Улыбаясь, иду к двери, думая, как он смог узнать мой адрес, хотя, наверное, это не трудно, ведь мы так давно работаем вместе. «Кто там?» – спрашиваю и, не дожидаясь ответа, поворачиваю замок. Дергаю ручку. Открываю дверь. Улыбка скатывается с лица и исчезает бесследно. Сердце на миг забывает, как биться, но через секунду срывается в неистовый ритм. Я застываю под ледяной волной памяти, острой как лезвия, уродливой и неисправимой, как рваные шрамы на коже. «Друг» стоит на пороге, засунув руки в карманы, и глядя на меня осторожно, как смотрят на диких зверей. Я смотрю на него и не могу сказать ни слова. Воспоминания бьют, бьют и бьют меня беспощадно. Переносят в те дни, где я не думала ни о чем, кроме своих безумных желаний. Отматывают ленту событий и ставят на паузу то, что хочется забыть, развидеть, сказать, что это была не я, что моё сознание помутилось, что у меня слабая психика, плохая генетика и что… в этом нет моей вины. Но это не так. – Ты поедешь? – спрашивает «друг» осторожным тоном, словно ожидая, что я могу наброситься на него. – Я заходил раньше, но тебя не было дома. – Куда… поеду?.. – спрашиваю, едва дыша. – В колонию, – говорит он как ни в чем не бывало. А осознав, что я не понимаю, о чем речь, добавляет. – Почту не проверяешь, да? – Меня не было здесь неделю… – каждое слово царапает горло, как кусок льда. – Понятно, – кивает он, не меняясь в лице. – Твою маму освобождают по УДО завтра утром. Поедешь встречать? – Мама… – произношу шепотом родное слово. – Завтра… Боль, раскаяние, счастье разливаются во мне океаном и в ту же секунду прорываются слезами. – Мама! – голос вздрагивает. – Моя мама, мама! Моя мама… – Эй, ты чего, не нужно… – «друг» хочет сделать шаг ко мне, но останавливается в порыве, слишком хорошо помня все, что было тогда. Схватившись за дверь, хочу удержаться, но ноги подкашиваются, и я падаю на пол коридора. – Моя мама… Мама! Поеду, я поеду! Мама, моя… – слова смешиваются со слезами и бьются о тоску, которую я так усердно засовывала вглубь. Мама – как невероятно сильно я скучала по ней все эти ужасные одинокие дни! Как беспомощно скучаю в эту самую секунду! Завтра я увижу её, обниму, прижмусь к ней всем своим существом! Я ждала так долго, но сейчас мне кажется, что ждать до завтра – просто невозможно! – Эй, эй… – «друг» опускается на колени возле меня, все-таки решившись подойти. Я не вижу его из-за слез, слышу только голос и чувствую, как крепкая жилистая рука легко сжимает мою ладонь. – Прости… – я смахиваю слезы и встречаю его взгляд – спокойный, мудрый, принимающий мои странности. Его лицо не устояло перед временем. Лоб покрылся глубокими заломами. Брови стали почти седыми… – Прости меня! Прости! – схватив его руку, прижимаю грубую ладонь к своей щеке и снова перестаю видеть из-за слез. – Я так виновата! Виновата! Только я! Вместо ответа он, тяжело вздохнув, опускает мою голову на своё плечо с такой легкостью и прощением… Так, должно быть, хорошие отцы принимают в объятия непутевых детей. – Все будет по-другому, – с родительской теплотой говорит он. – Да… Да… – слезы никак не останавливаются, и я чувствую, как плечо «друга» становится мокрым. – Будет! Я обещаю! Глава 65 Великан Нужно заехать в издательство, подписать увольнение, забрать расчет и повидать свою любимую команду бывших коллег. Команду маленькую – но такую родную… Эф выкручивает руль и на скорости дает угла на парковке – ветер треплет мои волосы через открытое окно и жадно целует предосенней свежестью. В одной руке Эфа руль – в другой моя ладонь. Он выпускает меня лишь на секунду, чтобы переключить скорости и затормозить, а затем снова спутывает наши пальцы. Я свободна, я счастлива и я люблю его. Впервые я не беру в руки планшет, не включаю ноутбук, не проверяю почту, абсолютно не знаю, чего хочу, куда иду и какие у меня цели… Но в этой легкости соединились женственность, сексуальность, манящая простота и невероятная честность. – Надеюсь, ты недолго? – Эф целует меня в щеку. – Постараюсь быстро! – выскакиваю из машины и почти вприпрыжку бегу к офисному зданию, которое совсем недавно было для меня вторым домом. Когда двери лифта открываются на этаже «Белочерного», все ребята встречают мой приход настоящими и искренними улыбками. Такими, о которых я мечтала совсем недавно. Первой соскакивает с места и подбегает Римма, она накрывает меня объятием и сжимает в своих руках – оказывается, эта красотка еще и сильная. Тут же подходят Ефим и Дима, приобняв, парни синхронно чмокают меня в щеки прямо в крепкой Римминой хватке. Степан и Майя тоже обнимают меня искренне и породному нежно. Несколько секунд мы стоим, прижавшись друг к другу, как пчелы одного улья, и сердце переполняет чувство тепла и благодарности, что столько лет мы работали именно такой командой. Меня не было почти неделю, и они ждали! Ждали моего прихода! – Явилась! Устала интервью давать, нашла время заглянуть в нашу тихую гавань? – раздается веселый голос Василий Палыча, и ребята как по команде отлипают от меня и спешат за свои столы. – Потом поболтаем, ладно? – шепчет Римма. – Нужно организовать корпоративчик! – подхватывает Ефим. – Можно прямо сегодня пораньше отпроситься, Василий Палыч добрый – спасибо Великану… – добавляет Дима, и в офисе раздается дружный смех. – Я вам отпрошусь! А ну, за работу! Бездари! – говорит главред с такой улыбкой, что даже «бездари» – звучит как комплимент. Делая шаг в его кабинет, бросаю взгляд на Майю – она стремительно превращается из воробушка в лебедя и смотрит на меня счастливыми глазами. Я подмигиваю. Лебедь подмигивает в ответ. – Как это не дала ни одного интервью? – изумляется Василий Палыч, поставив на стол две чашечки кофе и опустившись в свое кресло. – Это же твой звездный час! Дерзай! Главред находится в каком то особенном состоянии и настроении, пожалуй, мне еще не приходилось видеть его таким. – Сначала мне было боязно, а потом я спросила себя «зачем?» – и желание пропало само собой. – Ну ты даешь! – он качает головой. – Бояться, кстати, нечего, теперь, после публичного признания, никто тебя не тронет, слишком очевидно. Да и не станет никто, после такой-то речи! – его глаза вспыхивают счастьем. – Вам так понравилась речь? – спрашиваю смущенно и отпиваю кофе. – Мне? Да причем здесь я?! – главред изумляется еще больше. – Ты что, не смотришь новости? – Ну… Нет, – я качаю головой. – И радио не слушаешь?!