Я не стал утруждаться, опровергая эту ложь. Эдгифу, может, и сохранили бы жизнь, упрятав в какой-нибудь монастырь, а вот ее детишкам сильно бы повезло, доживи они до следующей осени. Девочка, не обладавшая правом на трон, имела шанс выжить. Хотя Этельхельм, скорее всего, пожелал бы избавиться от всего выводка. — Король действительно разделил королевство? — был следующий мой вопрос. — Да, лорд, — промямлил священник. — Этельстан — король Мерсии? — уточнил я. — А кусок куньего дерьма по имени Эльфверд правит Уэссексом? — Король Эльфверд правит Уэссексом и Восточной Англией, — подтвердил отец Хедрик. — А Этельстан наречен королем Мерсии. — При условии, что витан узаконит последнюю волю короля, — добавил Халдор. — А этого не случится. — Почему? — С какой стати члены совета согласятся терпеть бастарда королем Мерсии? Эльфверд должен править всеми тремя королевствами. Тут они, скорее всего, правы. Западносаксонский и восточноанглийский витаны, оба находящиеся под влиянием Этельхельма, никогда не согласятся признать Этельстана королем Мерсии. Они проголосуют за объединение всех трех государств под властью Эльфверда. — Так вы не считаете себя обязанными выполнять последнюю волю короля? — осведомился я. — А ты намерен? — воинственно спросил Халдор. — Он ведь не был моим королем, — напомнил я. — Полагаю, диктуя свое завещание, король Эдуард находился не в здравом уме, — заявил дан. — А раз так, я не обязан уважать его последнюю волю. Я был согласен с Халдором, что Эдуард спятил, когда разделил свое королевство, но не собирался признавать этого. — Где находился король Этельстан, когда умер его отец? — переменил я тему. Халдор насупился при слове «король», но сумел сдержать гнев. — Насколько мне известно, Фэгер Кнапа до сих пор в Сестере, — ледяным тоном заявил датчанин. — А быть может, в Глевекестре. — Фэгер Кнапа? — переспросил я. В его устах это прозвучало как имя, но это означало «красивый мальчик». Но слово «фэге» имело и иной смысл — «обреченный». В любом случае это явно было оскорбление. Халдор холодно посмотрел на меня. — Почему? — Может, потому, что он смазливый? — предположил Халдор. Нелепый ответ, но я пропустил его мимо ушей. — А Этельхельм? — продолжил я. — Где олдермен теперь? В Лундене? — Господи, нет! — вымолвил поп и вздрогнул, удостоившись хмурого взгляда дана. — Нет? — переспросил я, и снова никто мне не ответил, поэтому я коснулся острием ножа левой щеки священника, прямо под глазом. — Мерсийские войска захватили Лунден, — поспешно сообщил он. — Нам повезло улизнуть незамеченными. Гербрухт раздавал приказы с кормы «Сперхафока». Выходя из реки Свальван, мы поворачивали на север, и корабль врезался в первую из больших волн широкого эстуария. — Потравить тот шкот! — Гербрухт указал на шкот наветренного борта. Ветер свежел, по морю плясали солнечные зайчики, а за нашим кораблем, оставившим позади Уэссекс и направляющимся на север, разбегались белопенные полосы. Отец Аарт, духовник Эдгифу, бросился вдруг к подветренному борту, и его вырвало. — Отче, есть только одно средство исцелиться от морской болезни! — пробасил с кормы Гербрухт. — Сидеть под деревом! Мои дружинники рассмеялись бородатой шутке. Они были счастливы, что плывут восвояси. На север, туда, где дом; на север, туда, где безопасно. Вскоре покажется дальний берег эстуария, обширное илистое пространство, где обитают восточные саксы. Потом, если ветер удержится, мы поплывем вдоль побережья Восточной Англии к более пустынным берегам Беббанбурга. Вот только воины Этельстана были в Лундене. Какое-то время меня подмывало не замечать эту весть. Какая мне разница, если войско Этельстана заняло Лунден? Я возвращаюсь домой, в Беббанбург, но воины Этельстана в Лундене? — Вы видели людей Этельстана? — спросил я у пленников. — Да, — процедил Халдор, — и они не имеют права там находиться! — Лунден — часть Мерсии, — заявил я. — Нет, со времен короля Альфреда, — возразил дан. Допустим, что так. Альфред