– Кто вы такие? – спросил фон Гершов, пытливо всматриваясь в их лица. – Али не признал, господин стольник? – усмехнулся закованный в цепи узник и провел рукой по спутанной седой бороде. – Рюмме? – изумился Кароль, узнав давнего знакомого. – Прежде был Карл Рюмме, – покачал тот головой. – А теперь зови меня, как батюшка с матушкой окрестили – Клим Рюмин! Довольно мне чужим именем зваться, хочу русским помереть… – Да погоди ты помирать! – всполошился фон Гершов. – Эй, вы, там, немедля найдите кузнеца и освободите этого человека. Он есть посол нашего государя! – Ага, посол, – одними губами улыбнулся освобожденный. – Ты сам-то как здесь очутился? – Ах да, ты же ничего не знаешь. Этот негодяй Юленшерна захватил дочь государя, и мы только что ее отбили! – Принцессу Евгению? – Нет, Марию Агнессу! – Это дочку Марты, что ли? – Ее. Иоганн Альбрехт признал девочку своей дочерью. Что, в общем, неудивительно, ибо девчонка совершенно несносная и этим очень похожа на него. – Ага, и языку нашему с ним в одном месте училась! – Ты о чем? – Да ни о чем! Кароль – друг сердечный, сделай божескую милость – дай чего-нибудь крепкого выпить, а то сердце не сдюжит! – Конечно, – кивнул померанец и принялся отстегивать от пояса флягу. – На, держи! Клим тут же сделал большой глоток и, закашлявшись, поблагодарил: – Спаси тебя Христос! – Не за что, друг мой. Лучше скажи, не узнаешь ли ты этих господ? – Этот мордатый – точно пират! – прищурился Рюмин. – Подручный шкипера здешнего. Та еще собака, можешь вешать, не сомневаться. А этого молодца – врать не буду – не знаю. Видал, как его в канатный ящик засунули, а за какую провинность – не ведаю. Пока они беседовали, Бопре затравленно озирался, но, убедившись, что его никто не знает, повеселел и с облегчением заявил: – Я простой матрос с голландского галиота. Случайно увидел, как в лодку суют маленькую девочку, хотел спросить, в чем дело, но меня ударили, и я очнулся уже здесь. Кстати, а где я? – Француз? – проигнорировал его вопрос фон Гершов. – Валлон, ваша милость! – Понятно. Как называется твой корабль? – «Быстрый ветер». Он стоит у соляной пристани. – Да, кажется, есть такой, – задумчиво заметил померанец, раздумывая над судьбой освобожденного. – Ладно. Можешь радоваться. Ты даже не представляешь, как тебе повезло! – Благодарю, ваша милость, – склонился в поклоне Бопре, усмехнувшись про себя: «Еще как представляю!» – Есть еще пираты? – не обращая на него внимания, спросил Кароль. – Есть, господин барон, как не быть. Вам живых или мертвых? – Ну-ка тащите их всех наверх, здесь где-то должен быть и сам Юленшерна! Подчиненные тут же кинулись выполнять распоряжение своего командира, но, увы, поиски не увенчались успехом. Ни среди сложенных рядком покойников, ни среди израненных пленных шведского графа не было. Негодяй в очередной раз ухитрился ускользнуть от заслуженного возмездия. Впрочем, у фон Гершова-старшего были на этот счет свои мысли. Отдав необходимые распоряжения, он взял несколько самых верных людей и отправился на берег, прихватив с собой студента и освобожденного, наконец, от цепей Клима. – Господин барон, – остановил его перед трапом угодливо улыбающийся Бопре, донельзя довольный, что среди выживших не было ни одного человека, знавшего, кто он таков. – Чего тебе? – Ваша милость, могу ли я вернуться на свой корабль? Мой шкипер наверняка обыскался меня. – Конечно, – равнодушно отозвался Кароль. – Просто не сейчас. – Но, господин барон… – Это потерпит до утра! – не терпящим возражений тоном отрезал померанец. – Эй, стража, до моего особого на то распоряжение никого с корабля не отпускать! Этого матроса