Карга добралась до дна оврага и на несколько мгновений пропала из вида. Крэг не сводил тревожного взгляда с заваленной сосной тропы. – Кто это? – прошептал Аннев. – Тсс. Когда старуха, ковыляя, вышла из-за дерева, Аннева удивили ее глаза: мутные, словно подернутые белой дымкой; однако передвигалась женщина так уверенно, будто видела не хуже его самого. Она остановилась в пяти футах от Крэга, но уже через секунду Аннев с ужасом понял, что смотрит старуха вовсе не на торговца. По его спине пробежал холодок дурного предчувствия. – Сосуд выбирает свой путь. – Какой сосуд? – пробормотал Аннев. Ведьма наклонила голову к плечу; иссохший рот растянулся в злобном оскале. – Осколок великого целого. Посланный за жезлом, дабы принести его в свой круг. Посланный отнять жизнь. Торговец даст тебе талисман, но его у тебя украдут, Сын Семи Отцов. – Что? – только и смог вымолвить Аннев. Слова старухи проникали в самое его сердце. – Сын семи… Откуда ты меня знаешь? Карга зашипела, а когда снова заговорила, ее голос, на сей раз низкий и звучный, прозвучал как рокот грома: – Ты потомок богов, хоть и был среди смертных рожден. Тебя семеро жаждут вести, их страшит твоя длань. Бережет тебя вечный, а древний сбивает с пути. Но увечный король тобой правит. И гнев твой сожжет целый мир. Произнеся это, старуха распростерла свои страшные тонкие руки и поклонилась до самой земли. Аннев застыл на месте, разинув рот, но Крэг не растерялся: он встал между ним и колдуньей, одной рукой держа посох, а другой сжимая какую-то костяную фигурку, висящую у него на шее. – Пошла прочь, ведьма! Нас не напугать твоими черными речами. Женщина подняла голову и снова зашипела. Крэг угрожающе потряс фигуркой перед ее лицом, и карга отшатнулась. – Хочешь оставить его себе, Скиталец? – проскрипела она. – Хочешь разделить судьбу Отцов? Боюсь, это не твой путь. Смотри, как бы смерть не призвала тебя. – Рано или поздно смерть призовет каждого из нас. Ведьма мерзко захихикала, облизывая длинным и тонким, как у змеи, языком губы и остатки зубов. – Твое время приходило, Скиталец, и уже не раз. Но ты вечно в дороге, поэтому оно забирало вместо тебя твоих друзей. Лицо Крэга окаменело. Он бросил быстрый взгляд на Аннева, потом снова повернулся к старухе: – Уж не возомнила ли ты себя смертью, хрычовка? – Я тень смерти, – последовал ответ. – Я ступаю впереди нее и следую за ней. Крэг занес посох, готовясь нанести удар. Глаза торговца горели безумной ненавистью. – Так это ты забрала у меня моего мула? – Несчастный зверь, – пробормотала она. – Оставленный на произвол судьбы. Найдешь его – и сосуд найдет тебя. – Пропади ты пропадом со своими загадками! Отвечай, это ты убила Сениф? Тут ведьма вытянула шею и вывернула голову под пугающе неестественным углом; прижав руки к груди, она быстро задвигала костлявыми пальцами с черными когтями, которые издавали хищное клацанье. – Не я одна. Крэг набросился на нее с посохом, но она с невероятной скоростью заскользила по земле, удаляясь от разъяренного торговца, а ее черные лохмотья захлопали на ветру, словно истлевшие крылья. Мгновение спустя откуда-то сверху донеслось знакомое отвратительное хихиканье. Аннев повернулся на звук и увидел, что старуха уже стоит на краю оврага. Вдруг она исчезла из вида – и появилась у противоположного края ямы. Всего через несколько секунд она, казалось, была уже везде: за деревьями, на склонах, в яме, рядом с Анневом, а ее смех, звучавший со всех сторон сразу, превратился в непрерывный оглушающий визг. Крэг толкнул Аннева локтем в бок: – Закрой уши, парень! Это настоящая ведьма! Аннев прижал ладони к ушам. Крэг же вынул из складок плаща маленькое заляпанное зеркальце, бросил