Деодор открыл было рот и медленно его закрыл. – Сосна? – скрипнуло из него. – Чему вы удивляетесь? – спросила Унисса. – Замечательная сосна с дубом, дуб говорит о крепости и целеустремленности, сосна – о цельности натуры, властолюбии, умении отстаивать свое мнение. Вы ешьте, ешьте. Она подвинула гостю мясо. – Это тоже листья? – показал пальцем на тонкий мясной завиток он. – Разумеется. Деодор посмотрел на Униссу, на Эльгу и расхохотался. – Ох, вы – мастера! – пофыркивая, шутливо погрозил пальцем он. Отломил ломоть хлеба, положил сверху кусок мяса размером с Эльгину ладонь и с удовольствием откусил от получившегося гастрономического чуда. – Футники! – Мы так видим, – сказала Унисса. – Я так и поняф, – кивнул Деодор, жуя. – Чайку б еще, госфожа мастер! Он подставил кружку. – Как скажете. Мастер ловко наклонила чайник. – Премного, – качнул головой Деодор. – Что ж, – сказала Унисса, – посмотрим теперь, что получилось у моей ученицы. – Ничего, – едва слышно шепнула Эльга. Мастер встала у нее за спиной. Букет она изучала всего мгновение, потом сдернула его с марбетты, бросила в угол, отчего Деодор подскочил на месте. – Сразу сжечь, – сказала Унисса. – Да, – опустила голову Эльга. – Ох, сердце мое! – упал обратно на скамейку Деодор. – Мне уже никакого букета не хочется. – Ничего, вторая попытка. Унисса поставила новую доску и остановила руку ученицы, нырнувшую в мешок за листьями. – Посмотри на него, – заговорила она, заставляя Эльгу выглянуть из-за марбетты. – Посмотри, что ты видишь. Малиновые губы Деодора подпирали розово-сиреневые репейные щеки. – Я… – В чем его суть? – Моя? – спросил Деодор. Липовые листья на лбу с шелестом сложились в складки. Ягодный язык просунулся между зубов. – Смотри, – сказала Унисса. – Я не могу. Пальцы мастера сомкнулись на шее Эльги. – Смотри! – Я не вижу! – прохрипела Эльга. – Вы знаете… – подал голос Деодор. – Пейте чай, – холодно произнесла Унисса. – Я бы хотела, но я не вижу, – сказала Эльга. – Не глазами смотри, сердцем, – сказала Унисса и добавила уже тише, отнимая пальцы: – Смотри, как будто на себя смотришь. Как на меня смотрела и сквозь меня. Подумай, почему у тебя получилось тогда. Деодор поднял кружку из березовых листьев и выдул одуванчиково-мятный пар. – Я молчу, я пью, – сказал он. – Соберись, – сказала Унисса Эльге. – Я… – Эльга заглянула в люпиновые глаза мастера. – Я попробую. – Разумеется, ты попробуешь, – сказала Унисса. – А если букет не получится, господин Кеммих получит тебя в услужение на две недели. – Что?! Эльга с Деодором выкрикнули это одновременно. Деодор вдобавок распрыскал чай, а Эльга ногой едва не сшибла марбетту. Унисса не дала марбетте упасть. – Мне думается, это вполне мудрое решение, – сказала она. – Господин Кеммих, возьмете мою ученицу в служанки? Ах, эти репейные щеки! Как они загорелись! Как вспыхнули глаза! – Вы серьезно, госпожа мастер? – спросил Деодор. – Исключительно серьезно, – подтвердила Унисса. – А я… Эльга увидела, как внутри гостя вспыхнул и разгорелся лиловый пожар. Ах, эта страсть! Ах, это желание! Барбарис? Южная слива? Деодор в боевой готовности. – А я смогу делать с ней что захочу? Унисса оглянулась на Эльгу. – Да, она будет полностью в вашем распоряжении. – Мастер Мару… Голос Униссы сделался холодным. – Не хочешь в служанки? Делай букет. Эльга почувствовала, будто лист встал в горле. – Но если… – Делай! Эльга не удержалась и всхлипнула. Обещание мастера показалось ей ужасно несправедливым. Что такое один удачный букет, когда ты не знаешь даже, как он у тебя получился? Ничто, ерунда. Случайность. – Не плачь, не плачь, мой цветочек, – заговорил, поднимаясь из-за стола, Деодор, – у тебя будет мало работы по дому. – Сядьте! – лязгнула Унисса. Деодор сел. – Ты готова? – спросила Унисса у Эльги. Ученица качнула головой. – Тогда приступай. – Мастер Мару…