– Ладно, – собираясь с силами, я повела плечом, разминая мышцы, – а ну-ка, миленький, иди сюда. Мне потребовалось больше десяти минут, чтобы добиться хоть какого-то результата. Я искусала все губы и стерла запястье в кровь, когда, наконец, извернувшись, дотянулась кончиками пальцев до самого краешка стола и резко его толкнула. Несколько листов бумаги полетели на пол. Поймав один из них, я с болезненным стоном упала на колени, подползла к дивану и, забравшись на него, начала дуть на израненную путами, посиневшую конечность, надеясь, что мои стоны и всхлипывания никто не слышал. – У-у-у… как больно! Успокаивая себя, я сложила пополам чистый лист и оторвала от него небольшой кусочек. Заклинание передачи… будь оно неладно. Сложные сплетения внешних энергий, большой расход резерва и применение практической магии – никогда раньше этим не занималась, разве что на последних курсах академии. Подобные заклинания передачи получались у Филиппа, но никак не у магов с тринадцатым резервом. Весь расчет на визуализацию, которая играет решающую роль в этом заклинании передачи. Я глубоко вздохнула, приготавливаясь. Нужна краска или карандаш, либо мелок или ручка, подошел бы даже уголь… Но ни того, ни другого в кабинете не оказалось, по крайней мере, в доступных для меня местах. Значит, писать буду кровью. Бр-р. Выбор небольшой. – Магия расширяет границы, – пробубнила себе под нос, прежде чем натянуть путы изо всех сил, позволяя им разбередить запястье и разрезать тонкую кожу. Мой крик потонул в тишине. Обжигающая струйка крови ручейком побежала по руке, сочась из запястья и окрашивая путы. Наверное, Стенли все же меня слышал, но списывал все крики на ничтожные попытки призвать помощь. Как будто бы я не понимаю, что никто сюда не придет! Этот монстр сделал все возможное и невозможное, чтобы отвести от себя подозрение стражей. Господи! Да он старше Ларка на целые тысячелетия, не говоря уже об обычных патрульных стражах, которые уступают ему не только в силе, но и в стратегическом мышлении, резервах и происхождении магии. – Ну, ничего, ничего, – клацая зубами, прошипела я, – еще немного. Рассчитывая на то, что визуализация, которой я владела в совершенстве, полностью окупит огрехи сплетений практической магии, я расправила оторванный клочок бумаги, и осторожно, стараясь не изляпать его сверх меры, размашисто вывела кровью всего одно слово: «Стен». Хотелось написать больше, но я сомневалась, что у меня хватит сил, чтобы передать даже такое крошечное послание, на которое и так придется истратить большую часть энергии резерва. В любом случае других вариантов я не вижу. Либо так, либо Стенли убьет меня, как только поймет, что никакую сделку я заключать не намерена. В отличие от него, я здраво отдаю себе отчет, что обмануть основателей Обители не получится даже ценой собственной жизни и при огромном желании. Я вдвое свернула бумажку, сжала ее в ладони, а затем зубами сорвала с руки браслет – единственное, что осталось от Ларка, тщательно спрятанное от посторонних глаз под чарами его магии. Камни марэны хорошо сохраняют чужую энергию, надеюсь, что энергию некроманта они тоже успели в себя впитать в достаточном количестве, иначе ничего не выйдет. – Итак, – я облизнула пересохшие губы и уселась на колени, закрывая глаза. – Что дальше? Сжимая послание, написанное на обрывке бумаги, я мысленно создала в голове образ капитана ночной стражи, вспоминая все: глаза, губы, сильные руки, шрамы от меча и эмблемы конгресса на одежде, воссоздавая образ в самых мельчайших подробностях, чтобы уж наверняка. После чего сплела заклинание передачи, опираясь на подзабытые от времени теоретические знания, полученные на последнем курсе в академии, вложила в ладонь браслет, превращая его в центр связующего портала, и, почувствовав легкое жжение на кончиках пальцев, первый предвестник того, что все идет по плану, бросила загоревшееся синим пламенем послание в слабый временной поток, воронкой образовавшийся посреди кабинета. И вот по всем законам практической магии записка с посланием в эту же