его конечно никто не услышал, поэтому он просто грубо ударил стоявших к нему поближе Топора, Билла и Валентина. Сержанты обернулись, посмотрели туда куда указывал Джефф. Там, в тени от гантрака капитана, корчился Слухач. Из его ушей шла кровь. Над ним уже склонился Капитан, и что-то спрашивал, тряся Слухача, не давая ему отключиться. Слухач открыл залитые тьмой глаза, и поднял дрожащую руку вверх, указывая на небо. Билл первый поднял взгляд к небу и первый увидел над ними тень. Прямо с неба что-то приближалось к ним, что-то большое, на огромных, похожих на стрекозьи, крылья. — Валентин! — заорал Билл и тоже показал вверх. — Стреляй! Глава 13. Стариковская болтовня Разговоры о старых добрых временах удел стариков и разочаровавшихся. Люди вспоминают свою молодость и силу, помнят то, как они были молоды, и как ярко били им в сердце эмоции. Счастливчики вспоминают любовь, неудачники страх. И даже неудачники все равно уверены — раньше было лучше. Из этого мудрые могут сделать вывод, что нужно торопиться жить. Но даже старики иногда могут признать, что некоторые вещи изменились к лучшему. Великий Учитель встретил Белого Доктора еще на въезде в долину. Этот мягкий и ласковый человек потратил немало времени, чтобы прогнать тех, кто хотел его сопровождать. Жители крепости давно отвыкли видеть в Учителе опасность. Возможно, это даже хорошо. Когда Учитель почуял приближение Белого Доктора, он сначала хотел выскользнуть в тишине. Но увы, его ладный, скроенный из толстых чешуек доспех, давно не смазывали и поэтому он гремел, как грузовик с металлоломом. А еще, Учитель задел своим мечом ворота, когда выходил. Его огромный, выше него, меч, стоял в храме скорее уже как символ, никто и не думал, что Учитель в самом деле им когда-то пользовался. Хорошо хоть меч был заточен. Его догнали у ворот, засыпали вопросами. Когда Учитель неосторожно ответил правду, что ему просто надо встретить старого знакомого, молодые парни быстро вооружились и приготовились его сопроводить. Чтобы защитить. Все же Учитель понимал, как же он стал стар. Будь Учитель помоложе, он бы наверняка подобрал слова. Но в этот раз, Великий Учитель, мудрец и оратор, просто хамски прикрикнул на своих же людей, которые хотели ему помочь. Потом стало стыдно, но Учитель не стал извиняться. Да и время поджимало. Он не хотел, чтобы Белый Доктор появлялся в его долине, но со всей этой суматохой опоздал. Когда по дороге на холм, с неожиданно хорошей для гужевой повозки, вкатилась повозка Доктора, Учитель еще только взбирался вверх. Впрочем, Белый Доктор проявил редкую для него эмпатию. Он остановил своих лошадей, передал поводья сидящему рядом неподвижному, полуголому индейцу. Спрыгнул на землю и пошел навстречу Учителю пешком. Учитель слегка запыхался. Доспех весил почти тридцать килограмм, еще и меч около шести. Слишком тяжело даже для сильного и подготовленного человека, а ведь Учитель еще и бежал от самого поселения, а потом и вверх по холму. Увидев, что Доктор идет ему навстречу, Учитель сошел с дороги, плюхнулся на большой камень, воткнув перед собой меч и стал ждать. Мудрый пользуется возможностями. В данном случае это была возможность слегка отдохнуть, восстановить дыхание и успокоить мысли. Белый Доктор остановился в полусотни шагов. Но еще задолго до этого над Учителем закружила стая черных как бездна воронов. Маленький, пухлый человечек с улыбчивым лицом и нелепо выглядящих на нем на нем тяжелых доспехах и высокая, одетая в черное гротескная фигура в цилиндре. Странные собеседники. Они долго смотрели друг на друга и не шевелились. — Начинай разговор, Алан, ведь это ты пришел ко мне, — наконец негромко сказал Учитель. В тот же момент рядом с ним на землю опустились два очень крупных ворона, и стали обходить учителя по