Мальчуган тяжело вздохнул. – Да. – Он через силу улыбнулся. – Долго я не провишу, но уж сколько смогу. А потом заткнул палочку за пояс – и мгновенно повалился на пол. – Да чтоб тебя, Титус! – выругался Терин, который едва успел вовремя отскочить. – Ты чего кувыркаешься? – Титус? Аннев опустился перед другом на колени. Он уже понял, что произошло. Титус с озадаченным видом приподнялся на локтях, попробовал встать – но не смог: ноги не слушались. Лицо у него стало белее простыни. – Кажется… я сам себя омертвил. – Ты издеваешься? – яростно прошипел Терин, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть во весь голос. Титус помотал головой, в глазах заблестели слезы. Аннев осторожно вытащил у него из-за пояса жезл оцепенения. – Я вообще ног не чувствую. Даже под скамейку заползти не смогу. Внезапно лабиринт ожил: отовсюду раздавался скрип металлических колец, к которым крепились шторы; черные стены задвигались и пошли рябью, одна из занавесей, висевших перед помостом, бесшумно надулась, словно парус. Терин облизал пересохшие губы и посмотрел на Аннева. – Началось. Я должен спрятаться. Если не успею – мне конец. Аннев понимающе кивнул: – Беги. А я побуду с Титусом. Терин посмотрел на друга так, будто тот рехнулся, но возражать не стал – лишь пожал плечами и произнес: – Удачи. Потом бросился к краю помоста, прыгнул с него на штору и крепко в нее вцепился. За считаные секунды тощий мальчишка вскарабкался по ней до самого верха и нырнул в лабиринт. Титус снял с шеи медальон. – Аннев, ты тоже беги. И медальон мой возьми – мне он все равно ни к чему. Аннев колебался. С одной стороны, медальон не будет лишним, но с другой – получится, что он воспользовался беспомощностью друга. Ох уж эта проклятая совесть, вечно она не вовремя! А если ему и завтра станет совестно перед Терином и Титусом – как он тогда победит? – Бери же, Аннев, – повторил Титус, приписав колебания друга более высоким душевным порывам. – Мы ведь оба знаем, что из нас двоих аватаром должен стать ты. Ты это заслужил. Все равно кто-нибудь его у меня отберет. Так что лучше пусть он достанется тебе. Аннев с благодарностью улыбнулся. А может, ему не придется предавать друзей? Что, если они и так ему помогут? Он спрятал жезл Титуса под черными бинтами и уже потянулся за медальоном, как вдруг шторы у края помоста зашевелились. Аннев замер. Где-то недалеко вскрикнул какой-то мальчик, потом послышались шаги – и снова раздался крик. – Аннев? Но Аннев, вместо того чтобы взять протянутый медальон, сжал руку Титуса в кулак и усмехнулся. – Пусть пока побудет у тебя. Я кое-что придумал. Глава 9 Фин кинулся вниз бесшумно, словно тень. Приземлился мастерски, согнув колени и коснувшись пола кончиками пальцев, погасив силу удара собственным мощным телом. Застыл на месте, прислушался. Не уловив никаких подозрительных звуков, встал и крадучись направился к алтарной лестнице. На шее у него болталось шесть медальонов, а в каждой руке он держал по жезлу оцепенения. Оглядев помост, он заметил распластанного Титуса, подкрался к нему и приставил жезлы к его ребрам. – Попался! Титус не пошевелился. Фин оскалился, наклонился к мальчику и похлопал его по груди. – Что, бросили тебя твои дружки? Или это их рук дело? Вырубили тебя, а медальон себе забрали? – Фин потряс висевшими на шее дисками. – Смотри, сколько их у меня. Хотя придумано неплохо: засада на возвышении, маскировка… Умно. Опустившись на колени, он наклонился так близко, что его спутанные локоны упали Титусу на лицо, и прижал жезлы к шее и лбу мальчика. Титус вздрогнул, все мышцы его тела разом обмякли. Финн ухмыльнулся: – Осторожность никогда не бывает лишней. Давай-ка еще разок, чтобы наверняка. Он прижал палочку к носу Титуса. Лицо мальчугана перекосилось, веки задергались, он начал судорожно моргать. Насладившись этой картиной, Финн убрал жезл. – Ну надо же, как интересно. Пожалуй, стоит посмотреть на это еще раз. Медленно, растягивая удовольствие, Фин опустил черный конец палочки Титусу на скулу. У того задергался уголок рта. Тогда Фин нажал сильнее и принялся водить палочкой по всей щеке. Перестал он лишь после того, как Титус закатил глаза. В лабиринте кто-то закричал; судя по шуму, там началась драка. Фин окинул быстрым