– Чтобы тебе было о чем со мной спорить, – усмехнулся я. – А то и поговорить не о чем. Феон запыхтел, как чайник. Я раздражал его, сильно раздражал. Настолько, что он мечтал, когда снова стану самим собой. Это было заметно в каждом жесте, каждом взгляде. Придется ставить парня на место. – Легко говорить об уровне магии, когда у самого далеко не второй, – рыкнул он в мою сторону. – Да, восьмой, и что? Феон замер в изумлении, Конни и Лесса переглянулись. Лесса вздрогнула, будто от холода. Конечно, ведь эта сила временно в ее распоряжении. – Только да будет тебе известно, что изначально мой индекс составлял один и пять, – продолжил я. – И все, что есть, – это результат тренировок. – Или черной магии, – прищурился Феон. – Сам такого уровня не достигнешь. Признавайся, какого демона призвал? – Почему сразу демона? Я предпочитаю высших созданий, – и отвернулся, давая понять, что разговор закончен. – Конечно, канцлеру надлежит получать все лучшее. Лесса, ты бы хоть раскрыла нам тайны Эдмонда, пока есть возможность. – Феон никогда не умел останавливаться вовремя. Это было ясно как день. – Я предпочту оставить их при себе, – тихо ответила Лесса. – Боишься? Я тебя защищу. Мое терпение начинало давать трещину… – Если она чего и боится, – обернулся снова, – то только того, что мои секреты приведут тебя на плаху, как твоего отца. Феон не выдержал. Он прыгнул на меня, как спущенная пружина. Я откатился, подскочил на ноги. Оружия не доставал. Зачем? У него ведь тоже только кулаки. А что тело Лессы… Повреждения будет легче залечить. – Мальчики, вы что? – попыталась вмешаться Конни, но ее перехватила Лесса. Побоялась, что новая подруга кинется между нами. А Феон и не думал останавливаться. Сделал обманный маневр, будто уходит влево, а сам кинулся на меня справа. Я пригнулся, пропуская его руку над головой, и сделал подсечку. Феон рухнул на землю. Я прижал коленями его тело, чтобы не дергался, и взглянул в глаза. Магия Лессы пришла так, будто мы с ней хорошо знакомы. Взгляд Феона стал туманным. – Эд? – испуганно позвала Лесса. – Не вмешивайся! А теперь слушай меня, Феон Лейсер. – Как скажешь, – во взгляде Феона было поклонение. Я поморщился. Понятное дело, что он сейчас думать не может, но все равно неприятно. – Как только я закончу говорить, ты поднимешься, возьмешь у меня магическое перо, свиток и сто раз напишешь в нем: «Я величайший глупец в Виардани». И только тогда ты снова обретешь волю. – Слушаюсь, госпожа. Феон медленно поднялся, дождался, пока достану из мешка все необходимое, сел под деревом и принялся писать. Красиво, выводя каждую буковку. Девушки поняли, что опасность миновала, и засмеялись. – Эд, а как у тебя получилось? – спросила Лесса. – Я могу управлять кем-то, только сохраняя зрительный контакт. – Твоя сила выросла, – пожал плечами. – Судя по ощущениям, сейчас где-то два и пять. Так что если все-таки решишь поступить в академию или на курсы, я напишу рекомендацию. А Лессе понравились мои слова. Она улыбнулась, но будто вспомнила о чем-то, хмуро пробормотала: «Спасибо» – и вместе с Конни подошла к Феону – считать, сколько раз он написал требуемое. Я же покончил с завтраком и собрал вещи. Феон как раз закончил сотую надпись. Он растерянно моргнул и уставился на меня. – Ах ты… – поднялся на ноги. – Еще одно слово, и заставлю до следующего города бежать на четвереньках, – пообещал ему. – Ты знаешь, я могу. Феон замолчал. Только смотрел на меня так, что, будь у него хоть крупица магии, я бы задымился. Но магии не было, и Феону оставалось только злиться. Без слов. – И чтобы в следующий раз дурные идеи не приходили в голову, – сказал я перед тем, как забраться на лошадь, – сообщаю, что тот свиток, который ты только что испортил своими каракулями, был предназначен, чтобы в Аури написать приказ о твоем помиловании. В моем вещевом мешке осталось всего два таких свитка – для Лессы и Конни. Рискнешь испортить и их? И запрыгнул в седло. На этот раз вырвался вперед – хватит отдыха и привалов. Чем быстрее мы доберемся до Аури, тем быстрее окончится это безумие. Но как бы мне ни хотелось ехать день и ночь, на ночлег мы решили остаться в том же Браунте, где я встретился с Лессой. Мы въехали в город поздно ночью, но на улицах было многолюдно. Жители Браунта не торопились ложиться спать. – Странно, да? – Лесса рискнула заговорить со мной. – Всего два дня назад город казался почти пустынным, а сейчас бурлит. – Возможно. – Я пожал плечами. – Мы ведь не знаем, что привело этих людей на улицы. Останавливаться на том же постоялом дворе не рискнули, поэтому еще полчаса блуждали по улицам, разыскивая другой. Наконец заметили вывеску «Конь и подкова». Внешне заведение выглядело прилично, поэтому оставили лошадей слуге и направились внутрь. Я снова снял две комнаты – делить помещение с Феоном не хотелось. Лесса тоже не возражала, хоть я запоздало подумал о том, что все же стоило отправить ее к Конни. Быстро вымылись с дороги и спустились в общий зал – ужинать. Здесь тоже было многолюдно, с трудом удалось отыскать стол, но наконец перед нами