— Слушаю. — Это Нина Георгиевна Велярская? — Да. Кто говорит? — С вами говорит некто Тумин. Вы меня не знаете. Я привез вам привет от вашего знакомого Пономарева. — Как? Он жив? — Нет, умер полгода назад от тифа. Разрешите мне зайти, я вам все расскажу. — Пожалуйста! Буду очень рада. — Когда прикажете? — Заходите завтра, часа в три. — Слушаюсь. — Адрес вы знаете? — Знаю. — Значит, жду вас. — Непременно. Муж сидел на кушетке. Перелистывал книжку. — Кто это звонил? — От портнихи. И поцеловала мужа в лоб. X Перед заседанием бюро Тарк отозвал в сторону нескольких партийцев. — Я вот насчет чего. Сегодня нам надо наметить кандидата на партконференцию. Был разговор о Сандарове. Так? — Да. — Я считаю его неподходящим. — Почему? — Я всегда говорил, что он неустойчив, а теперь я в этом убедился. — Говори ясней. — Он задается; считаться с ячейкой перестал, разводит оппозицию, наводит критику. Интеллигент. — Брось, Сандаров — испытанный партийный работник. Ему позволительно. — Все так. Но есть в нем буржуазный душок, интеллигентский. Безусловно есть. — Э, ерунду ты говоришь. — Нет, не ерунду. И вот доказательства: он спутался сейчас со спекулянтской бабой. Партийцы разинули рты. — Врешь! — Мало того, с женой одного из наших контрагентов. — Фу, черт возьми. — То-то и есть. Забросил дела. Шляется с каким-то шпингалетом по кабакам. И все такое. — Откуда ты все это знаешь? — Будьте покойны. Мне его жена говорила, Бауэр. Партийцы покрутили головами. — Нехорошо. — То-то и есть: баба, вино. Не хватает еще карт. — Ты бы с ним поговорил по-товарищески. — Уполномочьте — поговорю. — Ладно. Уполномочим. Пробили часы. — Товарищи! Пора начинать. Почти все в сборе. Ждать не будем. Через два с половиной часа секретарша диктовала машинистке. — Пункт третий. О кандидате на партконференцию. Постановили. Наметить т. Тарк. Единогласно. XI Ровно в три часа горничная доложила Велярской, что ее спрашивает Тумин. Вошел хорошо одетый молодой человек. Поклонился и поцеловал протянутую ручку. — Садитесь и рассказывайте. — Рассказывать, собственно, нечего. Я познакомился с Пономаревым на фронте. Он мне много говорил о вас. Потом заболел тифом и умер. Просил, если я поеду в Москву, непременно зайти к вам и передать, что любит вас по-прежнему. Вот и все. — Бедный Пономарев! Мне его очень жаль. Скажите, а что он вам про меня говорил? — Что вы замечательная женщина, что у вас удивительные глаза и руки, что вы какая-то необыкновенно живая, настоящая, что если я вас увижу, то непременно влюблюсь. Велярская засмеялась. — Скажите пожалуйста. Ну, и как вам кажется, он прав? — Пока прав. Глаза и руки у вас удивительные. Об остальном не берусь судить по первому впечатлению. — А насчет того, что вы в меня влюбитесь? Тумин улыбнулся. — Не исключена возможность. — Мерси. Вы очень любезны.