— К вашим услугам. Компаньон зашептал Стрепетову на ухо. — Понимаю. Но можно сделать лучше. — А именно? — Зачем отсрочка, когда можно получить деньги. — Какие деньги? — За работу. — Да работа не сдана и не будет сдана в срок. — Понимаю, но деньги все равно получить можно. — Каким образом? — Подавайте счета, и получите деньги. — Ерунда. — Я вам говорю. А работу сдадите когда-нибудь. Велярский расхохотался. — Неглупо придумано. — Одним словом, давайте счета, я все сделаю. — Приходите завтра в контору. — Ладно. Когда Стрепетов отошел, Велярский подмигнул своему компаньону. — Не мешало бы загодя запастись знакомствами в Ч. К., как ты думаешь? — Ни черта! Выкрутимся. V Сандаров был дома. Лежал на диване, дремал. Соня вошла; села за стол и молчала. — Если ты хочешь говорить на тему о моей испорченности, то говори. Я этого разговора начинать не буду. — Меня твоя испорченность мало трогает. Тем более что сам ты от себя в восторге. Мне хотелось бы только выяснить наши с тобой отношения. — Какие отношения? — Личные. Как-никак мы с тобой уже два года сожительствуем. — И что же из этого следует? — Ничего не следует. Но, по-видимому, что-то изменилось; и мне хочется знать: каковы будут наши отношения в дальнейшем? — Мы ничем друг с другом не связаны. Мы коммунисты, не мещане; и никакие брачные драмы у нас, надеюсь, невозможны? — Я не собираюсь разыгрывать драму. — В чем же дело? Соня вскочила и с силой стукнула кулаком по столу. — Ты разговариваешь со мной как с девчонкой, которая до смерти надоела. Если я тебе не нужна — скажи. Сделай одолжение. Уйду и не заплáчу. А вола вертеть нечего. — Соня! — Ничего не Соня! А будь любезен говорить начистоту. Никакой супружеской верности я от тебя не требую. Но делить тов. Сандарова с какой-то там буржуазной шлюхой я тоже не намерена. — Что? что? что такое?! Сандаров вскочил с дивана. Соня швырнула ему в лицо исписанный листок. Сандаров взглянул на него и стиснул зубы. — Тов. Бауэр, не думаю, чтобы такие скандалы соответствовали правилам коммунистической морали. Я предлагаю временно прервать нашу связь. Надеюсь, вы не возражаете? Идите. Соня выбежала из комнаты. Сандаров скомкал листок и бросил на пол. Потом поднял, разгладил и положил в ящик письменного стола. VI Стрепетов поймал Сандарова у остановки трамвая. — А я тебя ищу. Едем к Велярским. — Ты с ума сошел. С какой стати я поеду? — Чудак! Нина Георгиевна — очаровательная женщина. Мне хочется вас свести. — Ты ненормален. — Почему? Нина Георгиевна — интереснейшая женщина. И к коммунистам относится очень мило. У нее был знакомый коммунист, который безумно ее любил. — Кто такой? — Пономарев какой-то. Армейский политрук. — А где он теперь? — Кажется, убит или умер от тифа, она сама точно не знает. — Как ты сказал? Пономарев? — Да. А ты его знаешь? — Нет! Что-то не помню. Стрепетов взял Сандарова под руку. — Едем? — Да отстань, пожалуйста. Не хочу я знакомиться с твоей Велярской. — Она ж тебе понравилась? — Что ж из этого? Сандаров вскочил в трамвай. Стрепетов досадливо фыркнул.