Пролог Предки пишут историю для потомков Современники пишут историю для себя Андрей Великий Год 57 от н. н. в. Что может быть коварнее случая. Только череда нелепых случайностей, подкреплённая спешкой и неоправданным напряжением. Белая фигурная лестница убегала всё выше и выше, беспощадный подъём распростёрся ещё на дюжину этажей и всё никак не заканчивался. Звонкие каблучки бойко постукивали по ступеням, туфли сопротивлялись и норовили слететь с натруженных ножек, но Мира упрямо бежала наверх, потому что на всякие глупости времени совсем не осталось. Мимо проносились расписные стены и изящные арки, от движения фигурных столбиков в балюстраде рябило в глазах и даже немного подташнивало. Разгорячённое тело промокло, капельки пота заливали глаза и текли по щекам к хрупкой шее. — Боже мой! Эта лестница меня точно убьёт, — измученно прошептала аспирантка, прекращая забег. Утро не задалось: сначала такси увели из-под носа, теперь вот — лифт проморгала. Немного успокоив дыхание, девушка зарылась в сумку и достала бутылку с водой. Открученная пробка зашипела змеёй, предательски выскользнула из рук и вприпрыжку покатилась по лестнице на самый нижний этаж. — Ну вот, — нервно расхохоталась Мира, провожая взглядом пробку. — Если не везёт, так сразу во всём. Девушка тяжело вздохнула. Она хотела только промочить горло, но теперь воду придётся выпить до дна, ведь без пробки бутылку в сумочку не вернёшь. Свободной рукой она достала зеркальце, и настроение испортилось окончательно. Лицо было мокрым, словно Миру искупали в фонтане. Тушь поплыла, как, впрочем, и весь макияж. Аспирантка лихорадочно зашарила в сумке, нашла косметичку. Уж если опаздывать на работу в первый же день, то хотя бы выглядеть при этом стоит прилично. Подправить макияж труда не составило, так что спустя половину минуты Мира бросилась дальше покорять бесконечную лестницу, через каждые несколько шагов прикладываясь к воде и размышляя о том, как же это она умудрилась так оплошать. На самом деле это было несложно. Мира с детства увлекалась историей, считала загадочную науку своим призванием и не видела другого будущего, кроме полуночных посиделок за пыльными фолиантами, душных раскопок в пустынях и тропиках и скучных споров с коллегами о каком-либо древнем событии. Потому должность ассистентки доктора Алана — самого молодого, ну и, чего уж там — самого привлекательного профессора во всём округе — была для неё очень важным началом карьеры. Мира легко прошла собеседование, но вот прошлой ночью засиделась за парой учебников. Хотела пробежаться по основным историческим датам, чтобы в случае чего не упасть в грязь лицом, да так за столом и уснула. А утром её подвёл этот проклятый будильник и всё пошло не по плану. Проскочив ещё несколько лестничных пролётов, Мира сняла вечно сползающие очки. Ничего особенного — довольно распространённая модель винтажной формы в синей оправе. Провела рукой по угольно-чёрным прямым волосам, разгладила пару взлохмаченных прядей. Укладка безнадёжно распалась. Заколки Мира не носила и уже в который раз за сегодня о том пожалела. Белая блузка немного примялась, но это не страшно. Когда поднимется на самый верх, набросит на плечи однотонный синий жакет. С юбкой всё было в порядке, а вот с туфельками красотка сегодня не угадала. Знала бы, что придётся бежать по лестнице на восьмой этаж — в жизни не надела бы такие каблучищи! Хотела впечатлить доктора Алана: он ведь такой… интересный. Теперь точно впечатлит и каблуки тут уже не помогут. Спустя несколько минут Мира с горем пополам осилила лестницу. Потом ещё пробежала десяток метров по этажу, пока не оказалась у нужной двери. «Тематическая экспозиция эпохи торрека» — блестела золотистая табличка у входа. Мира снова глянула в зеркальце, потом скользнула за дверь и пристроилась за спинами стоящих полукругом студентов. Кошмар! Лекция уже началась… — Итак, друзья мои, перед вами одна из величайших реликвий нашего мира — меч торрека. Кто может поведать нам, почему этот артефакт такой ценный? Виктор? Музыкальный голос доктора Алана эхом разлетелся по залу. Профессор был ещё молод, немножко за тридцать для мужчины не возраст, а для такого… Несмотря на плотный график лекций, исследований и даже раскопок, доктор Алан умудрялся не забывать и о тренировках. Сложен профессор был очень даже неплохо. Рельефное тело