Сидящая рядом со мной Моппи застонала: – Если бы я знала, как скучно быть королевой, я бы никогда на это не согласилась. Может, отдать корону Лиссе? – Ты сожалеешь? – тихо спросила я, хотя наши мамы, погружённые в переговоры, вряд ли нас слышали. – Нет, – ответила она и скомкала лист бумаги, на котором отрабатывала подпись для мирного соглашения. – Ну, речь ведь о Медазии. Это намного важнее моих желаний. – А как же магия? Ты всё ещё можешь учиться. – У кого? – Моппи склонила голову набок. – Мама сказала, мастера Бетрис отпустят, как только будет подписано соглашение. Мы можем снова стать её ученицами – если она, конечно, примет нас назад. Всё станет как раньше. – Как когда мы ненавидели друг друга? – Она бросила в меня бумажный шарик, и он отскочил от моего хмурого лба. Я закатила глаза. – Я думала, – продолжила Моппи, – ты на всё готова, лишь бы поскорее сбежать с Медазии в эту свою школу «Магика» с её модными шляпами и мантиями. – Вряд ли теперь получится, – заметила я. – Хоть император и согласился на мирный договор, но это не значит, что он от этого в восторге. Этим утром пришло письмо, всё в золоте и с шёлковой лентой, наделившее мою маму правом завершить переговоры от лица императора. Похоже, ему так не терпелось гарантировать себе поставку медазийской фиолетовой краски, что он предпочёл не раздувать конфликт. Душераздирающие статьи о Чёрном Драконе тоже наверняка сыграли в этом свою роль. – Хорошо, – сказала мама. – Но только если вы снизите пошлину на лимоны ещё на пять процентов. – По рукам. – Порфира склонилась над столом и скользнула взглядом по занявшим всю его поверхность бумагам. – Думаю, это всё. Осталось лишь поставить подписи. Мама взяла своё перо и витиевато расписалась, затем передала документ следующему члену Совета. – А, вот и советник Фэрон. Как раз вовремя. Сощурившись, я увидела направляющегося к нам по берегу пожилого мужчину. Он опирался на трость, а с другого бока его поддерживал под локоть коренастый молодой человек во врачебном халате. Я сняла с советника заклинание окаменения три дня назад, но пережитое сильно сказалось на бедняге. Хорошо, что он уже поправлялся под неусыпным наблюдением врачей. Я впервые видела его не в постели и на ногах. Мама быстро зашагала к нему: – Советник Фэрон, вам лучше? Он кашлянул и потёр горло, будто никак не мог снова привыкнуть к тому, что дышит. – Да, – начал он, – я… Его перебили крики и испуганные вопли со стороны пристани. Мы все повернулись и увидели аккуратно лавирующего между рыбацкими лодками и торговыми судами гигантского чёрного змея. Не обращая ни малейшего внимания на вызванную его появлением панику, Чёрный Дракон выполз на берег, выплюнул что-то на мокрый песок и, страшно довольный, свернулся вокруг этого предмета клубком: – Я нашёл фальшивого короля, о лучезарная. Из песка торчала половина каменного тела Бенедикта, один кулак возмущённо поднят, на лице успело отразиться мучительное понимание происходящего. Надо признать, мне ни капельки не было его жаль. – Вот он! – прохрипел Фэрон. Размахивая тростью, он подошёл к статуе и, прежде чем кто-либо из нас успел среагировать – хотя я бы всё равно не пошевелилась, – треснул ею статуе по лбу. – Предатель! Это ты виноват! – О чём вы, советник? – спросила моя мама. На её красивом лбу протянулась тонкая морщинка. – Действительно, уполномоченный Бенедикт виноват в вашем окаменении, хотя он утверждал, что пошёл на это потому, что вы сочувствовали Освобождению. – Ах вот как! – возмутился Фэрон. – Я не мятежник! Просто мне было известно, зачем его к нам отправили. Он явился сюда как павлин, делал вид, будто у него важное задание, когда в действительности он ничтожный бездельник, у которого и чести практически не осталось! Его исключили из школы «Магика», и он так и не смог с этим смириться. Император не приказывал ему развязать войну. Он сделал это из-за уязвлённой гордости. Думал проявить себя, уничтожив Освобождение. – М-м. – Мама медленно обошла окаменевшего волшебника. – В таком случае пусть император решает, что с ним делать. – Мы что, оставим его таким? – спросила я. Не то чтобы я была против – просто мне не хотелось дольше необходимого смотреть на лицо, на котором ужас мешался с трепетом. – По крайней мере, на время путешествия, – ответила она. – Оживишь его, если того пожелает император. Я кивнула, но тут же спохватилась: – Погоди. Нет. Я не смогу. Мы же не едем на материк. Мамины брови слегка приподнялись. – Конечно едем, моя дорогая. Соглашение заключено, и у нас есть неделя на сборы. Я помотала головой: – Но ты хотела уехать из-за войны. А теперь заключён мир, и всё будет иначе. – Да, – согласилась мама. – Всё будет иначе. И нам здесь нет места. Больше нет. – Что?! – возмутилась Моппи. – Почему? – Таково одно из условий, – пояснила капитан Порфира, глядя на меня. – Все, в ком течёт кровь предателей, из-за которых погиб твой прапрадедушка, изгоняются из Медазии. Навеки. – Но мы тут при чём? – Я обратила к маме отчаянный взор. – Бабушка приехала из Регии Терры, она не имела к этому никакого отношения. А дедушка всегда чтил медазийские традиции. Он обожал королей и королев прошлого. Его родные не могли быть предателями. – Моя семья ни в чём не виновата. – Её губы сомкнулись в прямую непреклонную линию. Она смотрела на холмы, на далёкую вершину горы Редька. Легонько тряхнув головой, мама встретилась со мной взглядом. – Вина лежит на дворецком короля Гороса. Он подсыпал яд в пирожные, которые король приказал приготовить для своих дочерей на пир в честь Красной луны. Он любил своего повелителя, но золото и власть он любил больше. И после того как Медазия стала имперской колонией, получил с лихвой и того и другого. Предательство обогатило его семью. Они переехали на южный берег, чтобы избежать слухов. Начали там новую жизнь. Но у всего есть цена. – Её голос дрогнул. Я замотала головой. Выражение её лица посуровело. – Дед твоего отца сделал свой выбор, но, к сожалению, ответственность за него придётся нести тебе. Для нас здесь больше нет места. Мы должны покинуть Медазию в течение недели. И мы никогда не сможем вернуться. Глава 23 – Нет! – Голос Моппи слился с моим – мы обе одновременно закричали в шоке и смятении. – Что за чушь! – продолжила она, уперев руки в бока и сердито посмотрев на свою маму. Но выражение лица капитана Порфиры не смягчилось. – Ты поймёшь, когда станешь старше, Агамопа. Ты теперь королева. Порой королевам приходится принимать нелёгкие решения ради своего государства. Это одно из таких. – А вот и нет! Антония моя подруга! Я бы никогда не нашла корону без её помощи. Она не заслуживает, чтобы её наказывали за поступок её прапрадедушки! – Дело не в наказании, – настаивала Порфира. – А в том, чтобы создать прецедент. Ты должна показать силу. Нельзя, чтобы другие думали, будто от тебя можно избавиться, как это сделали с Горосом. – Сослать лучшую подругу, – пылко возразила Моппи, – это демонстрация не силы, а слабости! Порфира подавила тяжёлый вздох и повернулась к моей маме: – Слишком поздно. Уже всё решено. Не так ли, советница? Мама хмуро посмотрела на меня и кивнула: – Верно. И это к лучшему. Этот остров не принёс нашей семье ничего, кроме горя. – Горя?! – взорвалась я. – Нельзя просто так отказываться от чего-то только потому, что оно не оправдало твоих ожиданий! Нужно бороться! Даже если это тяжело! Как делал Фл… – Я задохнулась, не в силах произнести его имя, и договорила: – Как делал мой брат. – Мама приподняла брови, удивлённая моим тоном, но её взгляд едва уловимо потеплел. – Что бы он сказал, будь он сейчас здесь? – Мы подписали соглашение… – начала Порфира. Но Моппи, вспыхнув, её перебила: – Я ничего не подписывала. И если вы вдруг не заметили, корона у меня! – Она ткнула пальцем в перламутровый обруч. Чёрный Дракон внезапно поднял свою огромную клинообразную голову и вытянул длинную шею в нашу сторону: – Моя королева, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Вы сильно покраснели. Желаете ещё шоколада? – Нет, спасибо, – вежливо ответила она чудовищу, не сводя глаз с наших мам. – У меня есть всё, что мне нужно. – Она посмотрела на меня и протянула руку. Я шагнула к ней. Наши пальцы сплелись. Мы были готовы противостоять всему миру. Мы не произносили магических слов, но захлестнувший меня в ту секунду поток был не менее мощным, чем любое заклинание. Я почувствовала тот же самый беззвучный щелчок, будто вся Вселенная неожиданно пришла в равновесие вокруг меня, потому что я нашла в ней своё место. – Королевы не правят в одиночку, мама, – заговорила Моппи. – Хорошие – точно нет. И если ты действительно желаешь лучшего для Медазии, ты перестанешь разлучать людей и смиришься с тем, что мне нужны друзья. Мне нужна помощь, мама. От людей, которым я доверяю. А я доверяю Антонии. У меня бы ничего не получилось, если бы не она.