Астараго сморщился, пережидая приступ боли. – У меня есть еще кое-что для вас. – Эльга нырнула рукой за пазуху, заставив насторожиться кафаликса на пуфике и двух стоящих по бокам кресла стражей. Она достала свернутое в трубочку письмо. Соскочив с пуфика, бородатый кафаликс с улыбкой взял его и, развернув, вчитался в небрежные строчки. – Письмо мастера Униссы Мару, – сообщил он. – Дай. По лицу титора снова пробежала гримаса. – Вы больны? – спросила Эльга. Астараго поднял руку, призывая к молчанию. Кафаликс неодобрительно качнул головой. – Свет, – сказал титор, выпрямляясь в кресле. Ему поднесли свечу. Какое-то время он читал письмо. Эльга рассматривала убранство зала, шпалеры и полотна, кованое железо ставен, мозаики на стенах и прожилки, бегущие по камню колонн. Лиственный узор почему-то отливал красным. – Я не помню мастера Мару, – поднял голову титор. – Но вижу, что она помнит меня. Странно, что в доме нет ее работ. Он усмехнулся. Пальцы его стукнули по подлокотнику. Взгляд светлых глаз неожиданно нашел Эльгу. – Ты слишком молода для мастера. – Да, господин титор, – сказала Эльга. – Почему? – Мастер Мару сказала, что у меня проблеск. Астараго хмыкнул. – В любом случае, – помолчав, сказал он, – у нас нет для тебя никаких дел. Я не поставлю свою печать тебе на руку. – Хорошо. – Да, хорошо, – повторил титор и передернулся. – Я не слишком хорошо себя чувствую, извини. Думаю, тебе пора удалиться. Кафаликс подал ей знак подняться. Эльга еще раз посмотрела на титора. Что-то темнело за гороховым стручком, что-то скукоженное, почти вытравленное, черно-желтый цветок. Лилия. – Простите, господин титор, вас отравили? – спросила Эльга. Кафаликс побледнел. Астараго прищурился. – Откуда знаешь? – Я – мастер листьев, господин титор. – Но не лекарь, нет? – Я вижу лилию у вас вот здесь. – Эльга прижала ладонь к груди. – Лилия означает предательство, ложь. Вместе с гороховым стручком – отравление, долгую болезнь. Пока она говорила, титор не спускал с девушки глаз. – Что еще? – Ничего. – У нас был мятеж, – скрипучим голосом сказал Астараго. – Пятнадцать человек легли здесь. – Он показал ладонью на плиты пола. – Они пришли убить меня, но умерли сами. Им казалось, что я уже слишком долго сижу в кресле титора во славу Руе. Это было неделю назад. Видишь, как здесь пусто? – Да, господин титор. Улыбка у Астараго вышла кривой. – Попрятались. Я прижал им мерзкую торговлю… – Он умолк и посмотрел на Эльгу. – Впрочем, тебе это знать не обязательно. Полгода они подсыпали мне в пищу какую-то дрянь, пока я не слег. На их беду… Титор зажмурился. На этот раз гримаса на его лице задержалась дольше. – На их беду, – продолжил он, – Саргюс нашел лекаря, до которого заговорщики не успели добраться. Кафаликс кивнул. – Он не смог вылечить меня полностью, но хотя бы поставил на ноги. Этого они никак не ожидали. Поэтому решили расправиться со мной окончательно. Заколоть. Мечи-то вернее яда. Только верных мне людей оказалось больше. Астараго закашлялся. – Я могу попробовать, – несмело сказала Эльга. – Что? Вылечить меня? – Я делаю букеты. – Я знаю, – сказал титор, прикрывая глаза. – Только мне не нужны букеты. Это для женщин. Сам я далек от красоты и всего такого. – Букет сможет облегчить вашу боль. – Ты уверена? – На самом деле я буду делать это в первый раз, – покусав губы, сказала Эльга. Астараго коротко улыбнулся. – По крайней мере, честно. – Я вижу, что с вами можно говорить только так. – Ты слишком много видишь. – Титор помрачнел и порывисто встал. – Хорошо, сколько тебе нужно времени? – День. – Всего-то? Эльга пожала плечами. – Хорошо, тебя проведут в твою комнату, – сказал титор. – Саргюс, распорядись. – Да, мой господин, – поклонился кафаликс. Эльга поклонилась тоже. Кафаликс, поймав под локоть, повел ее из зала. В темном коридоре он передал Эльгу прислужнику, совсем молодому парню. – Гостевую комнату и накормить. – Господин Саргюс, – остановила кафаликса Эльга, – мне еще нужны листья, серый вяз и резеда, у меня их нет. – Хорошо. – Если можно, побольше. Кафаликс хмыкнул. – Я услышал. С остальными просьбами – к Каршетту, – показал на прислужника он. И обратился к парню: – Будь с ней рядом. Тот кивнул, невольно коснувшись ладонью короткого клинка на поясе. – Сюда, госпожа, – сказал он, когда удаляющиеся шаги кафаликса сделались неслышны. – Это рядом. Комната оказалась просторной, с перегородкой, с лавками по стенам и пышным ложем в медвежьих и куньих шкурах. Узкое окно было закрыто ставнем, и парень качнул головой, когда Эльга попробовала его открыть.