– Входи. Створка качнулась внутрь, впустив меня в уютную комнату, большую часть которой занимал огромный стол из красного дерева. Стены были завешены полками и заставлены шкафами со стеклянными дверцами, полными разных безделушек и книг, привезённых мастером Бетрис из бесчисленных поездок. Какая же у неё захватывающая жизнь! Может, когда-нибудь мне посчастливится пойти по её стопам. Или мы отправимся в путешествие вместе, будем искать давно утерянные магические артефакты и древние гримуары[1]. Мне страшно хотелось подойти ближе и рассмотреть все эти сокровища, но внимательный взгляд сидящей за столом мастера Бетрис не давал забыть, зачем я здесь. Мысленно собравшись, я сделала глубокий вдох и шагнула вперёд. – Держись правее, – резко сказала она. – Не наступи на розы. Я замерла и опустила взгляд на вышитые по краю мягкого ковра розовые бутоны. Они не выглядели опасными. – Что с ними не так? – Я спрятала в кабинете несколько заклинаний – на всякий случай, – пояснила Бетрис, пока я осторожно смещалась к правой стороне стола. – После того, как недавно меня посетили… незваные гости. – В смысле воры? – удивилась я. – Вроде того. Несколько дней назад я поймала одного, вынюхивающего что-то у меня в кабинете. – Она указала на соседнюю полку, где между выпуклой глыбой блестящего красного камня и старинной на вид лиры с единственной уцелевшей струной стояла большая золотая клетка. Внутри неё сидело существо, напоминающее хорька, только оно было белоснежным с серебристыми полосами. Словно почувствовав мой взгляд, существо подняло голову и уставилось на меня яркими голубыми глазами. Под их пристальным взглядом мне стало не по себе, будто спину пощекотали невидимые усы. – Хорёк? – Скрытчик, – ответила Бетрис. – Так их называют. А у этого ещё и ужасно раздутое самомнение. – И за дело, – донёсся из клетки писклявый голос. – Я носитель нерассказанных тайн! Хранитель тысячи секретов, в том числе и твоих, Джулиен Бетрис. Я изумлённо моргнула: – Он разговаривает! – Не только, – сказала Бетрис. – Это создание питается секретами. Кто-то подослал его сюда выведать мои. Скрытчик моргнул и, подёргав блестящими усами, высунул нос между золотыми прутьями. – М-м-м! И что ты готова отдать, чтобы узнать, кто меня послал? – Ничего, – хмуро отозвалась Бетрис. – Я и так догадываюсь. Существо расстроенно фыркнуло: – Тогда, может, меня накормит девочка? – Скрытчик свернулся в клубок, и его круглые ушки встали торчком. – Будь осторожна, – предупредила Бетрис. – Стоит ему до тебя дотронуться – и он узнает все твои секреты. Вытянет их из твоих мыслей. Я снова ощутила фантомную щекотку и торопливо шагнула назад: – Э-эм… нет. Спасибо, но нет. Губы мастера Бетрис сжались в тонкую линию. Она встала, подошла к полке и закрыла клетку куском плотного бархата. Скрытчик возмущённо завизжал, но быстро затих. – Так-то лучше, – заметила Бетрис, возвращаясь за стол. – Он заколдован? – спросила я. Мой разум уже лихорадочно прикидывал, какое сложное заклинание необходимо, чтобы создать подобное существо. – Возможно. В мире много созданий вроде него – существ, бывших когда-то животными или людьми, но павших жертвой жестокого или глупого волшебника, который безвозвратно их изменил. Летающие лошади, свиньи-поэты, русалки и так далее. Когда такие существа начинают обзаводиться потомством, обратить вспять оригинальные чары становится практически невозможно. Я освободила этого от заклинания повиновения, наложенного его хозяином, но он всё ещё может натворить немало бед, учитывая его… дар. – Она вздохнула и помассировала пальцами переносицу. – Хороший пример того, что у магии могут быть непредвиденные последствия. Но тебя этому учить незачем. Твои точность и внимание к деталям всегда были выше всяких похвал. По моим щекам разлилось тепло. Я дорожила похвалой мастера Бетрис – редкой, но искренней. Как горстка идеально огранённых сапфиров, барабанящих по внутренним стенкам шкатулки моего сердца. Поэтому было так важно, чтобы она поняла, что значит для меня магия. Не просто какой-то предмет для изучения – она была частью моей души, как и её. – Дело не только в точности, – сказала я. – Я люблю магию. Больше всего на свете. – Да. – Уголки рта мастера Бетрис приподнялись. – Мне тоже так показалось, учитывая, что ты уже прочла все тома «Истории магии» Пендис. Даже тот, посвящённый водопроводным чарам, и потому скучный до умопомрачения. – Мне не кажется скучной никакая магия, – возразила я. – Я всегда с нетерпением жду этого ощущения, как от удара током, когда ты произносишь последнее слово заклинания, и оно высвобождается – всё такое искрящее и готовое изменить мир. И в такие моменты я всегда чувствую себя… – Я вовремя прикусила язык. Я и так сказала лишнее. Мастер Бетрис наверняка считает меня такой глупой! Щёки у меня вспыхнули, и я