Энгавр принимал в спальне. Эльге он показался замерзшим. Он сидел в кресле, укрытый одеялом по грудь, седой, хмурый, с колючими глазами на бледном лице, с нерасчесанной, комковатой бородой. За ним пенилась пуховыми одеялами неубранная кровать, а сбоку гудел камин, расцвечивая решетки и изразцы отблесками огня. – Я рад, что вы пришли, – чуть склонил голову в приветствии энгавр. Голос его был слаб, но чист. Унисса и Эльга поклонились по очереди. – Я – мастер Унисса Мару, а это моя ученица. Энгавр прикрыл глаза. – Ваше появление здесь значит, что вы возьметесь за мой заказ? – Да, господин энгавр. – Это замечательно. Энгавр закашлялся, рука его выползла из-под одеяла, и расторопный слуга, вынырнув из-за портьеры, мгновенно вернул ее на место. – Вы больны? – спросила Унисса. – Я умираю, но это совершенно не важно, – усмехнувшись, ответил энгавр. – Мы говорим о Дивьем Камне, а его ждет засуха. – Я слушаю. – Окрестные поля уже два года как стоят без дождя. Раньше мы спасались поливным каналом, но с зимы обмелел и он. Полтора весенних месяца не принесли облегчения, и дальше, по всем приметам, стоит ждать только худшего. В самом Дивьем Камне начинают сохнуть колодцы, и даже родник на его вершине течет едва-едва. – Что требуется от меня? – спросила Унисса. – Дождь, – сказал энгавр. – Вот как. – Да, дождь, в любое время, в течение трех лет. Мастер Мару задумалась. Пальцы нырнули в сак, словно надеясь за ухо вытащить оттуда виновника всех местных несчастий. – Три года… – Так возьметесь? – с надеждой спросил энгавр. – Я уже сказала вам: да. – Унисса протянула энгавру мятую бумагу с двумя оттисками печатей. – Я взяла ваш заказ у кранцвейлера Руе месяц назад. В нем нет подробностей, но мне важно было, что это заказ на мастера моего плана. Как видите, печати кранцвейлера и моя уже стоят. Свою поставите, когда я посчитаю, что сделала все, что могла. – Канлик! – позвал энгавр. Плотный, чуть косолапящий мужчина с цепью эконома на шее появился на его зов, взял бумагу из рук Униссы и, проверив ее на свет, долго рассматривал печати. Наконец кивнул. – Все в порядке, господин Миккош. – Тогда возьмите мастера под опеку города и надела, – распорядился энгавр. – Я уже заплатила пол-эрина… – Вам их вернут. – Дайте запястье, – сказал эконом, выбирая одну из печатей на цепи. – Кому вы заплатили эти пол-эрина? – Хозяину гостиницы напротив. Мастер Мару протянула руку. Эконом кивнул, подышал на печать, очистил от невидимых песчинок кожу и оттиснул синеватое изображение камня на холме. – На время исполнения работ, – сказал он. – И моей ученице, – сказала мастер Мару. – Конечно. Подойди, девочка. Эльга поклонилась и подошла. – Здравствуйте. Эконом снова подышал на печать. У него было дряблое, спокойное лицо. – Руку. На время исполнения работ. Печать упала, и у Эльги появился второй оттиск. Камень на холме не выглядел как камень. Он больше напоминал огонек свечи. А ведь наверное, подумала девочка, где-то ходят мастера у которых все до локтей в печатях. Ну, если они много где работают. – Теперь, – сказал энгавр, – мне бы хотелось услышать, что вам нужно. Мастер Мару достала из сака узкую желтую травинку и сунула ее в рот. – Первое. Мне нужно деревянное панно. Большое. С рамками размером в полпальца. И ставнями, чтобы их можно было закрыть на щеколду или на засов. Энгавр слабо кивнул. – Канлик, ты слышал? – Я поручу плотникам, – сказал эконом. – На какой площади должен идти дождь? – спросила Унисса. – Где-то пять лиг в ширину, двенадцать в длину. Так мы точно охватим все поля и сады местечек до границы надела. – Ясно. Таких же пропорций должно быть панно. Скажем, шести шагов на два с половиной. И еще мне нужна карта местности. За стенкой несколько раз громко ударил молоток. – О, Сафард-кузнец, брат Кияна! – Энгавр болезненно скривился. – Карта – это уже второе? – Нет, это все еще первое. Второе: вы должны послать людей, чтобы они собрали мне листьев, цветов, стеблей с разных участков местности. Все это должно быть в мешках с бирками, чтобы невозможно было перепутать, где что собрано. В течение двух дней сделаете? Энгавр с экономом обменялись взглядами. – Да, – сказал эконом, – я организую. Позвольте вопрос? – Да, господин Канлик. – Как долго… Сколько времени займет ваша работа? – Серьезно? Как только я получу панно и листья, я тут же и приступлю. По времени, я думаю, составление букета займет около трех недель. Может быть, прихвачу еще одну. Как раз третье: мне нужно тихое и просторное место, внутренний дворик или открытая терраса. – На вершине холма есть беседка, – сказал энгавр. – Думаю, она вам подойдет. – Она большая? – О да! Кранцвейлер со всем семейством как-то пил в ней чай, любуясь видами. Мастер Мару отставила стул. – Хорошо. Значит, листья и панно доставьте туда. Я буду ждать в гостинице. Эльга, попрощайся с господами. – До свиданья, – сказала Эльга. – Прощай, девочка, – слабо улыбнувшись, сказал энгавр. И Эльга его действительно больше не видела – он умер на второй неделе исполнения заказа. Не два, а три дня они просидели в гостинице, и все это время мастер Мару занималась тем, что составляла букеты с изъяном, заставляя ученицу соображать, в чем он состоит. Когда появился посыльный, Эльга уже в трех случаях из пяти с первого раза определяла, где и какой лист необходимо заменить. Мастер считала это вполне сносным. Но с холстом все еще ничего не получалось. Человек от энгавра, поклонившись, на словах передал им, что панно собрано, а листья и трава в мешках ждут их в беседке. Унисса не мешкала. – Твоя задача, – сказала она Эльге, поднимающейся за ней по крутой лестнице на вершину холма, – сортировать, как я тебя учила. Мертвое от живого. Ясно?