кругу. — Оооуммм, — сказал один ворон, странным гнусавым голосом, рассматривая Учителя то одним, то другим взглядом. — Я даже не сразу вспомнил это имя, профессор Алтер. — К чему официоз, — привычно улыбнулся Учитель и махнул рукой, словно отметая формальности. — Не первый век знакомы. Можно просто Харви. — Ахаха, — противным, скрипучим старческим голосом засмеялся за его спиной второй ворон, и сказал. — Хорошо выглядишь Харви. Совсем не изменился с нашей прошлой встречи. Только за модой не следишь. Такие доспехи были модные в четырнадцатом веке. — Жаль, не могу сказать тебе того же, — ответил Учитель и его улыбка стала грустной. — Ты изменился просто разительно. Повисла тяжелая пауза, нарушаемая только карканьем вороньей стаи. — Я был прав! — внезапно рявкнул ворон рядом с Учителем. Голос его был густым басом, полным злобы. — Признай! — В тебе все еще столько ненависти, — покачал головой Учитель. — Однажды она погубит тебя, Алан. — Меня зовут Добрый Доктор! — заорали оба ворона и продолжали повторять последние слова разными голосами. Мужскими, женскими, детскими. Это продолжалось долго. Не меньше десяти минут. Наконец, когда вороны устали и замолчали, Учитель все это время кивавший им со смиренной улыбкой, перестал улыбаться и неожиданно жестко сказал: — Никто не называет тебя добрым. Ты всем известен как Белый Доктор, самый страшный из гробарей, — в ответ вороны промолчали. Фигура в цилиндре не шевелилась. Неподвижность её была неестественной, словно и не человек это был, а статуя. Минуты тишины тянулись очень медленно. Вдруг один из воронов вспорхнул на камень перед Учителем и приоткрыл крылья, словно загораживая собой фигуру Белого Доктора. — И все же, я был прав. Признай это, ты, старик с деменцией! — прокаркал ворон, угрожающе расправляя крылья. Харви Алтер, когда-то простой лауреат нобелевской премии по медицине и признанный эксперт в инфекционных заболеваниях, а сейчас Великий Учитель Ордена ратаэштаров, снова начал улыбаться, и мягко, одним движением стек со своего камня. Это было похоже на шаг, но этим шагом Учитель преодолел не меньше пяти метров, успев по дороге подхватить правой рукой воткнутый в землю огромный меч, а левой ухватить не успевшего среагировать ворона. Учитель небрежно встряхнул огромную птицу, раздался хруст ломаемой шеи и ворон обмяк. Отбросив тушу, Учитель сказал Белому доктору, который вдруг оказался от него всего в десяти метрах. — Я стал нервным с годами, Алан. Мне не нравится твой тон. Он заставляет меня нервничать. Белый Доктор впервые с начала разговора нарушил свою кажущуюся неподвижность. Он словно бы перевел взгляд на мертвого ворона, и вдруг согнулся, уперев руки в землю. Почему-то до этого не было понятно, насколько его руки длинные. А потом по лицу Белого Доктора пошла рябь. Сторонний наблюдатель сейчас бы с ужасом понял, что на Белом Докторе вовсе не маска. Нет, тот огромный нос, белые уродливые выступы, красные линзы — это и было лицом. Пасть Белого Доктора раскрылась, и из неё вывалился фиолетовый извивающийся язык. Весь покрытый крохотными, трепещущими отростками. То, что когда-то была Аланом, задрожало, словно в ярости… А потом резко выпрямилось. Втянуло в себя язык, захлопнуло пасть. Снова став похожим на человека, Белый Доктор развернулся и стремительно пошел прочь. Сидящий в повозке индеец повел поводьями и кони послушно начали разворачиваться. — О, уже уходишь. Жаль. А я надеялся, мы обменяемся данными, — сказал Учитель. Не так громко, чтобы его услышал Белый Доктор, но достаточно громко, чтобы его услышал сидящий за его спиной ворон. — У меня смертность меньше десяти процентов. Мутации умеренные, — отстраненным женским голосом пробормотал ворон. — Тридцать процентов, зато мутаций нет, — отозвался учитель. И без перехода. — Так зачем ты