взглядом висевшие за его спиной шторы и наконец убрал жезл от лица Титуса. – Повеселились – и хватит. Фин пошарил у Титуса на груди и с ухмылкой вытащил из-под черных тряпок его медальон. – Так ты и правда притворялся. Он сорвал диск с шеи и хмыкнул: – План рискованный, хотя… Фин не договорил. Голова его резко запрокинулась, тело, словно лишенное костей, начало оседать на пол. Аннев вовремя оттолкнул его в сторону, чтобы он не задавил Титуса, и аватар свалился прямо в алтарный желоб, в котором до этого момента и прятался Аннев. Аннев проверил у Титуса пульс. – Титус, ты как? Мальчик моргнул. – Если нормально, то моргни два раза, ладно? Титус так и сделал, и Аннев облегченно выдохнул: – Прости, что так долго. Жаль, я сразу не додумался, что Фин не упустит шанса поиздеваться. Удостоверившись, что другу более или менее удобно, Аннев запрыгнул в желоб и перевернул лежащего ничком Фина на спину. На застывшем, словно маска, лице живыми оставались только глаза – и в них полыхала ненависть. Аннев почувствовал, как внутри закипает ярость. Ему вдруг захотелось причинить Фину боль – пусть этот мерзавец на собственной шкуре испытает мучения, которые причинил Титусу! Засунуть бы ему эту палочку-вырубалочку в рот или в глаз и посмотреть, как он станет корчиться… Повинуясь порыву, Аннев схватил один из жезлов Фина, валявшихся на полу, и приставил черный конец к подбородку аватара. Нижняя челюсть Фина заходила ходуном. – Тебе мало просто одержать победу, – прошипел ему в ухо Аннев. – Нужно обязательно поизголяться над побежденным, да? Конец жезла скользнул вниз и уперся Фину в шею. Фин резко выдохнул, глаза его налились кровью, он сдавленно захрипел, не в силах разомкнуть крепко сжатые челюсти. И тут Аннев понял, что испытывает сейчас знакомое чувство: точно так же он ощущал себя, когда взял в руки жезл исцеления. – Вот что значит мучиться, – продолжил он. – Чувствовать себя беспомощным. Знать, что твоя судьба – в руках кого-то, кто сильнее тебя. Здорово, правда? Аннев надавил сильнее, с восторгом наблюдая, как тело аватара сотрясают конвульсии. «А я ведь могу его убить, – вдруг подумал Аннев. – Я его уже убиваю». Аннев отдернул руку. Фин тут же задышал ровно, но выпученные глаза по-прежнему лихорадочно бегали туда-сюда. Стыд, вина и ощущение собственного могущества – вот что испытывал Аннев в эту минуту. Ему казалось, что – как тогда, в случае с жезлом исцеления, – он только-только начал постигать истинную суть этого артефакта. Какая-то часть его души изнывала от желания продолжить и посмотреть, на что способна магия жезла оцепенения, но он понимал: сейчас есть дела поважнее. Аннев подобрал с пола второй жезл и спрятал оба у себя на теле под черными полосами ткани. Потом сгреб с груди Фина шесть медальонов, взял из его раскрытой ладони медальон Титуса и, связав концы его шнурка, повесил все семь трофеев себе на шею. После этого Аннев встал и тут заметил, что Фин за ним наблюдает. И снова в душе его поднялась волна гнева, ему захотелось мстить и упиваться своей властью… Но на сей раз, вместо того чтобы позволить этой волне захлестнуть себя с головой, он обуздал ее, направив всю ее мощь на единственное желание: защищать других. Аннев наклонился к самому лицу Фина и прошептал: – Больше не смей обижать моих друзей, иначе в следующий раз… я тебя убью. Фин моргнул. Он действительно испугался – это читалось в его глазах, и Аннев почувствовал: теперь все будет по-другому. От этого ощущения по его телу побежали мурашки, а в глубине души зашевелилось беспокойство: возможно, когда-нибудь ему и правда придется выполнить свое обещание. И он искренне надеялся, что этот момент никогда не наступит. Аннев выпрыгнул из желоба и подбежал к Титусу. Без лишних слов он снял с шеи два медальона и сунул их ему за пазуху. Мальчуган отчаянно заморгал. – Не переживай. У меня их целых шесть. Но если их у меня заберут, я скажу, что эти два – тоже мои. Так что считай это запасным планом, – улыбнулся Аннев. Кому из них двоих он сейчас врет, интересно? Хотя какая разница, если после победы над Фином стало понятно главное: предавать друзей совсем не обязательно – им нужно помогать, а они будут помогать тебе. – Давай-ка я тебя спрячу, – сказал он, – хватит с тебя на сегодня.