Отец когда-то советовал мне давать поменьше клятв. — Клятвы связывают, парень, — растолковывал он. — А ты глуп. Ты дурак от рождения. Ты сначала прыгаешь, а потом думаешь. Так что хорошенько раскинь мозгами, прежде чем дать клятву. Я снова свалял дурака. Финан прав, Сигтригр прав, Эдит права, и мой отец тоже был прав. Нечего мне тут делать. Пора прекращать эти пустые хлопоты. Вот только они не желали прекращаться. Потому что появились всадники. Глава 4 Всадников было тридцать шесть, все в кольчугах и со щитами, а у половины имелись длинные копья. Двигались они с востока, объезжая небольшое пастбище, на котором мы сгрудились за терновой изгородью. Мы их видели, они нас пока нет. Первым моим побуждением было выхватить Вздох Змея, а первой мыслью — что люди Этельхельма раскусили Эдрика и проследили за ним по дороге из города. В следующий миг я сообразил, что у нас мало щитов. Пехотинцы с недостатком щитов — легкая добыча для конных. А потом до меня дошло, что всадники не в красных плащах, да и на щитах не прыгающий олень, а какой-то иной зверь — краска выцвела, и мне не удавалось распознать символ. Предводитель конников наконец заметил нас и вскинул руку, приказывая своим остановиться. Лошади развернулись в нашу сторону, тяжелые копыта месили набухший дерн, превращая его в комки грязи. — Что у них на щитах? — спросил я у Финана. — У одних бычья голова с окровавленными рогами. У других — перекрещенные мечи. — Кентцы, — сказал я, с облегчением выдохнув. Как раз в этот миг прибывшие разглядели наши щиты с прыгающим оленем и бордовые плащи, их мечи покинули ножны, шпоры вонзились в бока коней, а копья наклонились. — Опустить оружие! — скомандовал я. — Опустить щиты! Здоровенные кони взбирались по раскисшему склону, острия копий поблескивали. Я пробежал несколько шагов им навстречу, остановился и воткнул Вздох Змея острием в траву. — Мир! — крикнул я приближающимся всадникам и раскинул руки, показывая, что при мне нет оружия и щита. Передовой конник вздыбил жеребца и поднял над головой меч, сдерживая своих. Лошади фыркали и месили мокрую землю копытами. Я зашагал вниз по пологому склону, а начальник кентцев тронул коня навстречу. Потом остановился и направил на меня меч: — Старик, вы сдаетесь? — Кто ты такой? — строго спросил я. — Тот, кто убьет тебя, если вы не сдадитесь. Он посмотрел поверх меня на моих воинов. Если бы не серебряный крест на шее и гербы на щитах его людей, я принял бы его за дана или норманна. Волосы у него были черные и длинные и ниспадали из-под окованного серебром шлема до пояса. Кольчуга отполирована до блеска, седло и уздечка подбиты серебряными гвоздиками. Высокие, заляпанные грязью сапоги из дорогой кожи снабжены длинными серебряными шпорами. Меч, все еще направленный на меня, украшала на перекрестье тонкая золотая инкрустация. — Плен или смерть? — спросил он. — Я задал вопрос: кто ты такой? — резко заявил я. Кентец разглядывал меня как кусок дерьма, размышляя, удостоить ли ответом. Наконец решил ответить, но с издевкой: — Меня зовут Авирган Контварабургский. А тебя? — А меня — Утред Беббанбургский, — в тон ему сказал я, и имя возымело именно такое действие, как я и рассчитывал. Авирган, имя которого означало «проклятый», из чего я сделал вывод, что мой собеседник сам решил им назваться, а не получил при крещении, опустил меч острием к мокрой траве и в изумлении воззрился на меня. Перед ним стоял растрепанный седобородый воин в грязной одежде, в порубленной кольчуге и в помятом шлеме. Я же видел перед собой красивого молодого человека, темноглазого, с прямым