накормите, но смотрите, чтобы он не сбежал, а то шкуру спущу. – Ну, что вы, ваша милость, – принялся кланяться француз. – У меня и в мыслях не было бежать! – Значит, тебе не о чем беспокоиться! На душе у фон Гершова царил мрак. То, что его жена, которую он любил всем сердцем, могла иметь какие-то сношения с негодяем Юленшерной, вселило в его сердце черную тоску. И пусть она в любом случае не могла изменить ему физически, но чем лучше измена духовная? Он надеялся встретиться с Карлом Юханом на корабле и лицом к лицу разрешить этот спор, утолив печаль кровью соперника, но ему опять не повезло. Впрочем, была еще слабая надежда на разрешение этого конфликта, и, отправив Клима на русское подворье к Филарету, он приказал Родионову: – Вот что, сын боярский. Ты сегодня сослужил нашему государю большую службу, так что без награды всяко не останешься. Однако же сделай еще доброе дело – доведи дьяка Рюмина до своих, да поясни его высокопреосвященству и прочим, что за человек Клим Патрикеевич. А у меня тут дело еще есть. – Не извольте сомневаться, сударь, – поклонился тот. – Все сделаю в лучшем виде! – Вот и хорошо. Ступай, я на тебя надеюсь! – Это… – помялся студент. – Что еще? – Не нашли злодеев? – Не всех, – нахмурился от упоминания больного места фон Гершов. – Беда-то какая… – Послушай, ты ведь видел, как похищали принцессу? – Ага. Все как есть видел! – Вот и славно, завтра поутру осмотришь всех выживших. Есть там один человек непонятный. – Как прикажете! Барон пристально посмотрел на студента, затем, ни слова не говоря, развернулся на каблуках и быстрым шагом пошел прочь. Родионов удивленно посмотрел ему вслед, но раздумывать над странным поведением стольника ему было некогда, и он, подставив плечо освобожденному из неволи дьяку, повел того к резиденции митрополита. Было уже довольно поздно, но Регина Аделаида еще не ложилась. Сначала она попробовала читать Священное Писание, но при неровном свете свечи буквы расплывались перед ее глазами. С досадой отставив молитвенник, она с трудом присела в кресло и задумалась. В этот момент скрипнула дверь, и кто-то вошел в комнату. – Это вы? – не поворачивая голову к вошедшему, тихо спросила она. – Все зависит от того, кого именно вы ждете, баронесса, – глухо отозвался Кароль. – Уж не думали ли вы, что кто-то иной может посетить меня в такое время? – медленно повернулась она к мужу. – Я не знаю, что мне думать! – Что вы имеете в виду? – невозмутимо спросила женщина, не спуская глаз с Кароля. – Что же вы молчите? Объяснитесь! – Вы хотите, чтобы я объяснился? Извольте. Сегодня один наш общий знакомый похитил принцессу Марию Агнессу, но милостью божией мы успели спасти ее раньше, чем случилось злодеяние! – Как похитил? – вздрогнула Регина Аделаида. – Я ничего не знала. В последнее время я сама никуда не выхожу. Вы же, сударь, навещаете меня не часто, так что мне совершенно ничего не известно… – Но тем не менее у вас была возможность обмениваться с похитителями письмами! – Что?! Вы полагаете меня причастной к этому? – Я молю Господа, чтобы мои подозрения оказались беспочвенными, но… – Молчите! Умоляю вас, замолчите, иначе мы наговорим друг другу такого, о чем будем потом сожалеть! – Мне нет дела до ваших сожалений, сударыня! Я лишь требую, чтобы вы открыли все, что вам известно, о местоположении Карла Юхана Юленшерны! Иначе он опять сможет совершить какую-нибудь гнусность, и тогда это его злодеяние будет целиком на вашей совести. Последние слова Кароль почти выкрикнул в лицо жене, но, спохватившись, сбавил тон и отвернулся, чтобы немного успокоиться. – Но я не имею ни малейшего представления об этом!