мужчины не мог скрыть даже строгий серый костюм. Шеф стоял в центре зала у большой прозрачной витрины и направлял указку на бесценный древний клинок. — Этим мечом владел Андрей Великий, — ответил высокий худощавый студент, которого профессор назвал Виктором. — Считается, что торрек сделал его своими руками. — Это верно, — согласился доктор Алан. — Ребят, вы только представьте: сам император, основоположник нашей утопии, человек, который объединил все народы, оставил потомкам богатейшее культурное и историческое наследие и заложил основы современного общества — самолично стоял у горна и ковал себе меч. Судя по скучным лицам, студенты не особенно разделяли восторги наставника. Но Мира не была столь равнодушна к великим артефактам из прошлого. Глядя на витрину за спиной шефа, девушка затаила дыхание. Меч её завораживал. В детстве, бывало, отцу приходилось постараться, чтобы угодить своей маленькой дочке. Уже тогда Мира пропадала в историко-культурном музее и часами разглядывала артефакты эпохи торрека. Было в них что-то волшебное, пленяющее, такое, от чего приятный холодок прокатывался по грудной клетке и оживали бабочки в животе. Полуторный меч был гораздо массивнее стандартных клинков той поры и, судя по описанию, был втрое тяжелее любого собрата. Белоснежный костяной эфес начинался резным навершием, изготовленным в форме оскаленной морды краала. Два красных рубина на месте глаз оживляли фигурку и подчеркивали демоническое происхождение древнего монстра. Рукоять, украшенная замысловатыми рунами, плавно перетекала в округлую гарду, которой мастер придал форму раскрытых когтистых лап, а стальное полотно и сейчас, спустя три сотни лет, походило на гладкую шёлковую ленту. Казалось, клинок отковали только вчера, и не было сотен кровопролитных сражений и безжалостных веков, что обязаны были оставить кружева ран и отметин на прославленном оружии императора. — Что ещё можете сказать о мече? Анна? — профессор повернулся к другой части аудитории, где нетерпеливо тянула руку невзрачная девчонка в чёрных роговых очках. — Этот артефакт считается последним образцом летального оружия в целом мире, — на одном дыхании протараторила студентка. — И почему же его не уничтожили во времена «Великих реформ»? — не сдавался профессор. — Андрей Великий специально оставил потомкам свой меч, как символ мира, как напоминание о тёмных веках и тех ужасах, что в них таились. — Молодец, — похвалил доктор Алан студентку. — И теперь мы подобрались к самому важному вопросу сегодняшнего занятия. Ребята, а почему, собственно, мы называем торрека «Великим»? За что Андрей «Великий» получил своё прозвище? — Ум… умм… я! — неистово затрясла поднятой рукой неугомонная Анна, показывая профессору, что она знает ответ, но Алан её игнорировал. Видимо, у него не было сомнений в познаниях девушки, а вот во всех остальных он ещё как сомневался. Пройдясь взглядом по нахмуренным лицам студентов, доктор Алан вдруг заметил свою новую ассистентку и насмешливо ей подмигнул. Мире захотелось провалиться под землю, но она взяла себя в руки и послала в ответ виноватую улыбку. Алан поднял левую руку до уровня глаз, указывая девушке на циферблат золотистых часов. Намёк был достаточно прозрачным. Мира умоляюще сложила ладони перед грудью и своей мимикой показала шефу, что больше такого не повторится. Никогда и ни при каких обстоятельствах. — Что, никто не ответит на вопрос? — продолжил Алан, видимо, принимая извинения Миры. — Умм… уммм! — Хорошо, Анна, отвечай. — Андрей Великий получил своё прозвище за три великих реформы, которые он воплотил в жизнь на пике собственной политической карьеры. — Верно, продолжай. — Самой знаменательной считается реформа под названием «Мир без границ». Торрек силой захватил Кертис и спровоцировал великое переселение народов, после чего упразднил государственные границы на территории всего материка. Он внушил людям новую философию, центром которой стало развитие личности даже в ущерб государственным интересам. Частное стало гораздо важнее общего. Государство потеряло целый ряд институтов, привилегий и рычагов влияния. — Довольно кратко, но ёмко. Продолжай, — сказал профессор, подбадривая студентку. — Следующая великая реформа касалась непосредственно армии и всех воинских формирований на территории к тому времени уже единого Кертиса. Андрей Великий