– Скверно… – Без него жили бы лучше? Я просто спрашивал, для себя. На будущее… – Лучше! – Феон пылал праведным гневом. – Посуди сама. Сколько за последнее время принято законов, которые принесли бы людям что-то хорошее? Простым людям? Ноль. На них только наживаются те, у кого и так все есть. – Хорошо, допустим. – Я все-таки сел. Тяжело разговаривать, не видя лица собеседника. – Убьешь ты канцлера. Эти законы исчезнут? – Возможно, – засомневался Феон. – А я тебе скажу – нет. Они уже приняты, на их основе строится политика. Идем дальше. Будет ли назначен новый канцлер? – Будет. – Так где гарантия, что не станет хуже? Но это с точки зрения людей, Феон. Ты ведь тоже не простой горожанин. Признай лучше, что тобой руководит не общественное благо, а желание отомстить. Причем отомстить не потому, что кара была несправедливой, а потому, что тебе больно признать правду. – Если ты продолжишь, я тебя ударю, – тихо сказал он. – Бей. – Я пожал плечами. – Истина всегда с кулаками. Она либо приходит сама, либо вколачивает знание с опытом. И какие же законы не угодили лично тебе? – Магический индекс. У нас половина горожан сидит без работы, потому что не дотягивает до положенных двух. – Дался он вам… – пробурчал я под нос. – Точнее, мне-то он, конечно, дался. Но если закрыть глаза на собственную выгоду, что сложнее всего, давай рассудим. Помогла я человеку. Хорошо? Хорошо. Наказание в данном случае несправедливо. Но я сталкивалась с другими случаями. Например, обращается девушка к целителю. Но его индекс низкий, магии помочь с серьезной болезнью не хватит. А денег хочется! Он берется, подлечивает – и мы получаем еще худшую картину, чем ранее. Потому что болезнь осталась, а ее течение проходит незаметно. Девушка умерла. Чувствуешь разницу? Мы можем говорить не только о целителях. Те же боевые маги. Индекс ниже двух – это неумение держать магию под контролем. Спалят чей-то дом – кто будет виноват? Канцлер? – А говоришь, он что-то у тебя украл. – Феон и вовсе стал грознее тучи. – Это наши с ним проблемы, личные. И у тебя свои, личные. Не говорю, что канцлер хорош. Нет, уж поверь. Но и не надо считать, что любое решение, принятое им, плохо. И при этом не бывает людей, которые не ошибаются. – Ты говоришь как политик, – хмыкнул Феон. Точно, все время забываю, насколько Лесса далека от моего привычного мира. И зачем вообще поддержал этот разговор? Надо было похлопать ресницами и сделать вид, что я тут ни при чем. Но почему-то захотелось объяснить… – Нам пора, – я поднялся, сворачивая плащ. – Надо достичь либо Шаруи, либо Апельтера. Там можно будет попроситься на ночлег. И пошел к лошади, не глядя на Феона. Я – главное зло Виардани? Лучше бы так оно и было. Легко избавиться от человека. Вычеркнуть, убрать. А что делать, если корни проблемы куда глубже? Если они растут из прошлого, от многих поколений правителей, которые думали о чем угодно, только не о стране? Мне было жаль Виардани. Я родился на ее границах, всю жизнь прожил тут. Да, не самую счастливую, но и не плохую. Мне есть за что благодарить судьбу. Но как хотелось бы видеть Виардани процветающей! А для этого надо идти на жертвы – не мне, народу. Только народ, как водится, на жертвы идти не готов. Я украдкой вздохнул. Почему, поменяв тело, нельзя поменять голову? Выбросить ненужные мысли, которые зудят роем? – Я тебя чем-то обидел? – донесся голос в спину. – Нет, – обернулся я. – Ты прав, по-своему. Поехали уже. И пустил лошадь галопом. Всегда любил быструю скачку. Феон догнал меня пару мгновений спустя. Я понимал его. Если бы кто-то поднял руку на мою семью, он давно был бы мертв. Но к счастью, никто не знает, что у канцлера Виардани где-то есть родители, сестра. У них – своя жизнь. У меня – своя. Хуже всего было то, что убить Феона теперь будет не так-то просто. Странно, но за пару дней я к нему привык. Да, мы не