секунду должна была оказаться в ладони капитана ночной стражи, где бы он ни находился, что бы ни делал, а браслет пеплом осыпаться на пол, закрывая портал передачи… НО! Я так и знала, что одной визуализации будет недостаточно, нужна хорошая подготовка в практике, которая у меня напрочь отсутствовала. Временной поток замерцал и потух, погружая комнату в былую тьму. Оторванный клочок бумаги с кровавым посланием закружился в воздухе, а браслет со звоном брякнулся на пол, и все драгоценные бусинки разлетелись по кабинету, забиваясь в щели, закатываясь под диван и замирая под суровым взглядом предводителя тысячелетних потрошителей. Я лишь успела схватить записку, и пока Стенли с ненавистью крутил между пальцами одну из бусинок, спрятала несостоявшееся послание под ремень брюк. – Что это? – страж хмуро посмотрел на меня. Стараясь успокоить биение собственного сердца, я через силу улыбнулась. Улыбка вышла жалкой, да и губы дрожали, что никак не сочеталось с той святой невинностью, которую я пыталась изобразить на лице. – Марэна, – искренне поведала я, когда он наклонился, сгреб с пола несколько белых камней и поднес их на свет люминесцентной лампы. – Редкий минерал, добываемый элементалями конгресса в… – Я знаю, что это такое! – огрызнулся Стенли, да так, что у меня пропало всякое желание впредь отвечать на его вопросы. – Я спрашиваю, откуда это у вас? Только бы он не догадался о связующем послании. Я снова улыбнулась и не нашла ничего лучше, кроме как пожать плечами и начать косить под дурочку. Опасная тактика – понимаю, но на большее я была не способна, не после того, как зазря истратила треть энергии резерва. Обидно до ужаса, обидно, что ничего не получилось. – Тэс? – Стенли смахнул с руки блестящие бусинки бриллиантов в окантовке марэны. – Что еще вы скрываете? – Ничего. – Вы говорите мне правду? Внизу живота шевельнулся клубок страха. – Да, – я слабо выдохнула и забралась на диван с ногами, в попытке избежать встречи с надвигающимся на меня капитаном дневной стражи, который при каждом новом шаге становился выше, и мышцы его – на руках, ногах, груди – подозрительно увеличивались в размерах. Настоящая чертовщина во всей ее красе! – Мистер Морган, у меня больше ничего нет. Совсем ничего! Правда! – Я задрожала, когда Стенли грубо выругался, видимо почувствовав ложь, ядом пропитавшую мои слова. Но я решила стоять на своем до победного. Не отдам записку. Нет! Это мой единственный шанс выбраться отсюда живой. – Видите! – я продемонстрировала ему запястье свободной руки. – Ничего нет! Только этот браслет, но его уже тоже нет. Я его выкинула! Разбила об стену. Потрошитель прищурился, втянул носом воздух и замер. Я не успела толком понять, что происходит, как Стенли сгорбился, одежда на его плечах треснула, позволяя костям беспрепятственно деформироваться. Наверное, у меня шок. Иначе я бы уже изошлась сумасшедшим криком, или еще хуже – забилась в истерике, и в итоге вовсе потеряла бы сознание. Последний год, проведенный в Обители, настолько меня закалил, что вместо душераздирающих воплей ужаса, которые Стенли ожидал услышать, у меня вырвался только неоднозначный писк и глаз… задергался. Стенли не человек! Теперь я убедилась в этом точно! Скорее, он монстр, или зверь, или живая мумия. Точно мумия! Бедный камзол капитана разошелся по швам и упал на пол, открывая отощалую грудь, выпирающие ребра и впалый живот. Его тело было как будто бальзамировано – желтоватая обвисшая кожа в рыхлых язвах на обрюзгшем лице, костлявые пальцы, исхудалые, как и все тело, облезлые редкие пряди вместо белоснежных волос и ноги… такие длинные ноги! Стенли больше не ходил. Он пружинил! Отталкивался от земли, сгорбившись и прижав руки к груди, чтобы они не казались такими огромными из-за длинных пальцев и смертоносных когтей. Но даже в таком, почти сложенном пополам состоянии Стенли достигал двух, а то и трех метров, шаркая облысевшим затылком о потолок. У меня перехватило дыхание. Не знаю, как только сердце не остановилось. И этот человек столько времени работает на конгресс, дружит с Леннером и другими стражами, защищает граждан… Чудовище. Оживший забальзамированный труп. – Тэс, Тэс, Тэс, – он осуждающе покачал головой. – Что ты наделала? Я перевела взгляд на свое кровоточащее запястье. – Путы… – заплетающимся языком попыталась оправдаться, – сильно затянуты… Вот и поранилась. Простите, я тут вам диван своей кровью запачкала. Надеюсь, все ототрется… Хриплый смех, затем гневное: – Не стоит, Тэс. Со мной играть не получится. – Его костлявые пальцы сжали лист бумаги, от которого я совсем недавно оторвала небольшой кусочек, и бесцеремонно сожгли. – Я не Ларк и не основатель этой проклятой дыры, и если ты еще хоть раз выкинешь нечто подобное, отправишься на конвейер к остальным, а я найду другого связного. – Капитан выразительно заглянул в мои глаза. Что-то в его взгляде напоминало того старого Стенли, которого я привыкла видеть… но совсем отдаленно. – Мы друг друга поняли? – Хорошо, – смысла отпираться не было, поэтому я согласно кивнула, стараясь не моргая смотреть в нечеловеческое лицо тысячелетнего мага, чтобы казаться более убедительной. – Я вас поняла. Стенли отстранился. Я облизнула пересохшие губы, даже не веря, что все обошлось одним лишь извинением, как вдруг когтистая ладонь ударила меня по щеке, исполосовав кожу и лишив жизненной опоры. От мощного удара я отпрянула назад и сползла по дивану на пол, начиная терять сознание. – Никогда. Больше. Мне. Не лги. Потрошитель, возвышаясь надо мной, вернул своему обличью привычный человеческий вид и носком сапога толкнул меня в плечо. Пока я корячилась на полу под его ногами, пытаясь забраться на диван или хотя бы выпрямиться, чтобы не сломать прикованную к крюку руку, он не прицеливаясь ударил меня по животу, чем незамедлительно отправил в вязкую пустоту, которая приветливо поглотила меня в своих объятиях, на время похищая сознание из ненавистной реальности. * * * Пришла в себя все в том же кабинете. Застонав от головной боли, я перевернулась на спину, с удивлением обнаружив, что путы сняты и запястье больше не кровоточит. Поднеся пальцы к щеке, я осторожно дотронулась до кожи. Раны от когтей тоже нет. Значит, Стенли решил проявить неслыханное милосердие и пожертвовать каплей своей магии, чтобы излечить меня. Хотя я больше склоняюсь ко второму варианту – пока ему нужно заполучить все знания основателей Обители, он ни за что не упустит такой шанс, как использовать меня, не привлекающую внимания заключенную, которая уже показала себя с лучшей стороны и смогла продержаться целый год в стенах самой охраняемой тюрьмы трех конфедераций мира. А если добавить к этому наши прошлые взаимоотношения с Йонасом, о которых Стенли знает лишь поверхностно, то я вообще ценный кадр в его глазах. Что ж. Пусть будет так. Это моя гарантия на ближайшее будущее. Не зная, какое сейчас время суток – кабинет по-прежнему окутывала тьма, – я медленно поменяла свое положение и встала на ноги. Голова закружилась. Судя по тому, что дребезжащие звуки конвейера прекратились, сейчас ночь, ну или, по крайней мере, вечер. Ночью же ни один мясокомбинат не работает? Поэтому так тихо. Ощупав руками брюки, я выудила свернутое пополам послание, написанное запекшейся кровью. Стенли настолько сомневается в моих способностях и ни во что не ставит тринадцатый резерв, что даже не стал изымать записку, предназначенную для Ларка. На секунду в голове промелькнуло нестерпимое желание разорвать этот клочок на малюсенькие кусочки и испепелить к чертовой матери, но я сдержалась, и вместо этого зажгла светляка, и упала на колени, терпеливо выискивая под диваном бусинки от браслета. Сдаваться я не собиралась, хотя в данный момент больше всего хотелось сжаться комочком на диване и разрыдаться. Отыскав несколько осколков драгоценных камней, я подошла к двери, подергала ручку и убедилась, что дверь заперта с той стороны. Подтащив к двери стул, я плотно прижала его, надеюсь, что эта ничтожная преграда, если не остановит, то хотя бы задержит Стенли на пару секунд. Скептично осмотрев неустойчивую баррикаду, я махнула на нее рукой. Времени нет. И устроившись посреди комнаты, начала все с нуля. По новой визуализировала образ Ларка, вплела тринадцатый резерв в открытие временного потока, с помощью неустойчивой магии и скудных знаний создала мерцающий портал в воздухе, изумившись своей гибкой памяти. В академии мы проделывали такие штуки с перемещением предметов во времени и пространстве. Стоит ли говорить, что у меня, как и у всех студентов, чей резерв превышал десятый, твердый неуд по дисциплинам, рядом с которыми обычно в скобках приписывается слово – «практика». Через несколько часов у меня затекли ноги, и вокруг все неудержимо принялось кружиться, когда раз за разом портал закрывался, прежде чем послание проникало во временной поток. Во мне было слишком мало энергии, чтобы его расширить. Зарычав от бессилия, я ударила кулаком о пол, взвыла, подула на ушибленную ладонь и снова принялась за дело с самого начала. Визуализировать образ – открыть портал – создать временной поток – постараться протолкнуть бумажку с посланием в центр связующего портала. Для последнего не хватало энергии, для первых двух не хватало практики, но я все равно пыталась. Не получалось, я сбивалась, начинала заново. И так всю ночь. Пока за стенной вновь не заработала адская машина для убийства и переработки людей в мясной фарш. Я сделала судорожный вздох и концом рукава стерла кровь, которая сочилась из носа. У меня не осталось сил, даже чтобы подняться и пересесть на диван. Сжимая послание, я в слезах смотрела на такого живого, почти не мерцающего капитана ночной стражи, который всплывал в сознании и проецировался в воздухе прямо перед глазами. И хоть в глубине души еще теплилась надежда, что я вижу его не в последний раз, что кроме этой дурацкой проекции у нас есть будущее, далекое от отношений стража и заключенной, я уже осознавала, что не выйду из этой темной комнаты, где стены пропитались запахом смерти. К утру я почти не ощущала магии, она медленно выгорала, с каждой наивной попыткой перепрыгнуть через способности собственного тринадцатого резерва. Еще немного… и нулевой резерв мне обеспечен. Не хотелось бы умирать с нулевым резервом. Это даже как-то унизительно. Опустив глаза, чтобы не видеть проекцию Ларка, я полностью сконцентрировалась на расширении потока, пока магия не начала сжигать меня изнутри, недвусмысленно намекая, что резерв опустошен и пора бы остановиться, но нет, я, стиснув зубы, продолжала мысленно растягивать воронку энергии, увеличивая портал. В ушах стучала кровь, поэтому звуки работающего конвейера стали почти не слышны, но это меня даже немного порадовало. Подняв голову, я взглянула на портал, огненные всполохи которого освещали всю комнату. Как красиво! Истинная магия всегда восхитительна! Неожиданный спазм скрутил мое тело. Немедля я бросила послание прямо в центр огненной стихии и с ликующим хрипом проследила, как пламя проворно сжевало бумагу и, обуглив стены, погасло, а следом и осколки марэны вспыхнули, закрывая портал. На моих бледнеющих губах заиграла торжествующая улыбка, и я начала медленно скатываться на пол. Магия расширяет границы. Да, теперь верю. Почувствовав скачок энергии, который, должно быть, вихрем пронесся по всему заводу, Стенли ворвался в кабинет, но я уже его не видела, только военные сапоги, которые уверенно направились в мою сторону, и разлетевшийся на части стул. Вот тебе и преграда. Комната померкла, окружающий мир перестал существовать, а вместо него меня стремительно заполнила странная, пугающая пустота, которая сочилась по венам, проникая в резерв. Так вот как на самом деле бывает, когда тебя покидает родная магия. Отвратительное чувство, чего уж тут говорить. Темная воронка обморока затянула меня ровно в тот момент, когда по рации на связь вышел Ларк… и я впервые услышала такой жесткий голос. Глава 29 – Живая? – Не знаю. – Вроде дышит. Проверь. – Тебе надо – ты и проверяй. – Ладно… посвети ей в лицо. Тихие, едва различимые голоса настойчиво пробивались сквозь пелену забвения. – Ты можешь светить ровнее! – Не могу. Они смотрят на нас.