приходил, если не за тем, чтобы обменяться данными? — Разве нужен повод, чтобы проведать старого друга, — сказал ворон прокуренным мужским голосом. Белый Доктор тем временем вскочил в повозку и та немедленно двинулась прочь. — Ты ведь идешь за этим пареньком, да? — сказал Учитель, по прежнему не отрывая взгляда от Белого Доктора. — Все никак не можешь простить то, о чем уже все забыли! — Забыть?! — пронзительным женским голосом взвизгнул ворон за его спиной и ему вторила громким карканьем стая над ним. Ворон подпрыгнул, повернул голову уставившись на Учителя одним глазом. Птица, каким-то образом смогла выглядеть рассвирепевшей и возмущенной. — Эти тупые идиоты! Подонки! Мы ведь их предупреждали! Ты их предупреждал! Ты им говорил! Решили отсидеться в своих бункерах! Думают им все сойдет с рук! — И поэтому ты хочешь поймать парнишку, выпытать из какого он убежища, найти и убить тех, кто по твоему мнению во всем виноват? Точнее, их правнуков и праправнуков? — спокойно уточнил бывший профессор. — И тебя, если ты попробуешь встать на моем пути, — прокаркал ворон странным, глухим, хрипящим голосом. Словно птица заговорила своим. — Не надо угроз, Алан. Это контрпродуктивно. Мы в первую очередь коллеги в трудном деле и у нас чем заняться помимо выяснения отношений. Я не намерен лезть в твои личные дела, но и от тебя ожидаю того же. Правда, у меня есть просьба. — Говори, — каркнул ворон после долгой паузы. — С пацаном подопытный J0088. На данный момент, наиболее долго функционирующая после инициации особь. Отзывается на имя Йем. Я настаиваю, чтобы он не пострадал. — Это приемлемо, — с веселым смешком откликнулся ворон. На этот раз он говорил игривым, молодым женским голоском. — Но тут же есть подвох, да? Он наверняка будет защищать пацана. — Несомненно. Ты сможешь добиться своих целей, не повредив Йема? — Оу, малыш. Ты такие вещи от меня просишь, — томно вздохнул ворон тем же голосом. — Я попросил Йема сопроводить бункерника до побережья. Мне показалось, что у этого паренька есть действительно важное дело. Ты можешь подождать, пока Йем выполнит свою часть сделки и оставит парнишку одного, а уже потом заняться парнишкой, — предложил Учитель. Повозка с Белым Доктором уже давно скрылась за холмом, но Учитель по-прежнему внимательно смотрел на дорогу. Бывший лауреат Нобелевской премии чувствовал, что древнее чудовище, когда-то бывшее его коллегой, удаляется. Наконец Харви развернулся, взмахом руки отогнал ворона прочь и уселся обратно на камень, воткнув перед собой в землю меч. Ворон некоторое время, словно в задумчивости расхаживал перед ним. А потом поднял клюв и отозвался: — Приемлемо. — Знаешь, а это иронично, — задумчиво сказал Харви Алтер, машинально потерев руку в том месте, где когда-то были часы. Подарок внуков. Всегда хватался за них, когда волновался. Сто лет прошло, а привычка так иногда и всплывает из подсознания. — У нас с тобой, Алан, очень разный подход к миру. Ты всегда был слишком уж умный. То есть привык, что вокруг одни тупицы. Ты куда агрессивней, не прощаешь ошибок. Я напротив. Куда более терпим и, хочется верить, добрее. И тем не менее ты создаешь мрачных полумертвых конструктов, ведомых твоей могучей волей, для того чтобы уберечь людей от заражения и безопасно утилизировать опасных существ. Даже пытаешься наладить производство лекарств. А я создаю воинов. Кто бы мог подумать, что именно так все случится? Ворон ничего не ответил. Немного постояв над убитым собратом, он вдруг сорвался с места и тяжело взлетел, хлопая огромными черными крыльями. Молча. За говорящим вороном потянулась прочь и вся остальная стая. — Приятно было поболтать! — снова улыбаясь крикнул Великий Учитель и помахал птицам рукой, словно провожая друзей. — В следующий раз будешь проезжать мимо — проезжай!