посчитал, что империи воевать больше не с кем, и уничтожил летальное оружие. Всего за треть века численность регулярной армии сократилась на девяносто процентов, а после присоединения остальных материков — была распущена окончательно. — И вот теперь мы подходим к самому интересному вопросу. Анна, расскажи ребятам, в чём суть последней — хотя на самом деле она была самой первой — великой реформы. Как у Андрея Великого получилось такое сложное дело? Благодаря какому закону малочисленная община, находящаяся в дремучем лесу, буквально за три поколения смогла превратиться в сверхдержаву и покорить целый мир? — Этот закон действует и по сей день, — сухо ответила студентка. — В отличие от большинства правителей того времени, которые измеряли своё богатство и влияние золотом и другими ресурсами, Андрей Великий главным достоянием своей общины определил человека. Именно люди и были залогом успеха во всех его начинаниях. И чтобы развивать и использовать таланты каждого индивида максимально эффективно, торрек придумал нечто особенное. В будущем учёные экономисты назовут его детище «усечённым капитализмом», что для времени феодальной раздробленности и наследственной передачи власти было воистину гениальным решением, которое изменило не только философию, но в большей части и психологию человеческой расы. — И что представляет собой усечённый капитализм? — спросил профессор с улыбкой, говорящей о том, что Анна сегодня получит самую высокую отметку за блестящую лекцию. — Торрек сохранил за гражданами возможность накопления ими ресурсов в любых доступных количествах. То есть, любой человек в его мире мог разбогатеть ровно настолько, насколько это вообще возможно. Естественная конкуренция очень быстро вывела экономику Кертиса на принципиально новый уровень… — Но?.. — Но в то же время, для поддержания тонуса и даже, возможно, ужесточения той самой конкуренции — было полностью упразднено право на… Договорить девчонке не дали. В тот самый миг дверь экспозиции распахнулась, и в малый зал ворвались люди в полицейской форме. Черная, похожая на пластик броня мягко обтекала тела незнакомцев. Каждый страж носил глухой шлем с отражающим чёрным забралом. На груди красовались стандартные парализаторы. Носить такое оружие могли только бойцы элитных спецслужб. Пока Мира приходила в себя, её, профессора и студентов успели окружить двойным кольцом. Хоть верзилы и не угрожали ребятам, всё же Мира очень испугалась. Девушка впервые в жизни видела вооружённых людей, и это оказалось куда более страшно, чем она себе представляла. — Что?.. что происходит? — всё-таки смог выдавить изумлённый профессор. — Это какая-то ошибка. Кто вы такие? Зачем вам оружие? Здесь дети! — Не извольте беспокоиться, мои ребята для вас неопасны! — пролетел по залу властный, уверенный голос. В тот же миг все полицейские сделали несколько шагов назад, вытянулись струной, но всё же не выпустили молодого профессора и его студентов из оцепления. Взглянув в сторону говорящего, Мира чуть в обморок не упала. Это был министр внутренних дел, собственной персоной. Девушка частенько видела эту неприятную, какую-то?.. опасную, что ли?.. физиономию по телевизору. Министр был довольно высоким — выше Миры на голову. Седые волосы аккуратно подстрижены и зачёсаны набок. Лицо господина Гровера было всё покрыто морщинами, что удивило Миру не меньше вторжения. С такими возможностями он вполне мог позволить себе омолодить внешность, но нет: выглядит на свой истинный возраст. Одет главный полицейский был в чёрный костюм. Строго в рамках дресс-кода. — Доктор Алан Шифер? — Да. Господин министр. — Очень приятно. Судя по всему, кто я такой вам известно, так что не будем тратить время на ненужные ритуалы приветствий. Вы должны пройти со мной. — Я что-то нарушил? — О, нет, нет, не переживайте. Вы — один из самых порядочных граждан нашего округа. — Но, что тогда всё это значит? — сказал профессор, указывая рукой на застывших статуями полицейских. — Это? Да так, не берите в голову. Это всего лишь охрана, так что можете расслабиться. — Зачем вам охрана? Разве… — Не мне, доктор, охранять ребята теперь будут вас. — Меня?.. — Да, профессор, когда прибудем на место, я разъясню вам все детали сложившейся ситуации. — А куда, если не секрет, вы меня так настойчиво приглашаете? — Секрет. Узнаете все подробности на месте. — Но…