— Томми Молт, — вздохнул Йейтс. — Он знает обо всем, что происходит в Апшоте. Стоит со своим велосипедом, торгует яблоками, а сам все-все знает. Ривер это уже понял. — Он хотел, чтобы я здесь оказался. Хотел, чтобы я увидел то, что увидел. И чтобы ты за мной вернулся как раз к тому времени, когда я смог бы что-то предпринять. — Ты о чем? — А где он? Где ты его встретил? — У церкви. — Йейтс потер щеку. — А ты правда тайный агент? — Да. — А Келли поэтому к тебе… — Нет, — сказал Ривер. — Келли пришла ко мне потому, что сама так захотела. Не усложняй себе жизнь. Джип свернул за угол, резко затормозил и остановился у летного клуба, с его игрушечной взлетной полосой и пустым ангаром. Ривер выпрыгнул из машины и бегом бросился туда. Роджер Лотчинг побледнел, чем несказанно обрадовал Диану Тавернер. Утро все-таки выдалось на славу. Ингрид Тирни была в зарубежной командировке; в отсутствие Тирни Лотчинг, председатель Комиссии по ограничениям, формально обладал полномочиями главы Риджентс-Парка, но, похоже, сейчас никаких решительных действий предпринять не мог, если не считать выбора, куда бы блевануть. О высокопарных выражениях больше не было и речи. И зачем он так рано проснулся? Оставался бы дома… — Роджер, у тебя четыре секунды, — сказала Леди Ди. — Министр внутренних дел… — Да, она примет окончательное решение, но на основании нашей информации. Которая тебе уже известна. Три секунды. — Сведения, полученные от оперативника на задании… И это все? — Да, Роджер. Как на войне. — О господи, Диана, если мы сделаем неправильный выбор… — Две секунды. — …наша дальнейшая карьера сведется к сортировке почты. — Именно поэтому работа в Центре оперативного управления — сплошное удовольствие. Одна секунда, Роджер. Он умоляюще вскинул руки. Тавернер никогда еще не видела этого жеста в действительности. — Ох, даже не знаю, Диана. Оборванное сообщение, переданное по мобильному одним из слабаков, который торчит где-то в захолустье. Он даже протокольные коды не назвал полностью. — Роджер, тебе известно, что такое код «Сентябрь»? — Мне известно, что такой код не числится в списке официальных кодовых обозначений, — капризно протянул он. — Так, обратный отсчет закончился. Как бы там ни было, если ты немедленно не уведомишь министра внутренних дел, то будешь виноват в серьезном нарушении служебных обязанностей. Ее очень обрадовала возможность произнести слово «ты». — Диана… — Роджер? — Что мне делать? — Единственное, что тебе остается… — сказала она и объяснила, что именно. Разговор длился уже десять минут, но ничего существенного не прозвучало. Аркадий Пашкин обсуждал общие темы: биржевой курс евро; что предпримет Германия, если снова придется выручать какого-нибудь члена Евросоюза; во что России обошлась заявка на проведение чемпионата мира по футболу… Паук Уэбб напоминал радушного хозяина, который ждет не дождется, когда же один из гостей закончит говорить о своих отпрысках. Маркус стоял спокойно, но не спускал глаз с Петра и Кирилла. Луиза вспомнила о Мине — она постоянно вспоминала о Мине — и о том, с каким подозрением он сразу же отнесся к этой парочке. Отчасти потому, что в этом и заключалась его работа, но еще и потому, что ему постоянно хотелось активных действий. Рот Луизы наполнился слюной, она сглотнула. Пашкин завел разговор о ценах на нефть — в сущности, заявленная причина встречи, — но и это не доставило Уэббу удовольствия. Беседа развивается не так, как он предполагал, подумала Луиза. Ему оставалось лишь понимающе кивать и изредка поддакивать. Он планировал провести вербовку, но понятия не имел, как это делается. А у Аркадия Пашкина были свои планы, которые, судя по всему, заключались в том, чтобы тянуть время до… До того момента, когда внезапно раздались переливчатые завывания сирены, как будто со всех сторон — сверху, снизу, из-за дверей. Звук не был пронзительным, скорее улюлюкающим, прерывистым, безошибочно передававшим одно-единственное требование: немедленно покинуть помещение. Маркус обернулся к огромным окнам, словно бы готовясь дать отпор надвигающейся угрозе. Уэбб вскочил так резко, что опрокинул стул, и спросил: — Что это?! Луиза решила, что это самый дурацкий вопрос на свете, однако и сама не удержалась: — Что происходит? — Похоже на ту самую чрезвычайную ситуацию, о которой мы вчера говорили, — сказал Пашкин, не вставая из-за стола. — Так вы об этом знали? Пашкин снова открыл портфель, достал оттуда пистолет, вручил его Петру и сказал: — Увы, да. Без самолета ангар казался огромным. Широко распахнутые двери и солнце, озарившее углы, привлекали внимание к тому, чего там не было. Первым в списке отсутствующих предметов числились мешки удобрений. На месте, где они лежали раньше, виднелась россыпь какого-то порошка, будто один из мешков надорвался. И больше ничего. — Она ранним утром улетела. Я видел. — Знаю. — Там какая-то проблема? Ну, с самолетом? Нет, след остался не только в том месте. Невзирая на протесты измученного тела, Ривер опустился на колени и, пригнувшись к самому полу, пристально всмотрелся. К ангару подъехал еще один джип, послышались сдавленные выкрики командира. Похоже, кто-то огреб по полной. По бетонному полу к боковой двери тянулась еле заметная дорожка коричневого порошка. Риверу показалось, что он ухватился за один конец длинной нитки. А мерзавец на другом конце продолжал ее дергать. — Если Келли грозит опасность, то я… — начал Грифф и осекся, но, судя по его окровавленному лицу, он готов был голыми руками превратить неведомую угрозу в фарш. — Что здесь происходит? В ангар вошел командир, в офицерском мундире, что, по его мнению, возвышало его авторитет перед гражданскими. — Объясни ему, — бросил Ривер Гриффу и рванул к боковой двери. — Эй! Куда? Стоять! Но Ривер уже выбежал к восточной стене ангара, откуда виднелась металлическая сетка ограды полигона и сам полигон — поле невыразительной зелени, а также переполненный мусорный бак, прикованный цепью к столбу ограды, и штабель мешков с удобрениями; на боку самого верхнего мешка зияла прореха, откуда на землю сыпался коричневый порошок. Ривер пнул мешки ногой. Настоящие. Самые что ни на есть осязаемые. А потом к нему подошли. — Ты напал на моих бойцов, — было заявлено ему. — И утверждаешь, что ты якобы сотрудник госбезопасности. В чем, собственно, дело? — Мне нужен телефон, — сказал Ривер. 16 Высоко в небе, за много миль к юго-востоку от Апшота, над лондонскими пригородами — скоплениями красных и серых крыш, которые соединялись извилистыми полосами асфальта, обрамленными цепочками деревьев, и перемежались полями для гольфа, — Келли Троппер ощущала нарастающее возбуждение. Это был не обычный полет. Он закончится совсем по-другому. Словно подчеркивая это, из радио послышался требовательный голос. «Немедленно сообщите свой опознавательный код или официально уведомите о неисправности летательного аппарата. За неимением таковой незамедлительно возвращайтесь в согласованный воздушный коридор, иначе вам грозят суровые последствия». — Интересно, что имеется в виду? Ну, под суровыми последствиями.