Сейчас я так счастлива, так легка и проста в своём счастье, что оно вот-вот расплещется через край! Первые дни мы со Степаном не вылезали из постели, и даже в офисе – запирались в туалете на этаже, чтобы в суете дня подарить друг другу несколько минут ласки. Мы не могли толком работать, не могли нормально есть и спать – только занимались любовью и разговаривали, снова занимались любовью и опять разговаривали. Само это слово любовь – я, кстати, ни разу не произнесла вслух. Причина в том, что оно слишком заезженно, банально, почти пусто. Оно потеряло свою глубину. Его неприлично часто произносят без дела, не к месту, желая манипулировать, доказывать, привязывать и привязываться. Любовь. Пора придумать новое название этому невероятному чувству. В офисе все обратили внимание на наши искры! Все, кроме Ии…Она, кажется, не замечает абсолютно ничего и находится где-то глубоко в себе. Когда я вижу, как пустым взглядом она смотрит в компьютер или по десять раз перекладывает одни и те же бумаги, – внутри пролетает тень волнения. Надо же… Совсем недавно я ненавидела её всей душой, а сейчас также всей душой хочу понять и помочь, но не знаю как. – Вот это зал, – тихо говорит Степан, щипнув меня за попу и подтолкнув вперёд. Вместо ответа я только обвожу взглядом сияющее пространство, заполненное нарядными людьми. – Расходимся? – спрашиваю, нежно чмокнув Степана в шею. Для него светские рауты – привычная часть работы, может, встретит знакомых, найдёт темы для будущих статей. – И так сутками вместе. – Встречаемся в туалете, когда праздник начнётся, – шепчет он, наклонившись к моему уху. – Нет уж! – засмеявшись, выкручиваюсь из его рук. – Когда праздник начнётся, встречаемся у сцены – я хочу все видеть. Впервые в жизни я на таком грандиозном событии, и, к собственному удивлению, мне не хочется убежать или забиться в угол. Наоборот – хочется рассматривать людей, пить шампанское из красивых фужеров, и даже как минимум пару раз пройтись из одного конца зала в другой, плавно покачивая бёдрами. Вижу своё отражение в зеркальной колонне – короткие волосы красиво уложены закрученными лепестками, густо подведённые глаза смотрят пронзительно, серое корсетное платье, украшенное серебристыми нитями вышивки, переливается в ярком свете, строгие туфли-лодочки делают ноги длинными и стройными. Все это облачение я купила вчера, когда поняла, что мне совершенно нечего надеть на день рождения издательства. Рассматриваю себя как какое-то новое воплощение старого существа и не могу оторвать взгляд. Как все это неожиданно и прекрасно! Оказывается, у меня есть ноги! Оказывается, серый цвет может быть не только сдержанно-трикотажным. Оказывается, у меня стройная фигура, красивая шея, большие живые глаза! Беру со столика фужер и делаю глоток искрящегося и праздничного напитка – такого же, как я. Улыбнувшись, шагаю вперёд – сейчас я пройдусь по залу, буду ловить своё отражение в зеркалах и пить шампанское, – но тут же отшатываюсь обратно. С другой стороны колонны стоит Ия с каким-то хмырем. Он – улыбается зло и ехидно, она – чуть не плачет. Но кто это с ней и почему доводит Ию до слез! Как он вообще… смеет! Растерянность сменяется злостью. Теперь, когда я чувствую и вижу все по-другому, когда я слышу себя, а не демонов – все встаёт на свои места и в нужном порядке. Открываются истины, которые раньше прятались за пеленой моего состояния, близкого к сумасшествию. Сейчас я знаю наверняка – Ия добрый, светлый, талантливый человек. Она работает как никто, она всегда готова прийти на помощь, она настоящий профессионал и истинный Великан! Возможно, она даже не была заносчива во время повышения, и я выдумала это от злости, возможно, она даже не спит с главредом, а относится к нему как и мы, по-родственному. Да и вообще, настроения и личная жизнь – только ее дело. Но одно ясно как день – она не заслуживает плохого отношения. Прислушиваюсь… Интонации разговора не оставляют сомнений, этот неизвестный втаптывает Ию в грязь. Злость обжигает. Мне хочется вмешаться, поставить выскочку на место… Но я не уверена в своих силах, не знаю, в чем суть происходящего, и продолжаю молча стоять. Где Василий Палыч, почему он не заступится за протеже? И где ее парень, почему она его не пригласила?! Затаив дыхание, я прислоняюсь спиной к своей стороне колонны, пытаясь уловить смысл их разговора. «Ты не посмеешь заявить о том, что я Великан, ты лучше, чем строишь из себя сейчас, ты порядочней…» – голос Ии тихий, слабый, он еле слышен сквозь голоса гостей и музыку. Я вздрагиваю – как кто-то не из нашего издательства мог узнать о Великане? «…до чего же вы – девки – одинаковые!» – парень говорит громко, надменно. «Больше скажу – я бы тебя трахнул». У меня замирает сердце. Что он несёт! Кто он, черт возьми, такой, и какое право имеет так говорить! Ия вылетает из-за колонны и быстро ныряет в толпу людей, у неё ужасный вид, слезы на глазах, почти белое лицо. Парень тоже появляется из-за колонны и презрительно смотрит ей вслед, остановившись прямо напротив меня. Что за придурок? Несет чушь, доводит девушку до слез, ещё и вырядился на такое событие в джинсы и льняную рубаху, зачесал волосы в идиотскую прическу и на руку надел браслет из деревяшек. Несколько секунд он сверлит спину Ии глазами, а потом, повернув голову, замечает меня и проходится по моему только распустившемуся женскому телу липким взглядом. – Принцесса скучает? Я не видел тебя до этого. Рад представиться – Глеб. – Придурок в рубахе протягивает мне руку и выкатывает скользкую зубастую улыбку. Я тоже прохожусь по нему взглядом и останавливаюсь на руке. – Фу, – говорю вместо тактичного «не знакомлюсь» или «извините, мне пора». Лицо хмыря молниеносно вытягивается, и он возмущённо шипит: – Ч–ч–что?! Это «фу» вырвалось само, но оно правдиво, и извиняться я не собираюсь. Бросаю взгляд в толпу, не желая потерять из вида Ию – кажется, программа начинается, и она уже идёт к сцене вместе с Василий Палычем. – Девушка, вы больше ничего не скажете? – нервно спрашивает придурок в рубахе. Вместо ответа вкладываю в его руку свой пустой фужер и тоже ныряю в толпу. Мне нужно догнать Ию. Нужно поговорить с ней, и это единственно важно сейчас. Пока я не представляю, что скажу и как спрошу о том, что могло вскрыть ее тайну, но сделать это нужно. Чем быстрее, тем лучше. Я чувствую. Глава 58 Великан