– Сядьте! – рявкнул на него Наполеонов, и Илья Александрович послушно опустился на стул. – Я ни в чём таком не виноват, – пробормотал он. – А в чём вы виноваты? – Ни в чём. – Может быть, вы и не имели намерения убивать Самсонову, а хотели её просто оглушить. Но не рассчитали силу удара, и женщина умерла. – Я никого не убивал, клянусь вам! – Ещё скажите, клянусь мамой! – Я так никогда не скажу, – тихо, но твёрдо проговорил Капитонов. – Это ещё почему? – заинтересовался следователь. – Потому что я очень люблю свою маму, – почти прошептал Капитонов. Наполеонов посмотрел на него подозрительно, но потом решил допустить, что Илья Александрович не лжёт. Ведь и сам следователь очень любил свою мать. Так ничего и не добившись от Капитонова, следователь решил пока не задерживать мужчину и ограничиться взятием с него подписки о невыезде за черту города. После разговора с Ильёй Александровичем Наполеонов поехал на похороны Самсоновой, которые потрясли его. Даже, вернее, потрясли не сами строгие и скромные похороны, а музыка, которая провожала Екатерину Терентьевну в последний путь. Бессонова позвонила мужу вечером того же дня, когда была убита её мать, на следующий день прилетел не только зять Самсоновой, но и весь квартет, отказавшись от продолжения гастролей. И на похоронах траурная музыка звучала в исполнении саксофона, контрабаса и ударных. Было понятно, что четвёртый участник квартета не мог принять участие по той простой причине, что он был пианистом, а фортепиано на кладбище не доставить… Но особенно у всех присутствующих пробегали мурашки по телу, когда звучало соло саксофониста. У некоторых даже текли слёзы. Был ли толк от присутствия следователя на похоронах, Наполеонов сомневался. Вернувшись в свой кабинет, он долго вспоминал играющего на саксофоне Аркадия Бессонова. Было видно, что сам он весь в звуках музыки. Удивил Наполеонова и внешний вид Аркадия, он выглядел буквально убитым горем и еле держался на ногах. – Неужели так переживает? – недоумевал Наполеонов. Позднее ему сказали, что за три дня до трагедии у Бессонова на гастролях случился гипертонический криз, и он всё это время отлёживался в гостиничном номере. А тут такая беда! Пришлось вставать и лететь домой. – Не повезло бедняге, – посочувствовал Наполеонов и решил пока не задавать Бессонову никаких вопросов. А вот откладывать надолго разговор с его женой Антониной Георгиевной следователь не стал. Поэтому уже через два дня после похорон матери Бессонова сидела в кабинете следователя. Наполеонов принёс ей свои соболезнования и проговорил: – Антонина Георгиевна, мне совестно вас беспокоить, но у меня нет иного выхода. Ведь и вы, и я хотим, чтобы убийца вашей матери был найден и понёс наказание. – Не оправдывайтесь, – сказала Антонина Георгиевна, – я всё понимаю, спрашивайте. – Как чувствует себя ваш супруг? – Плохо, – вздохнула женщина, – Аркадий опять свалился с высоким давлением, ночью два раза «Скорую» вызывали, – и пояснила: – Это у него наследственное, его мать тоже мучается с давлением. – Она жива? – Да, – кратко ответила Бессонова. «Ни «к счастью», ни «к сожалению» добавлено не было, – подумал Наполеонов, – так что каждый понимай, как хочешь». Но отношения снохи к свекрови и наоборот не касаются правоохранительных органов. – Антонина Георгиевна, я разговаривал с Капитоновым, он у нас пока подозреваемый номер один. – Слесарь, что ли? – удивилась Бессонова. – Да, его видели в день убийства вашей матери в подъезде, но делать ему там было в этот день абсолютно нечего. Сам он запирается и отказывается давать какие-либо пояснения. – Я не очень-то верю в его виновность, – с сомнением проговорила Антонина Георгиевна. – Почему? – Потому, что Илья Александрович человек тихий. – Ну, знаете, – протянул следователь, – говорят, что в тихом омуте черти водятся. – Может, и водятся, не проверяла, но уж поверьте мне, Илья Александрович просто не мог бы ударить молотком мою мать! – Почему вы так уверены? – У него бы рука не поднялась! – Именно на вашу мать? – Нет, вообще на любого человека. Да что об этом говорить, – махнула рукой Бессонова, – не мог Илья Александрович этого сделать. Можете спросить любого, кто его знает. – Мне нужны не мнения его знакомых, а факты, – твёрдо сказал следователь. И Бессонова больше не стала спорить. – А вы сами, Антонина Георгиевна, может, кого-то подозреваете? – Да кого же мне подозревать? – растерянно спросила она. – Может, кто-то угрожал вашей матери? – Маме никто не угрожал, – без раздумий ответила Бессонова, – а вот Аркаше угрожали. – Кто и за что? – быстро спросил следователь. – Понимаете, – проговорила она, – мы копили деньги на свадьбу дочери и об этом многие знали. – Как же так случилось? – Да мама нечаянно проговорилось, – виновато проговорила женщина, – ну, и сами знаете, у людей язык без костей, разнесли не то что по нашему подъезду, а по всему дому. И с большим преувеличением. Некоторые стали думать, что у нас чуть ли не миллионы накоплены. Думают, что если Аркадий музыкант, то денег зарабатывает немерено, – печально проговорила Бессонова. – Но полтора миллиона, как вы сказали, у вас всё-таки было? – Было, – тихо вздохнула женщина. – Так и кто же угрожал вашему мужу? – Понимаете, у нас на первом этаже живёт один пьянчужка, Михаил Тимофеевич Галушкин. И не так сказать, чтобы он пил беспробудно, нет, у него случаются просветления. Но во время запоя он сам себя не помнит. – А при чём здесь ваш муж? – Так я к этому и веду. Михаил Тимофеевич, будучи пьяным в стельку, разбил вдребезги свой автомобиль. А когда у него запой закончился, Галушкин от кого-то услышал о наших миллионах и решил попросить взаймы. Он был уверен, что саксофонист человек богатый и, как сосед, должен выручить его. Но Аркадий, естественно, ему отказал. Галушкин, почувствовав себя разочарованным и оскорблённым, наговорил Аркадию кучу гадостей. Но муж не придал этому никакого значения. А уже позже мне наша соседка рассказала, что Галушкин, опять же будучи пьяным, грозился во дворе, что сосед ещё попомнит его. Хотя мы и тогда не приняли его угрозы всерьёз. – А машину новую Галушкин купил или нет? – Нет, не купил. Его и прав-то лишили. Но деньги у него откуда-то появились… – Откуда вы знаете? – Вчера ему привезли из магазина новый дорогой телевизор и стиральную машину. Прежние он давно угробил. – Галушкин говорил, откуда у него деньги на покупку техники? – По-моему, его никто об этом и не спрашивал. – Разберёмся. А есть ли те, кто грозил не вашему мужу, а конкретно вашей матери? Вы уже говорили, что нет, но всё-таки подумайте хорошенько. Бессонова задумалась, а потом сказала: – Но это было давно… – Что было давно?