12 июля близ посада Стрешнево, под городом Збруевым, в кустах, недалеко от берега Оки пастухом Серегиным был случайно обнаружен совершенно разложившийся труп неизвестной женщины. По заключению судебного врача, производившего осмотр трупа, определить причину смерти женщины ввиду крайне сильного разложения трупа не представляется возможным. Живот оказался сильно вздутым, нижняя челюсть, кишевшая червями, отвалилась, глаза поклеваны птицей, и, кроме того, левая нога, подвернутая в ненормальном для мертвеца положении, обкусана зверком, имеющим мелкий зуб. Судя по степени разложения, можно заключить, что труп находился в кустах не менее трех недель. По останкам платья и белья гражданки города Збруева Анна Феоктистовна Голубева и ученица фабзавуча Евдокия Павловна Маршева признали, что найденный труп принадлежит дочери первой — Александре Петровне Голубевой, пропавшей несколько дней тому назад без вести. По показанию гражданки Маршевой, с которой покойная жила последнее время, Голубева похитила золотое кольцо и платье Маршевой. Будучи задержана по заявлению Маршевой милицией, Голубева была отпущена под подписку, но затем скрылась. По показанию Маршевой же, Голубева все время тяготилась жизнью и намеревалась покончить с собой: отравиться или утопиться. Такое же намерение покончить с собой Голубева выражала комсомольцу Наседкину, Евгению Ивановичу, которому показывала револьвер «наган», что и видно из показаний Наседкина. Мысли о самоубийстве находятся также в оставленном ею дневнике. На основании вышеизложенного и принимая во внимание, что в настоящее время судить о причине смерти Голубевой нет достаточных данных, но является большая вероятность предполагать, что Голубева покончила жизнь самоубийством — народный следователь 2-го участка Збруевского уезда согласно ст. ст. 202–203 Уголовно-Процессуального Кодекса постановил: Настоящее следственное производство препроводить в Яловинский губернский суд для прекращения в установленном порядке за неустановлением наличности преступления в данном деле. Народный следователь 2-го участка Збруевского уезда С. Борисов. Дневник Обыкновенная клеенчатая тетрадь ученического типа. На первой странице нарисованы плохими фиолетовыми чернилами: роза, копье и подобие голубя, несущего в несоразмерно большом клюве конверт с именем: Шура Голубева, 17 лет. Ниже три записи, все на одной странице: Начало дневника Подарок в день моего рождения от Дины. Мне исполнилось 17 лет. Начинаю писать все свои приключения. Сегодня я подстригла волосы до уха. * * * Альбом сей прекрасен, Я с этим согласна, Но лучше всего Хозяйка его — я, Шура Голубева. * * * Мы сидели дома в 9 час. вечера: я, Дина, Люба, Коля Ложкин. Я думала, что приехала жить в общежитие дома имени Ленина от мамы, из дома Тешкина, на самое короткое время, а вот уже декабрь, и я еще живу с девочками — Диной и Любой. Когда-то я расстанусь с общежитием? Тогда напишу на память… Шура Голубева, 17 лет. декабря 1924 г. Сочинения А. П. Голубевой По фабричной улице В Ленинском доме Есть три барышни у нас С фабрики Калинина. Много звездочек на небе, Половина месяца — В доме Ленина девчонки От любви бесятся. С утра и до ночи у них Песни, пляски слышишь… Люба с Диной сподтишка, Одна Шурка с горлышка… * * * С сегодняшнего дня 6 декабря я начала работать на банкоброшах. Все может быть! В скором времени буду я банкоброшница. На память Шуре Голубевой от Коли Ложкина. Не трудно влюбиться, Но трудно любить, Но трудно расстаться, Любовь позабыть. Ты хочешь знать, кого люблю я Его не трудно отгадать. Будь повнимательней читая, Я не могу тебе сказать. Коля Ложкин. 7 декабря 1924 года. * * *