— Зачем ты вообще его завязал, если не любишь галстуки? – спрашиваю, направляясь в его сторону, все еще держа в руках довольно увесистый букет. Чем не сигнал к тому, что я готова к примирению? Волков пожимает мощными плечами так, что ткань рубашки натягивается. Обаятельно улыбается. В ступоре останавливаюсь. О, нет! Не делай этого! Не смотри на меня так! Перестань улыбаться. Тяжело сглатываю, не в силах противостоять этому животному магнетизму. — Хотел тебе понравиться, – признается хрипло Волков, не преставая демонстрировать белоснежную улыбку, за которой следует не менее опасное оружие – привлекательные ямочки на щеках. Это мгновенно разрывает в клочья мою видимую сдержанность. Все, чего я хочу в эту секунду — это броситься в его объятия, зацеловать высокие скулы, вдохнуть полной грудью родной запах! Но вместо этого саркастически фыркаю: — А сейчас уже не хочешь? Нисколько не смущаясь, Волков показывает с намеком на обручальное кольцо на своем безымянном пальце. — А я уже понравился! Улыбка Димы становится еще шире, когда я негодующе приоткрываю рот. А ведь и возразить нечего! – Брось, маленькая! Иди ко мне, – щурит яркие зеленые глаза, скрывая нетерпение. - Ужасно соскучился. Нерешительно ловлю его пристальный приглашающий взгляд. – Хватит дуться, - подбадривает Дима. - Я, конечно, делаю скидку на то, что ты у меня совсем юная, да еще и беременная, но у всего есть предел, Аленушка. Вот значит как! Пока я тут погибаю от переживаний, он считает, что я вредничаю. Но ведь это не правда! На протяжении нескольких часов богатое воображение то и дело подкидывало картины того, как он ввязывается в драку с журналистами или еще чего хуже… Вздрагиваю. Например, попадает за решетку из-за сломанного любопытного носа корреспондента. Фыркаю, словно рассерженная кошка, которой по неосторожности прищемили хвост. – Я вся извелась, - голос буквально дрожит от переполняющих эмоций. Дурацкий микс из страха, обиды, ущемленной словами корреспондентов гордости, - дожидаясь, когда ты наконец явишься! – смахиваю белокурую прядь, что то и дело щекочет чувствительную кожу щеки. Делаю еще один шаг вперед под немигающим внимательным взглядом Димы. Несмотря на улыбку, его мышцы скованы напряжением – я это ясно вижу. И почему мы зачастую уверены в том, что мужчины не переживают? Будто они роботы бесчувственные! Понимаю, что нам бы поговорить спокойно, но от мысли, что Дима не торопился домой, буквально выворачивают душу наизнанку. Ведь мне так его не хватало! - Ты когда-нибудь уставал от того, что кого-то очень долго ждешь? Подхожу в плотную к креслу, в котором, удобно откинувшись на спинку, сидит муж, закинув за голову мускулистые руки. Уверенный в себе и в своей правде. Словно ленивый хищник, готовый в любой момент броситься вперед, чтобы схватить так близко подошедшую к нему наивную беззащитную добычу. – Ален, не накручивай, милая, – голос Волкова становится серьезным. В нем четко чувствуется не только спокойствие, но уверенность во владении ситуацией. Волков весь такой противоречивый, будто сталь, покрытая бархатом. Понимаю, что они правда ко мне очень терпелив. Должно быть, от него требуются неимоверные усилия, чтобы сдержать столь горячий нрав. – Все, чего я хотел, чтобы ты успокоилась. Что опять заводишься? Сами же с дедом хотели, чтобы я позже… – Успокоилась? – перебиваю удивлённо, будто эта мысль впервые меня посетила. Кладу букет ему на колени, а затем, наклонившись, беру галстук за основание. Ловко развязываю черный узел, отмечая, как покраснела из-за трения кожа шеи под ним. Нежно провожу подушечкой пальца, будто надеясь, что от моего прикосновения этот безобразный след исчезнет. Дима перехватывает мои пальцы, и подносит к своим губам: – Да, я не сказал про первый брак, - смотрит мне в глаза, не отводя взгляда. - Да, смалодушничал, – признает наконец-то свою вину, - но все, чего я хотел этим добиться - чтобы ты не волновалась лишний раз. Кто же знал, что эти идиоты такую шумиху вокруг нас поднимут? Проникновенно заглядывает в мои глаза, целует каждый пальчик. Прикасается твердыми губами так трепетно и нежно, что душа заходится, но только все это длится ровно до того момента, как их касается проворный язык. Охнув, судорожно втягиваю воздух. Пальцы инстинктивно отдергиваю, а у самой внутри буря поднимается. Низ живота будто истомой теплой топит. Кожа горит, словно меня пламя коснулось. Мурашки вдоль рук пробегают, прячась в вырез свадебного платья - там, где бурно грудь вздымается. Одно лишь его прикосновение, и я сразу осознала, насколько живая - из плоти и крови. Неторопливо смахнув букет на пол, Дима усаживает меня к себе на колени. Не перечу, не отстраняюсь. Боюсь момент близости испортить. Лишь бы не останавливался! Волков властно притягивает мое податливое тело к своему, что будто из гранита высечено. Глава 53 Глава 53 Алена