— Одного я сама убила. — Славно. — Толстый как свинья, porco по-нашему! Он был на мне, хрюкал, как боров, когда я сунула ему нож под ребра. — Бенедетта посмотрела на меня. — Господин, ты действительно дашь мне убить Гуннальда Гуннальдсона? — Ты этого хочешь? — Господин, это было бы здорово, — с печалью призналась она. — Но как заколоть porco, если ты ушлешь нас к себе на север? — Еще неизвестно! — Если Гуннальд Гуннальдсон жив, то, думаю, он где-то рядом, — продолжила Бенедетта. — Его дом расположен у реки, потому что эта вонь чувствовалась постоянно. Большое здание, мрачное. Это было частное место, где причаливали их корабли. — Пристань. — Пристань, — повторила она слово. — С деревянной стеной. Там стояли два корабля. Еще был двор с изгородью и еще стена. Там он показывал рабов, а его отец — нас. Мне казалось, что я в аду. Мужчины тыкали в нас пальцами и хохотали. — Она не договорила, посмотрела в сторону дома, и я заметил слезу, блеснувшую у нее в глазу. — Я была совсем ребенком. — Но этот ребенок попал во дворец, — тихо напомнил я. — Да. — Она остановилась после одного этого слова, и я подумал, что она им ограничится, но женщина вновь заговорила: — Господин, там я была игрушкой до тех пор, пока королева не взяла меня прислуживать ей. Это случилось три года назад. — И как долго… — начал было я, но она прервала меня: — Двадцать два года. Я считала их. Двадцать два года с тех пор, как сарацины увезли меня из дома. — Бенедетта посмотрела вверх по течению реки, где виднелись мрачные очертания амбаров. — Мне бы хотелось его убить. Дверь дома открылась, и появился Финан. Бенедетта собралась было вставать, но я помешал ей, положив руку на плечо. — Финан! — окликнул я друга. — Люди Этельстана здесь, — сообщил он. — Хвала богам за это. — Только вот его самого нет. Думают, что он до сих пор в Глевекестре, но точно не известно. Здесь эль? — Вино. — Чертова моча, но делать нечего. — Ирландец взял чашу у меня из рук и сел на стену, углом примыкающую к нашей. — Твой старый друг Мереваль тут за командира. Новость была приятная. Мереваль и в самом деле был старым другом. Он возглавлял личную дружину Этельфлэд, не раз дрался бок о бок со мной, и я ценил его как трезвого, разумного и надежного человека. — Однако его здесь тоже нет, — продолжил Финан. — Уехал вчера. И увел большинство своих людей в Верламесестер. — Увел в Верламесестер? Зачем?! — Это было скорее возмущение, чем вопрос. — Один Бог знает, — ответил Финан. — Парню, с которым я разговаривал, известно только, что Мереваль ушел. Все происходило в спешке. За главного тут он оставил человека по имени Бедвин. — Бедвин… — повторил я. — Не припомню, чтобы слышал это имя раньше. Сколько воинов забрал Мереваль? — Пять сотен с лишком. Я выругался коротко и бессильно. — А сколько оставил тут? — Двести. Этого и близко не хватит для обороны Лундена. — И наверняка по большей части это старики и хворые, — с горечью пробормотал я, подняв взгляд и заметив, как звездочка мигнула в промежутке между двумя торопящимися облаками. — А Ваормунд? — Черт знает где этот ублюдок. О нем ни слуху ни духу. — Ваормунд? — с тревогой воскликнула Бенедетта. — Прибыв сюда, мы застали его в доме, — пояснил я. — Это дьявол! — сердито заявила она и перекрестилась. — Дурной человек! Я догадывался, чем вызвана ее ярость, но спрашивать не стал. — Он ушел, — заверил я ее. — Исчез, — уточнил Финан. — Однако рыщет где-то поблизости. При Ваормунде было только пять человек, а это значило, что нам не стоит его опасаться. К тому же он прихватил из дома служанок — так что у него явно имелись другие планы на ночь, чем нападение на нас. Но почему Ваормунд вообще оказался в городе? И почему Мереваль увел бо́льшую часть гарнизона на север? — Может, война началась? — предположил я. — Возможно, — буркнул Финан, потом выпил вина. — Господи, ну и помои! — Где находится это место? — спросила Бенедетта и попыталась произнести: — Верла… — Верламесестер? — Где это? — В дневном переходе на север отсюда, — объяснил я. — Это древний римский город. — Он принадлежит Мерсии? — осведомилась женщина. — Да. — Может, на него напали? — Вероятно, — ответил я, но подумал, что, скорее всего, Мереваль решил усилить гарнизон Верламесестера, поскольку город с его крепкими римскими стенами располагался на одной из основных дорог, ведущих из Восточной Англии, а лорды этого королевства были связаны прочными узами союза с Уэссексом. Финан, похоже, думал так же. — Допустим, он сдерживает армию Восточной Англии, идущую на соединение с Этельхельмом? — предположил он. — Очень может быть. Нужно выяснить. — Я встал. — Господин, каким образом? — поинтересовалась Бенедетта. — Найти Бедвина и побеседовать с ним, — сказал я. — Он, скорее всего, во дворце, так что оттуда и начнем. — Не забывай, что Ваормунд где-то здесь, — предупредил Финан. — Я буду не один. Ты пойдешь со мной. Тут такая каша, что не расхлебаешь, — проворчал я. Хотя на самом деле кашу эту заварил я сам, потому что дал клятву. — Идем. — Господин, я тоже иду! — заявила Бенедетта, поднимаясь. — Ты?! — Я в удивлении повернулся к ней. От неожиданности возглас мой прозвучал слишком резко, и на миг на лице ее отразился испуг. — Господин, королева хочет, чтобы я пошла, — пробормотала женщина, потом, словно кобыла, переходящая с шага на резвую рысь, заговорила более уверенно. — Мне нужно раздобыть во дворце какие-нибудь платья. И туфли. — (Мы с Финаном тупо глядели на нее.) — Господин, у королевы Эдгифу, — продолжила Бенедетта уже с высокомерным достоинством, — во всех дворцах хранится одежда. Она ей нужна. Забрав нас из Фэфрешема, эти свиньи не позволили нам взять с собой одежду. — Женщина помедлила и посмотрела на нас. — Нам нужны платья! Повисла еще одна неловкая пауза, пока мы с Финаном переваривали сказанное. — Ну, тогда тебе лучше пойти, — со смешком согласился я. Дом и корабль я оставил на попечение Берга. Я бы предпочел взять молодого норманна с собой, потому как в бою ему не было равных, но после Финана он был самым надежным из моих людей. — Держи двери на запоре, — наказал я ему. — И поставь усиленную охрану на «Сперхафоке». Не хочу, чтобы его спалили ночью. — Думаешь, Ваормунд вернется? — Понятия не имею, что на уме у Ваормунда, — ответил я. Насколько я мог судить, при Ваормунде было всего пять человек, намного меньше, чем у меня, но его присутствие в городе по-прежнему сбивало меня с толку. Рассудок говорил, что верзила безвреден и отрезан от своих во вражеском городе, но инстинкт вопил, предупреждая об опасности. — Может, у Этельхельма есть и другие люди, которые прячутся в Лундене, — сказал я Бергу. — Твоя задача — обеспечить безопасность королеве и ее детям. Если Ваормунд объявится, не вступай с ним в бой, а погрузи всех на «Сперхафок» и выведи судно в реку, где королеве не будет ничего грозить. — Господин, с ней все будет хорошо, — пообещал Берг. — И держи корабль вдали от берега, пока мы не вернемся, — приказал я.