возникли тарелки с дымящимся супом, жаркое и пирог с компотом. Ели мы молча. Зато у меня была возможность послушать, о чем говорят люди за соседними столами. – Точно будет война! – твердил толстенький бородач своему худосочному соседу-южанину. – Виардани собирает войска. И Затрия уже на границе. У меня брат там служит, письмо прислал. Ждут боя. – В Виардани давно не было войн, – кивал тот. – Когда король с затрийской принцессой обручился, мы уже начали надеяться на мир. – Так, говорят, канцлер вмешался, – поддакнул их сосед слева. – Принцесса исчезла. А Затрия требует выдачи Лауэра. – Не будь он трусом, сдался бы сам. – Южанин напоминал болванчика, кивая остроносой головой снова и снова. – Надо уметь принимать ответственность. Или нам расплачиваться за его грехи? – Ты что? – хмыкнул толстячок. – Лауэр умеет только законы принимать, а что нам за них жизнями платить, ему все равно. Вот доберусь до дома, и мы с Мари поедем на запад, подальше от границ Затрии. Может, и пересидим сложное время. Значит, причина этих волнений в том, что люди напуганы надвигающейся войной. А я никак не мог ответить перед Затрией, потому что находился в теле Лессы. Она поглядывала на меня с заметным беспокойством. Хотелось сказать ей, что не о чем переживать, но я промолчал. Быстро покончил с ужином и пошел наверх, не дожидаясь спутников. На рассвете мы продолжим путь, надо немного отдохнуть. Тем более что уже знакомый маршрут не предполагал больше комфортных остановок. Стоило голове коснуться подушки, как дверь скрипнула, пропуская мою соседку. Она закрыла дверь, и внешность мигом поплыла, убирая грубые черты лица и возвращая мои собственные. – Ты еще не спишь? – присела на край кровати. Почему-то моей. – Я не умею так быстро засыпать, Лесса. – Желания спорить в такой поздний час не возникало. – Прости, я, наверное, кажусь тебе глупой. – Она опустила голову. – Не кажешься. Я понимал, что ей непросто. Но Лесса казалась какой угодно, только не глупой. Наоборот, это я временами вел себя как дурак. – Эд, все эти разговоры в зале… – Лесса упорно смотрела не на меня, а в пол. – Неужели они совсем тебя не задевают? – Нет. Людям надо о чем-то говорить. И если уж их так интересует моя скромная персона, к чему противиться? Пусть болтают. На самом деле я врал. Задевали, но не потому, что говорили плохое, а потому, что в чем-то были правы. В том, что нынешняя ситуация – моя вина. Что я должен был позаботиться о будущем Виардани, а вместо переговоров с Затрией оказался за тридевять земель. А ведь это был мой долг, который я не выполнил. – А меня эти разговоры страшно злят, – призналась Лесса. – Они ведь не знают правды. Так зачем говорить? – Ну, вы с Сианой тоже ее не знали, – усмехнулся я, – но это не мешало вам обсуждать мою персону. Кстати, она поделилась вашим мнением. Лесса покраснела и пробормотала: – Извини. – Да ладно! Я сам этого добивался. Увы, в политике уважают того, кого боятся. Вот я и сделал так, чтобы боялись и опасались даже моего имени. – Зачем? – Чтобы подчинялись. – Почему тебе, не королю? Долго было объяснять… А Лесса дрожала от холода – в комнате едва ли было тепло, и Тьма забирала свое. Я подвинулся и приподнял край одеяла: – Ложись, если хочешь. От нее веяло холодом. Привычным холодом Тьмы. Еще одна причина, по которой меня недолюбливали. Сложно любить человека, в присутствии которого зубы выбивают дробь, а температура в комнате понижается. – Понимаешь, – я приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо – само его выражение, – вся эта ситуация строилась не один день. Когда я познакомился с Венденом, его положение было слишком шатким. Его отец умер, Венден рано занял престол. Королева тогда была регентом при сыне и пыталась манипулировать им. С этим надо было что-то делать. Но у нас не было таких сил. А когда они появились, мы решили, что систему власти в Виардани надо изменить. На это ушел не один год. Те решения, которые мы принимали, и обеспечили мне дурную славу. Только выбора не было. Надо было доказать всем, что отныне власть сильна и каждого, кто выступит против нас, ждет кара. – И все-таки – почему ты? – Чтобы принять любой удар. Народ любит своего короля, не догадываясь, что каждое решение мы обсуждали до хрипа в горле. И без ведома Вендена не происходит ничего. Зато это свело на нет шанс, что народ взбунтуется против него. Это ведь я плохо влияю на его величество. Отсюда и постоянные покушения. – Но Венден сам может себя защитить, он ведь уже не подросток. – Лесса искренне переживала, и я даже улыбнулся. – Сейчас – да. Но к чему что-то менять? Канцлера заменить можно, а кем заменишь Вендена? Лесса замолчала. Лежала рядом и дышала так тихо, что мне начинало казаться – она спит. Меня тоже начинало клонить в сон. – И все-таки я не понимаю, – расслышал ее шепот сквозь дрему. – Если все так, как ты говоришь, почему… почему король так рискует тобой? Зачем говорил мне, что… Ты спишь? Спи… Ее губы коснулись моей щеки. Или это мне уже приснилось? Я не знал, потому что усталость последних дней взяла свое и я крепко уснул.