Сведения, добытые не очень легальным путем, были куда интереснее. Во-первых, у Хо была лазейка в базу данных Агентства по борьбе с организованной преступностью. Туда он наведывался изредка и очень осторожно, потому что к защите там относились серьезно и повышали ее день ото дня. Зато оттуда можно было почерпнуть информацию о любых, даже самых незначительных и опосредованных, контактах с субъектами каких-либо расследований. Разумеется, агент глубокого внедрения избегает подобных контактов, но нельзя было исключать ни малейшей возможности, а Хо любил тренироваться, чтобы держать себя в форме. И довершала все премьер-лига. В ту пору, когда Хо был всего лишь младшим аналитиком в Риджентс-Парке, ему ненадолго предоставили доступ к сети Центра правительственной связи. Разумеется, Родерик Хо предусмотрительно склонировал выданный ему временный пароль, а впоследствии повысил свой статус до администраторского, так что теперь мог моментально получить исчерпывающую информацию о любом человеке. Информация включала в себя всевозможные сведения о подозрительной деятельности, в том числе о сомнительных связях с гражданами иностранных государств, состоящих в списке неблагонадежных; о поездках в недружественные страны, среди которых, в силу исторических причин, значилась и Франция; о любых, даже самых мимолетных контактах с лицами из ежедневно обновляющихся розыскных списков; а вдобавок — цифровой след, телефонная активность, кредитный рейтинг, данные о судебных разбирательствах, как уголовных, так и гражданских, наличие домашних питомцев; короче говоря, всеобъемлющая картина. Если бы Центр правительственной связи продавал эту информацию компаниям, занимающимся рекламными рассылками, то вмиг окупил бы все расходы на борьбу с терроризмом. Между прочим, предприимчивый фрилансер может неплохо на этом заработать, подумал Хо; надо бы хорошенько изучить этот вопрос, но не сейчас, а чуть позже. Он незаметно проник в систему и задал поисковые параметры, то есть внес имеющиеся фамилии, создал папку для результатов и так же незаметно вышел. Нет смысла оставаться в системе, пока Матрица занимается своим делом, а именно отбирает, накапливает и переваривает данные, заботливо выделяя все точки пересечения, чтобы их сразу же заметил даже самый отсталый амиш. Прямо как в «тетрисе» — все кирпичики информации встают на свои места, не оставляя пробелов. Вот именно, как в тетрисе, только гораздо круче. Если бы Шана его сейчас видела, то от бойфренда не осталось бы даже воспоминания. И пока компьютер проделывал свою работу, Родерик Хо погрузился в счастливые грезы. — Почему ты меня остановил? В вагоне метро было немноголюдно; в дальнем конце сидели припозднившиеся гуляки; одинокая женщина погрузилась в свой электронный ай-мир; у дверей подремывал пьяница. Тем не менее Луиза понизила голос до шепота, потому что никогда не знаешь, кто тебя слушает. — Я же тебе объяснил, — сказал Маркус. — В одиночку сцепиться с Пашкиным — верный способ получить увечье. — А тебе какое дело? — Я из департамента Операций. Там нас учили, что коллегам надо прикрывать тыл, — сказал он без обиды в голосе. — Ты считаешь, что Пашкин убил Харпера. — Или распорядился, чтобы его убили. По-твоему, я не права? — Не факт. Ты же помнишь, его проверили. — Его проверял Паук Уэбб. — А он правды не скажет? — Он пиджачник, из Риджентс-Парка. Он правды не скажет, даже если его на кол посадить. — Луиза встала. — У меня пересадка на следующей. — Ты домой? — А ты что, отцом мне заделался? — Пообещай, что не собираешься возвращаться в отель. — Ты же отобрал у меня стяжки. И баллончик. Я не собираюсь никуда возвращаться с пустыми руками. — И утром выйдешь на работу. Она уставилась на него. Он развел руками: мол, вот он, весь я, ничего не скрываю. — Может, он прикончил Мина, а может, и нет. Но у нас есть задание, и его надо выполнить. — Выйду, конечно, — процедила она сквозь зубы. — Отлично. И вот еще что… Поезд подошел к станции, за окнами замелькали яркие плакаты на белых кафельных стенах. — Завтра я обеспечиваю охрану. Моя задача — нейтрализовать любую угрозу объекту. Я ясно выражаюсь? — Спокойной ночи, Маркус, — сказала она, выходя на платформу. Поезд тронулся, Луиза исчезла в переходе. Маркус не шевельнулся. Вместе с Луизой из вагона вышли двое; на той же остановке вошли трое. Маркус знал, где находится каждый из них. Но поскольку никто из пассажиров не представлял угрозы, он закрыл глаза и как будто уснул. Поезд мчался вперед. Хо проснулся, двинул затекшей шеей, и ниточка слюны, свисавшая из уголка рта, оборвалась и упала на рубашку. Он сонно утер губы, ткнул пальцем в каплю слюны, размазал ее по рубашке, а потом обернулся к экрану. Компьютер издавал тихое гудение — удовлетворенное, приветливое, демонстрирующее, что данное ему задание выполнено. Хо встал. Не без труда — одежда липла к стулу. В коридоре он остановился. В Слау-башне было тихо, но не пусто. Наверное, Лэм, догадался Хо. И может быть, Стэндиш. Он зевнул, побрел в сортир, отлил — по большей части в унитаз, потом вернулся в кабинет и плюхнулся на стул. Вытер руку о рубашку, отхлебнул энергетика. Поудобнее наклонил экран, чтобы лучше видеть результаты поиска. Начал прокручивать вниз и подался вперед. Информация интересовала его лишь в той степени, в какой давала ему преимущество. Данные сведения были для него совершенно бесполезны. Они представляли интерес для Кэтрин Стэндиш. Она надеялась, что в списке обнаружится фамилия связника мистера Эл, советского агента глубокого внедрения. Если Родерик Хо обнаружит эту фамилию, то Стэндиш должным образом впечатлится. С другой стороны, она и так знает, что он мастер своего дела, и, хотя действительно относится к нему лучше, чем кто-либо еще в этой дыре, тем не менее шантажом вынудила его… Что-то привлекло его внимание. Он прокрутил список вверх, проверил замеченную дату. Потом снова прокрутил список вниз. — Кхм… Хо ткнул пальцем в очки на переносице, понюхал палец и брезгливо поморщился. Снова вытер палец о рубашку и уставился на экран, прокручивая список. Потом остановился. — Что за хрень… — пробормотал он. Прокрутил список дальше и снова остановился. — Чисто хрень… Он задумался. Затем набрал в поисковике фразу, нажал клавишу и уперся взглядом в результат. — Вот так хрень… На этот раз он совершенно не прилип к стулу. 12 Он услышал голос. — Уокер. Грохот продолжался, но лишь в голове Ривера, где глухо звучала пульсирующая дробь перекатывающихся металлических барабанов. С каждым ударом рождались звездные вспышки, а потом угасали, чтобы снова воскреснуть. Все тело превратилось в огромный кулак с ободранными костяшками. — Джонатан Уокер. Ривер открыл глаза и обнаружил, что попал в плен к гному. Сам он оставался там же, где и был, свернувшись клубком у подножья неистребимого дерева, соединяющего землю с небом. Развалины дома уменьшились — или же все остальное увеличилось, — а сердце пыталось вырваться из грудной клетки. Как долго он здесь пробыл? Две минуты? Два часа? И что это за гном? Ривер распрямился. Гном в красном колпаке зловеще подмигнул: — Ну как, понравилось? Ривер заговорил; изо рта вылетели пузыри слов. Один пузырь прочно облепил голову. — Грифф? Его давно и след простыл. — Гном словно бы откачнулся на пятках, как кукла-неваляшка, а потом снова подкатился к лицу Ривера. — Небось не дурак торчать на полигоне во время артиллерийских учений. Он вздернул Ривера на ноги, и оказалось, что никакой это не гном, а вполне себе человек среднего роста. Если, конечно, сам Ривер не уменьшился. От ужаса такое случается. Он мотнул головой, отчего весь мир вокруг затрясся. Еще одной ошибкой был взгляд на небо, которое, к счастью, уже успокоилось, и его больше не вспарывали шрамы. Ривер снова посмотрел на бывшего гнома. — Я тебя знаю, — сказал он, и на этот раз голос его не очень подвел. — Пора отсюда уходить. Ривер сжал ладонями виски, что на миг остановило трясущийся мир. — Здесь опасно? — Еще не вечер. Человек в красном колпаке — не гном, но колпак так и остался колпаком — повернулся и вышел из развалин. Ривер заковылял следом. Лэм утер лицо мясистой ладонью: — Что там у тебя?