длинным носом и с чисто выбритым подбородком. Похоже, Авирган Контварабургский родился в знатной семье и не представляет жизни без предоставляемых его положением привилегий. — Лорд Утред Беббанбургский, — повторил я, сделав ударение на слове «лорд». — Правда? — выпалил он, потом торопливо добавил «лорд». — Правда, — рявкнул я. — Это точно лорд Утред, — вмешался пожилой воин из отряда прибывших. Он остановил коня за жеребцом Авиргана и теперь смотрел на меня сверху вниз с выражением нескрываемой неприязни. Подобно Авиргану, у него были хорошая кольчуга, добрый конь, а в руке меч с изрядно сточенным, как мне бросилось в глаза, лезвием. Коротко подстриженная борода была седой, а суровое лицо пересекали два шрама. Этого старого и закаленного в боях воина явно приставили советником к молодому командиру. — Лорд, я сражался вместе с тобой в Восточной Англии, — сказал он мне. Говорил он отрывисто. — И как тебя зовут? — Свитун Свитунсон, — ответил он прежним недружелюбным тоном. — А тебя, лорд, далековато занесло от дома. Слово «лорд» воин произнес с очевидной неохотой. — Меня сюда пригласили, — сказал я. — Кто? — поинтересовался Авирган. — Госпожа Эдгифу. — Королева? — переспросил Авирган удивленно. — Ты верно расслышал. Повисла неловкая пауза, потом Авирган вогнал клинок в длинные ножны: — Лорд, воистину добро пожаловать. — Пусть юнец был надменен, но явно не дурак. Конь его мотнул головой и пошел боком, но всадник успокоил его, потрепав по холке затянутой в перчатку рукой. — Есть ли новости о короле? — Никаких. — А о госпоже? — Насколько мне известно, она по-прежнему в монастыре и ее удерживают там люди Этельхельма, число которых перевалило за сотню, — сказал я. — Что ты собираешься сделать? — Выручить ее, разумеется. — С тридцатью шестью воинами? Авирган усмехнулся: — К востоку отсюда у олдермена Сигульфа есть еще сто пятьдесят всадников. Выходит, брат Эдгифу откликнулся на призыв сестры. Я плыл на юг с намерением заключить союз с кентцами, чтобы освободить Уэссекс от правления Эльфверда, но теперь, оказавшись лицом к лицу с двумя кентскими предводителями, начал терзаться серьезными сомнениями. Авирган надменный юнец, а Свитун откровенно ненавидел меня. Подошел Финан и встал в шаге сзади и чуть правее от меня. Я слышал его ворчание — он подавал знак, чтобы я покончил с этим безумием, вернулся на «Сперхафок» и поплыл домой. — Что произошло с Дреоганом? — С Дреоганом? — переспросил Авирган недоуменно. — Один из доверенных людей Этельхельма. Его с отрядом послали в Контварабург убедить олдермена Сигульфа не соваться за порог, — напомнил я. — А, тот отряд! — Авирган улыбнулся. — У нас его кольчуги, его оружие и его кони. Так же как и судьба его людей в распоряжении лорда Сигульфа, и если они вздумают осложнять лорду жизнь, то… — И с каким же поручением послал вас сюда олдермен Сигульф? — продолжил задавать вопросы я. Авирган махнул рукой на запад: — Не дать тамошним мерзавцам уйти. Наша задача — перекрыть дорогу на Лунден. Послушать его, так это проще некуда. Что ж, может быть. — Ну так перекрывай, — посоветовал я. Авиргана удивил мой тон, ставший вдруг резким, но он кивнул мне и махнул своим всадникам. — Ты пойдешь с нами? — спросил он. — Вы и без меня обойдетесь, — отрезал я. — И впрямь обойдемся, — буркнул Свитун и пришпорил коня. Кентские всадники держались низины, стараясь остаться незамеченными из города, хотя я подозревал, что их давно уже обнаружили, потому как в этой равнинной, сырой стране негде было толком укрыться. — Так мы им помогать, что ли, будем? — уточнил Финан.