– Прикольно, – подтвердил Даня. – А что тут написано? – Никто не знает. – Валик погрустнел. – Наверняка что-то очень важное. – Или объявление о продаже драк-кара. – Даня вспомнил название варяжских кораблей и решил не упускать возможность щегольнуть эрудицией. – Или название их рок-группы. У них были рок-группы? – Не удивлюсь, – хмыкнул Валик. – «Рюрик и берсеркеры на драйве». Мальчики засмеялись. Любознательный Даня спросил, кто такие берсеркеры. Валик пояснил, что это свирепые воины из скандинавской мифологии. – Жаль, – добавил он, снова становясь серьезным, – я не умею читать руны – письменность древних германцев. – Они же почти стерлись. Я бы ничего не понял, даже если бы тут было по-нашему написано. – Потому в Балябино и прибыл на днях крупный специалист по рунам, Черныш Ян Кукуцапольевич[1]. Я с ним уже познакомился. И он, представляешь, высоко оценил мои познания в области варягов! «Выпендрежник», – подумал Даня беззлобно. Увлеченность подобных натур была заразительна – захотелось и себе найти хобби, чтобы вот так взахлеб рассказывать о самых банальных вещах вроде валуна или старого паровоза. – А почему специалист прибыл только на днях? – спросил он вслух и посмотрел под ноги. Кроссовок споткнувшегося Валика оставил на земле выемку, из которой торчали какие-то светлые пряди. – Так рунный камень откопали в марте. На реке осыпался бережок, и он тут как тут. Сначала в музей наш его отвезли. А неделю назад городские власти решили его на площади поставить. Ленточку перерезали, телевидение приезжало! Это в Швеции какой-нибудь рунных камней – пруд пруди, тысячи. Для России это – вообще! Переворот! Археологическое чудо! Вроде Березанского камня, который в Одесском археологическом музее хранится. Говорят, монахи острова Валаам давным-давно находили рунные камни, но считали их проклятыми и надписи стесывали. Варвары, скажи! Ты чего там? Даня, пропустивший половину монолога Валика мимо ушей, присел на корточки и поддел белые прядки пальцем. – Обычные коренья, – пробормотал друг, сильно щурясь: он, судя по всему, имел проблемы со зрением, но носить очки при людях стеснялся. Даня потянул за пряди. Земля вспучилась. Что-то белое вылезло наружу. Нос. Рот. Глазницы, залепленные почвой. Тянул-то он за волосы, вот и вытащил из неглубокой могилы голову… голову куклы Барби. – Хлам, – безразлично сказал Валик. – Детишки посеяли. Даня угукнул, но копнул глубже. За головой показалась еще одна и еще. Пластиковые останки в кукольной могиле у подножия рунного камня. Даня встал и отряхнулся, спиной ощущая чей-то пристальный взгляд. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять: это черный локомотив смотрит на него единственным глазом. Глава 4 Паровоз-призрак приходит в квартиру Около двух часов дня Дане позвонила бабушка: велела идти домой и прихватить с собой Валентина. Наверное, видела из окна, что они вместе бродят по району, болтая взахлеб. Болтать с Валиком оказалось страшно интересно. Он не только демонстрировал познания, но и умел слушать: внимал рассуждениям товарища про супергероев и соглашался или, наоборот, незаносчиво дискутировал. – Проходите, как раз котлеты пожарила. – Бабушка впустила ребят в коридор, окутанный ароматами, от которых желудки мальчиков синхронно заурчали. – Разувайся, Валик, я твоего папу предупредила, что ты у нас поешь. Познакомились как следует, а? – Ага! – Валик с ходу проглотил пышную котлету – с горячими яствами он расправлялся так же, как с холодными, – чистый берсеркер. – Я Дане про варягов рассказывал. – Он все про них знает! – сказал Даня, вооружаясь вилкой. – Варяги? – спросила бабушка, наливая в кружки компот. – Ты же самураев изучал, разве нет? – Нет. – Валик дернул плечом и как-то помрачнел. Смена настроения удивляла. – То есть, да. Раньше. Но варяги мне больше нравятся. – А самураи бывали в Балябино? – шепотом спросил Даня, представляя, как из поезда на перрон высаживаются японцы в кимоно с катанами наперевес. – Не было здесь никаких самураев, – отрезал тот излишне серьезно. Японцы в воображении Дани спешно упаковались обратно в плацкартный вагон, и поезд дал задний ход. – На площади стоит рунный камень, – уже громко, для всех, сказал Даня, уплетая пюре. – Валик хочет расшифровать надписи и получить Нобелевскую