позаботился, чтобы западные саксы стояли гарнизоном в Лундене, и вопреки законным правам Мерсии городом с тех пор руководили из Винтанкестера. Но Этельстан действовал быстро. Эдгифу верно рассудила: его отряд наверняка стоял к северу от города, ожидая приказа, и теперь отрезал Уэссекс от Восточной Англии. — Бой был? — осведомился я. — Ничего подобного, — с разочарованием буркнул Халдор. — Гарнизон был маленький, лорд, — пояснил поп. — А мерсийцы навалились внезапно и большим числом. Мы их не ожидали. — Это было предательство! — рявкнул Халдор. — Или умный расчет, — возразил я. — Так где теперь Этельхельм? Оба пленника пожали плечами. — Скорее всего, в Винтанкестере, лорд, — проворчал Халдор. Это походило на правду. Винтанкестер являлся столицей Уэссекса и располагался в самом сердце обширных владений Этельхельма. Я не сомневался, что там находится и Эльфверд, нетерпеливо ожидающий, когда витан провозгласит его истинным королем. Тело Эдуарда под охраной его ближней дружины повезут на юг, в Винтанкестер, где и погребут рядом с отцом. На похороны соберутся западносаксонские лорды, в чьих войсках нуждался Этельхельм. Этельстан же, где бы он ни находился, наверняка рассылает гонцов во все концы Мерсии, созывая воинов, дабы отстоять свое право на мерсийский трон. Короче говоря, Этельстан и Этельхельм оба собираются с силами, чтобы не дать осуществиться плану Эдуарда по разделению его королевства. Но Этельстан хотя бы проявил дальновидность, захватив Лунден прежде, чем Этельхельм успел усилить тамошний слабый гарнизон. — Король Этельстан в Лундене? — спросил я у Халдора. Датчанин снова поморщился при слове «король», но ничего не возразил. — Не знаю, — сказал он. — Но ты совершенно уверен, что его люди там? Он неохотно кивнул. К этому времени в виду показался берег Истсекса: бурая полоса грязи с каймой из летней зелени. Немногочисленные низкорослые и согнутые ветром деревья и ил, пестреющий белыми морскими птицами. Скоро должен был начаться отлив, при котором причаливать к земле рискованно. Нам грозило на несколько часов увязнуть на какой-нибудь отмели, и тем не менее я твердо решил уткнуть «Сперхафок» носом в берег. — Это Фугхелнесс, — обратился я к двум пленникам, указывая вперед. — Там мало чего есть, кроме песка, ила и птиц. А вскоре там будете и вы, потому как я намерен вас высадить. Фугхелнесс — место унылое, продуваемое всеми ветрами и бесплодное, отрезанное от материка наполнявшимися во время прилива каналами, болотами и илистыми отмелями. У Халдора и священника уйдет весь остаток дня на то, чтобы добраться до твердой земли, и еще больше времени потребуется им, чтобы доехать до Винтанкестера. Если, конечно, Этельхельм и впрямь там. Приблизившись к берегу, мы спустили парус, а потом, на дюжине весел, осторожно пробрались через линию невысокого прибоя. Наконец киль «Сперхафока» коснулся ила. — Проще было бы убить их, — пробормотал Авирган, пока Берг с ухмылкой спроваживал обоих пленников с носа корабля в воду. — Зачем мне их убивать? — спросил я. — Это же враги. — Беззащитные враги, — возразил я. — А я не убиваю беззащитных. Молодой человек с вызовом посмотрел на меня: — А как насчет убитых тобой священников? В тот миг мне хотелось убить самого Авиргана. — Гнев заставляет нас совершать зверства, — отрезал я. — И глупости. Он, видно, почувствовал мою ярость и пошел на попятный. Поп верещал, что от купания в воде у него разыграется лихорадка, но каждый миг промедления ветер все глубже загонял «Сперхафок» в ил. — Избавься от него! — скомандовал я Бергу. Тот кое-как выпихнул священника за борт. — Бреди к берегу, — посоветовал ему Берг. — Не утонешь! — Сталкивайте корабль! — приказал я. Люди на носу уперлись веслами в липкую жижу и налегли. На миг «Сперхафок» отказывался сходить, но потом, к моему облегчению, вздрогнул и заскользил назад к безопасной, глубокой воде. — Господин, курс прежний? — осведомился Гербрухт. — Поднимаем парус и идем вдоль берега? Я покачал головой: