Остались только я, мама и озлобленный мужчина, потерявший над собой контроль. Было слышно, что за дверью идёт борьба, «друг» шипел, мама всхлипывала и пыталась что-то сказать. Потом резкий крик – «да как ты могла?!» – разорвал пространство. Послышался удар, мама вскрикнула жалобно и протяжно. Дверь задрожала. Соседи застучали по батарее. А ведь он ни разу не сказал ей грубого слова! Всегда так влюбленно на неё смотрел! Так бережно относился! Что же происходит сейчас – это никак не укладывалось в моей голове. – Я покупаю нам дом! Я хочу семью! Я же так… Так… – голос друга сорвался, и он взвыл. Не заплакал, не закричал, а взвыл по-звериному страшно и жалобно. – Я ничего не сделала! За что? Почему? – плакала мама. – Скажи спасибо ребёнку… – тихо простонал «друг». Из коридора раздался мамин нервный смех. Конечно, она обо всем знала и сразу выстроила в мыслях цепочку событий, которые разворачивались перед её приходом. А если не знала, то догадывалась – последнее время я веду себя смирно только ради неведомой ей цели. Она ненавидела моих демонов всем сердцем и чувствовала, что хоть врачи и называют их «навязчивыми состояниями», прописывают лекарства, дают советы – на самом деле демоны не поддаются лечению и присутствуют в каждом моем дне. – Да это ревность! – крикнула она. – Неужели ты ещё не понял, этот же… – Хватит мне врать! – заорал «друг». – Санатории, поездки по врачам, все эти «не надо нас встречать», «нам нужно побыть дома»! Теперь я понял, как ты бываешь дома! Бросаешь ребёнка, а сам уезжаешь непонятно с кем! –Ты ничего не знаешь! – мама закричала в ответ. – Это болезнь! Мы ходим к психиатрам… – Заткнись! – ещё яростнее заорал «друг». – Я бы поверил в твои сказки, я бы простил, всё бы проглотил и оправдал, но… – «друг» замолкает, сдерживая то ли ярость, то ли слезы. – Что «но»?! – снова зарыдала мама. – Дети так не ревнуют! – прорычал он. – Так! Не ревнуют! Молчание повисло в коридоре. Затем раздался ещё один удар – кажется, кулаком по стене. Потом послышался мамин тихий плач. Глава 37 Великан – Наверное, ты очень сильно хотела найти планшет, – Глеб открывает кухонный ящик и вытаскивает до боли знакомый мне гаджет. Сердце ёкает. Да, да, да – он нашёлся! Я сижу за столом, подвернув ноги под себя и, когда Глеб кладёт планшет прямо передо мной, начинаю от радости подпрыгивать на стуле. Неужели планшет снова со мной! Медленно, словно боясь причинить боль верному другу, я дотрагиваюсь пальцем до экрана – огромная трещина проходит сверху вниз. Защитное стекло стало серым, в маленьких щелках по краям появилась грязь, во входе под наушники и зарядку – ржавчина. Бедный! Похоже, он долго лежал на земле. Наверное, пережил дождь, росу, яркий солнечный свет. Я так рада, что планшет нашёлся, но… Я прикусываю губу. Никогда я не могла представить свою технику в таком состоянии! Работает? – спрашиваю Глеба. Он пожимает плечами и садится рядом со мной. – Попробуй включить. Я киваю и, затаив дыхание, нажимаю на кнопку сбоку. Жду несколько секунд – никаких признаков жизни. Нажимаю кнопку ещё и держу, не отводя взгляда от экрана. Но ничего не происходит. – Подожди, – Глеб встаёт из-за стола и снова заглядывает в шкаф, – нужно дать ему питание. Пусть постоит на зарядке, а если не заработает, достанем батарею и зарядим её отдельно. – Он достаёт два устройства – зарядку на проводе и «лягушку» для батареи. – Откуда всё это здесь? Ты умеешь обращаться с техникой? – спрашиваю недоверчиво. – Конечно, – отвечает Глеб и подсоединяет зарядку к планшету. – Я же рассказывал, что работаю в офисе. В крупной, кстати, организации, возможно, даже известной тебе. – Работа в офисе ни о чем не говорит. Половина моих коллег не догадается, как иконки на рабочем столе переставить. Улыбаясь, он снова садится рядом. – Я, так сказать, – продвинутый пользователь. – Да? – я поднимаю бровь. – Сразу и не скажешь. – Значит, ты не очень хорошо разбираешься в людях, – он лукаво подмигивает мне. – Вот как? – что значит «не разбираешься», да каждый в нашем издательстве подтвердит, что я насквозь всех вижу! – Похоже, ты разбираешься в людях ещё хуже. – Так уверена в себе? – засмеявшись, спрашивает Глеб. – Абсолютно! – я адресую ему пристальный взгляд. Надо же, он ещё и смеётся! Никакой проницательности! – Ну давай, попробуй рассказать что-нибудь обо мне, – Глеб уверенно смотрит в ответ и не отводит глаз. – Легко! – я гордо расправляю плечи и сканирую Глеба взглядом. Сегодня на нём потертые джинсы, которые вот-вот порвутся на коленях, и растянутая футболка с лого местной фирмы – обычно такие дают в подарок при покупке. Ни часов, ни гаджетов не наблюдается, только тот же необычный браслет из деревянных бусин разной формы. При этом его речь проста и уверенна, без свойственных какой либо профдеформации слов, поза расслаблена, взгляд открыт. Простая стрижка, не особо ухоженные руки, легкая щетина… – Значит, так, – на анализ и размышления у меня уходит меньше минуты. – Ты – добрый парень, честный и открытый, среднего достатка. Офисная работа – источник дохода, а не любовь все твоей жизни. Ты не женат. Специфических хобби не имеешь и больше всего любишь природу. Возможно, ты родом из деревни, а этот дом в лесу – твоя отдушина. Ну что! Сейчас мы узнаем, кто тут мастер анализа. Понимаю, это не совсем честное соревнование, ведь я прошла много обучений ведению переговоров, общению и установлению контактов. В моей работе часто нужна глубокая проницательность, которая даётся мне легко благодаря опыту и врожденному таланту. Конечно, это просто баловство, но должна признать, производить впечатление на симпатичного парня – очень приятно. Довольная собой, я замолкаю, ожидая реакции Глеба. Но вместо того, чтобы удивиться и признать мою правоту, он улыбается ещё шире. Не понимая такой реакции, я уже хочу спросить, в чём дело, но тут происходит странное. Вдруг я словно начинаю чувствовать острее, видеть больше… Неожиданно, безо всяких причин я осознаю, что передо мной не простой добрый парень, не рядовой офисный работник, и что в этом лесу – он тоже не просто так. Это осознание приходит так ясно и неожиданно, что мне становится не по себе. Путь же он скажет хоть что-то! Почему он молчит! Но в следующий миг, продолжая искренне и открыто улыбаться, Глеб будто начинает сиять изнутри. Я зажмуриваюсь, чуть тряхнув головой – видение не проходит. Ясные глаза смотрят пристально, заглядывая вглубь меня, лицо и шея сияют в тусклом свете старой лампы, а теплая ладонь неожиданно накрывает мою руку. Глеб чуть подаётся вперёд, не отводя взгляда. Моя рука замирает под его рукой.