премию. – Ну, допустим, не Нобелевскую, – встрял Валик, – но Макарьевскую – запросто. Ее вручают за достижения в области истории. – Вот это дело! – похвалила бабушка. – Нашему Балябино обязательно нужны знаменитости. – Тогда я получу премию в области поедания сырников, – размечтался Даня. На кухню вошел дядя Витя. – Кто это на мою премию покусился? Даня поднял руку. Валик ябеднически указал на Даню пальцем. – Пригрел конкурента, – вздохнул дядя Витя. – Когда опустеют тарелки – айда со мной. Тарелки опустели быстро. Мальчики поторопились за дядей Витей, на ходу допивая компот. У дверей, ведущих в Данину комнату, дядя Витя сказал: – Может, это, конечно, глупость. Может, детский сад. Не компьютерная игра, конечно, не виртуальная реальность, но все же… – Показывайте, дядь Вить, – перебил Валик нетерпеливо. – Слушаюсь! – Он распахнул дверь. Мальчики сунулись в комнату и хором ахнули. – Нереально! – воскликнул Даня. – Какая огромная! – удивился Валик. Все свободное место на полу занимала игрушечная железная дорога. Метры путей разветвлялись, змеились, переплетались. К шпалам были подсоединены многочисленные провода, для удобства прикрепленные скотчем к паркету. На путях стояли два состава: пассажирский и грузовой. Не какие-то пластмассовые паровозики из Ромашкова[2], а точные копии настоящих локомотивов и вагонов, детализированные металлические модели. К ним прилагались семафоры и шлагбаумы на переездах. Даня и Валик прошлись по комнате, аккуратно ступая так, чтобы ничего не задеть: ни дать ни взять Гулливеры в стране железнодорожников-лилипутов. Дядя Витя наблюдал за ними с довольной улыбкой. – Где вы такое сокровище нашли? – спросил Валик. – Она же стоит целое состояние! – Она у меня уже двадцать лет, – сказал дядя Витя, с ностальгией озирая пути. – Откладывал по копейке, экономил. Настоящих поездов было мало, – он усмехнулся. – В моем детстве все мальчишки хотели немецкую железную дорогу. Вот я на старости лет и воплотил мечту. – Мальчишки – в любом возрасте мальчишки, – сказала подошедшая бабушка и обняла дядю Витю. – А теперь, Данил, я ее тебе дарю. – Обалдеть! – охнул Валик. – Нет! – воскликнул Даня. – А как же мечта? – Мечта исполнена, – улыбнулся дядя Витя. – Да и наигрался я уже. Валик в это время изучал пульт – серебристую коробку, похожую на детонаторы бомб из старых фильмов. – Аналоговое управление! – А как же! – Дядя Витя подкрутил ус. – Источник постоянного тока питает рельсы, а в локомотивах стоят электродвигатели. – Это не опасно? – напряглась бабушка. – Шесть вольт всего-то, – успокоил дядя Витя. – Поезда в масштабе один к восьмидесяти семи. И это еще не все! – Он пододвинул к восхищенным мальчикам коробку. Внутри были детали ландшафта и великолепно выглядящие здания: депо и вокзал с платформами. – Расставляйте, как вам нравится. Ну что, разберетесь? – Разберемся! – ответил Даня. – Спасибо вам. – Не за что. Главное, что я усвоил, завладев этой штукой: наслаждения в два раза больше, если делишься им с другом. Впрочем, это касается любых забав. Взрослые ушли, оставив мальчиков строить свой мир. Закипела работа. Нашлось место и вокзалу, и мосту, и крошечным столбам, и тополям да елочкам. Зеленый холм накрыл собой пути, но не помешал проезду: составы прошли сквозь туннель. Мальчики сидели на полу, по очереди управляя пультом. Синий электровоз и зеленый дизель-поезд ныряли в туннель, проносились под мостом, плавно огибали комнату: только успевай переводить стрелки. Даня готов был вечно смотреть на движение моделек, на подмигивающие семафоры, поднимающиеся и опускающиеся шлагбаумы. Захотелось стать машинистом. А не этого ли добивался хитрый дядя Витя? Железнодорожник в третьем поколении, бездетный, решил продолжить династию, вдохновив подарком Даню. Даня оторвался от приятно жужжащих моделек и посмотрел на развешанные по стенам фотографии. Куда шли эти старые паровозы? Какие грузы перевозили, каких пассажиров, кто управлял ими? – Я как-нибудь солдатиков притащу, – сказал Валик умиротворенно. – Я в них так-то не играю. Но можно реконструировать ограбление поезда, как на Диком Западе. – Или прибытие варягов. – Это анахронизм. – Что? – Анахронизм. Когда по ошибке одна эпоха смешана с другой. Поезда и варяги – анахронизм. – Ну и что? А у нас будет так.