его на землю и что есть мочи ударил по нему посохом. В то же мгновение визг оборвался, и за спиной у себя Аннев услышал тихое стенание. Нашарив в кармане золотую пластину, он резко обернулся – и увидел у своих ног старуху, корчившуюся от боли. – Отойди! – заорал Крэг. Ведьма припала к земле, обхватила себя руками и начала раскачиваться, тряся седыми космами. – Смерть, смерть наша пришла, смерть… – плача, причитала она. – Она обезумела, – прошептал Аннев, не решаясь отвести от колдуньи глаз. – Хуже. Она владеет магией. Истинной магией. Аннев покачал головой. Содар ему о таком не рассказывал. – Магия, – повторил он. – Она поэтому была в нескольких местах сразу? – Да. – Крэг положил руку ему на плечо. – Хотя сдается мне, все это время она стояла позади нас, а то, что мы видели, было лишь ее тенью. Он ткнул старуху посохом, и та завалилась на спину, продолжая причитать. – Похоже, я сломил ее, разбив зеркало. Не сказать, чтоб сильно пришлось стараться. Но она все еще опасна. Давай прикончим ее и сбросим в яму. – Ты серьезно? – Кровь за кровь, парень. Я уже сказал: я слов на ветер не бросаю. – Но ты же не можешь убить беспомощную старуху! Это жестоко! – Эта старуха убила моего мула, – мрачно ответил Крэг. – Смерть, смерть пришла, за всеми нами… – продолжала твердить ведьма, словно не слыша их разговора. Аннев посмотрел на нее и представил, как перерезает ей горло, а потом они с Крэгом сталкивают тело в яму… Он отмахнулся от этой неприятной картины, но ее тут же сменила другая: Крэг забивает каргу до смерти посохом, а Аннев, улучив момент, подкрадывается к нему сзади с золотой пластиной в руке и… Как же все это мерзко. Неужто невозможно выбраться из этого проклятого леса, не обагрив руки чей-нибудь кровью? – Погоди. Она сказала, что была не одна – и что монстры не всегда слушаются приказов. Крэг, да она, может, вообще не трогала Сениф, а просто помогла загнать ее в ловушку? Торговец злобно оскалился: – И что с того? Эта тварь была среди тех, кто ослепил Сениф, измывался над ней, вырезал у нее сердце и бросил на поганый алтарь. – Он плюнул в свернувшуюся клубком старуху. – Она – зло, Аннев. И магия тут ни при чем. Эта ведьма творит – и творила – ужасные вещи. И потому заслуживает того, чтобы сдохнуть. – Не трогала мула, – донесся снизу жалобный вой. – Монстров убила. Пощадила мула. Мужчины посмотрели на колдунью. Она лежала неподвижно, слезы уже не струились по щекам. – Не делайте больно, не убивайте, – всхлипывала она. – Вот что говорила я им. Но они не послушались. И я убила их. Даруй же мне милость, какую я даровала твоему мулу. Крэг нервно теребил нижнюю губу. – И все равно эта хрычовка опасна, – упрямо заявил он. – Думаешь, она лжет? Крэг немного поразмыслил. – Навряд ли. Знаю я этот гнусный народ: они хоть и наделены силой, но взамен обязаны говорить правду – так велит их договор с непостижимым. Но не думай, что их правда – это правда истинная, раскрывающая подлинную суть вещей. Они извратят ее, как велит им их зловредная природа! Крэг снова схватился за костяшку, висящую у него на шее: – Гляди. Он сел на корточки, сдернул костяную фигурку с шеи и сунул в лицо колдунье. – Хватит с меня твоей лжи и твоих загадок, чертовка. Отвечай прямо и честно, иначе я размозжу тебе башку, сожгу твое тело, а пепел брошу в яму и посыплю его солью. Ты все поняла? Ведьма зашипела, обхватила горло костлявыми пальцами и часто закивала: – Да-да, поняла тебя, Скиталец. Никакой больше лжи, никаких загадок. Помилуй. – Расскажешь правду, – может, и помилую. Карга, все так же кивая, отшатнулась от талисмана и проскрипела: – Правда, только правда. Говорила я им: не трогайте мула. – Так кто ее убил? – прорычал Крэг.