стали друзьями, но дружба для меня всегда была чем-то высшим. Выше, чем другие отношения. Только и называть чужим человека, который спас тебе жизнь и согласился на тот маскарад, который я навязал, сложно. С каждым днем все сложнее. Увы… Глава 10 У канцлера свои заботы Алессия Я стояла и смотрела на бесстыдно обнаженную девицу. Она лежала и смотрела на меня в ответ. Затем гулко всхлипнула и отвернулась, словно ожидая, что я возьму ее сию же минуту. Что за шутки? Мне было совсем не смешно. Если бы кто рассказал, что канцлер оказался в такой ситуации, смеялась бы до колик. Но сейчас-то на месте канцлера я. – Ну же! – Девица, кажется, поняла, что никто не собирается ее касаться. – Ну же – что? – осторожно спросила я, пятясь к выходу. Девица удивленно моргнула. Я чего-то не знаю о личной жизни Эдмонда? Но это первая обнаженная женщина в его, то есть моей, постели. Любовница? Девица, которую он принудил к порочной связи? Рабыня? Версий была тысяча. Но какая же из них верная? – Хам! – Девица подскочила с кровати и попыталась отвесить мне пощечину, но я перехватила ее и швырнула обратно. Видимо, деву это устроило, потому что она закатила глаза и облизала губы. Припадочная, что ли? «Тьма, это кто?» – рискнула спросить я. Но Тьма только глупо захихикала. – Вы вообще кто? – спросила уже у девицы, наплевав на все. – Я? – Она недоуменно хлопнула ресницами. – Ну, это уже совсем варварство! Я – баронесса Милинфорд, меня представили вам на балу в честь праздника богов-покровителей. – И что баронесса Милинфорд делает в моей постели? – Я старалась сохранять спокойствие. – Вас жду! – Девица отбросила лишнюю скромность. – Зачем, позвольте узнать? – я присела на край кровати. – Чтобы предложить вам себя. – Спасибо, не нуждаюсь. – Что? – Она вытаращила большие, совиные глаза. – Да как вы… Да я же… И вдруг залилась слезами. Я вздохнула, сняла покрывало с кресла и накинула на плечи ревущей гостьи. – Как вы вообще попали в мой дом? – спросила, присаживаясь напротив. – За деньги, – ответила она сквозь слезы. Понятно, значит, кто-то из слуг Эдмонда продался… Главное, узнать кто. Боги с ним, с канцлером, но пока что жить здесь приходится мне. – И с какой целью? – Баронесса поняла, что любви не будет, и сидела смирно, укутавшись в накидку. – Чтобы выпустили из-под ареста моего жениха, – ответила она. – Я готова заплатить вам своей невинностью. – Нужна мне ваша невинность, – пробормотала я. – Как это? – Похоже, в голову этой девчонки не могло даже прийти, что ее могут не пожелать. – А вот так. Если бы вы пришли и поговорили со мной, я бы вас выслушал. А после того, что вы устроили, одевайтесь и уходите. – Так бы и сказали, что вам одетые женщины нравятся больше, – пробормотала она. – Мне женщины вообще не нравятся! – гаркнула я. – А, так вам нравятся мужчины. – Да чтоб ты провалилась! Нет! Но по лицу гостьи я уже понимала, что завтра по стране поползет новая сплетня о канцлере. И если Эдмонд когда-либо узнает, кто ее запустил, быстро и безболезненно меня уже не убьют. – Значит, так! – Схватила девицу за плечи и пару раз встряхнула. – Мне нравятся женщины. Но вы конкретно – не нравитесь. Поэтому натягивайте свое бельишко и проваливайте! Хотя нет, сначала признаетесь, кто вас сюда пустил и кто ваш жених. Расскажу ему, как вы храните его доброе имя. Девушка всхлипнула – раз, еще раз. Но я – не мужчина, чтобы быть падкой на женские слезы. Обойдется! Пришлось силой стаскивать ее с кровати. Платье нашлось на полу – видимо, чтобы придать обстановке интима. «Ее жених – всего лишь глупый мальчишка, который сунул нос не в свое дело, – мурлыкнула Тьма. – Эд собирался его отпустить, но не успел». «Почему я должна тебе верить?» «Потому, что я не лгу». – Имя, – потребовала у горе-невесты. – Чье? – Жениха! – Вы казните его? – кинулась она ко мне. – Имя, демоны тебя возьми! – Шуран. Шуран Барито.