уставилась на носки своих туфель, утонувшие в мягком ворсе ковра. – …частью чего-то большего? – тихо договорила она. – Да, я знаю, каково это. Я резко вскинула голову и встретилась с ней взглядом. В её глазах не было осуждения или глумления. Весь воздух вылетел из моих лёгких в выдохе облегчения, приправленном ноткой щемящей ностальгии. На меня уже много лет так не смотрели. С тех пор как умер мой брат, Флориан. Мама бы никогда этого не поняла. Для неё всё сводилось к рядам чисел в бухгалтерских книгах. Магия лишь тогда имела ценность, когда увеличивала итоговое значение. В Школе были целые библиотеки книг о магии. Гигантские кодексы слов на языке древних – языке, как кое-кто считает, богов, с помощью которого они сотворили наш мир. Я могла столько всего там узнать! Порой эта нестерпимая жажда не давала мне спать по ночам, наполняя меня надеждой и тоской. До этого момента мне было слишком страшно обратиться к мастеру Бетрис с этой просьбой. Я боялась услышать отказ. Но моё время заканчивалось. Я должна попытаться. Пока эта новая ученица не заставила её изменить своё мнение обо мне. – Мастер Бетрис, я уже давно хотела кое-что у вас спросить. Вы не могли бы рассмотреть возможность… Меня прервал стук. – Погоди секундочку, – попросила мастер Бетрис и махнула в сторону двери. Она открылась, явив Дорту. Служанка осторожно шагнула за порог и сделала книксен: – Прошу прощения, мастер Бетрис, к мисс Антонии пришли. Дурное предчувствие ледяным ножом рассекло мой хребет. – К-кто? – Советница Дюрант, мисс, – ответила Дорта. – Она ожидает вас в гостиной. Все мои было воспарившие надежды обрушились как бескрылые птицы. У меня не было двух недель. У меня и двух часов не осталось! Мама уже здесь. Перед дверью гостиной я остановилась, чтобы взять себя в руки. Может, мама просто решила меня проведать? Была неподалёку и подумала, почему бы не поздороваться с единственной дочерью. В этом не было ничего странного. Вот только мама ни разу не навестила меня за последние пять с половиной месяцев. Если она хотела меня видеть – что случалось редко, – она вызывала меня домой. Нет, она приехала из-за моей учёбы. Я толкнула дверь и вошла внутрь как на казнь. И каким красивым палачом она была – высокая и переливающаяся на свету, совсем как праздничные кони, вышагивающие по улицам во время парада в честь первой высадки. Тёмные волосы, заплетённые в косы и уложенные аккуратными завитками, удерживал золотой обруч из роз и шипов – тонкий намёк на имперский флаг Регии Терры. Она сидела в одном из мягких кресел и держала чашку с чаем. Я сделала реверанс под пристальным взглядом её прищуренных глаз, высматривающих малейшее несовершенство. – Мама, – хрипло начала я, – я так рада тебя видеть. Она указала на деревянный стул с прямой спинкой рядом с собой, хотя в комнате хватало мягких кресел: – Сядь. Я опустилась на краешек сиденья. Теперь, когда она была совсем рядом, мой нос уловил едва заметный аромат роз. Любой другой решил бы, что это её духи, но я узнала запах её любимой пудры, с помощью которой она прятала тёмные круги под глазами из-за недосыпа. На секунду меня захлестнуло давнее воспоминание: мама со смехом пудрит мне нос сладко пахнущей пуховкой и говорит, что не все доспехи сделаны из стали. – Ты хорошо себя чувствуешь, мама? – осторожно спросила я. На краткий миг она заколебалась, но затем вздёрнула подбородок: – Разумеется, дорогая. Но я здесь не для того, чтобы обсуждать меня. Я здесь, чтобы поговорить о тебе. Она поставила чашку на столик между нами, рядом с многоярусным блюдом с пирожными. К ним она не прикоснулась. И под её взглядом я тоже не посмела. Даже к круглой золотистой булочке с моим любимым миндальным кремом. – Ты помнишь, что я сказала, Антония, провожая тебя в это путешествие? – вновь заговорила она, наливая чай в новую чашку. Она капнула в неё сливок и протянула мне. – Уверена, я ясно выразила свои ожидания. – Да, мама. – Я взяла чашку, проглотив слова протеста. – Прошло шесть месяцев. Внутри меня вспыхнул бунтующий уголёк. – Пять с половиной. Мама изогнула идеальную бровь: – И чему ты научилась за эти пять с половиной месяцев, что пойдёт на пользу семье Дюрант? Если бы только у меня было время подготовиться к этому разговору! Наверняка в моём арсенале есть хотя бы одно заклинание, которое впечатлило бы даже маму. Но чары икоты её только рассердят. И едва ли она согласится пройти со мной в ванную комнату для демонстрации водопроводных заклинаний. О Первое Слово, спаси и сохрани – но все толковые мысли будто выплеснулись из моих ушей. – Я… я разработала новую вариацию принципа Пинту по управлению паром. – Это стало моим триумфом за последнее время. Мастер Бетрис даже пообещала, что включит его в научную статью, над которой сейчас работает, с указанием автора. Моё имя будет в журнале школы «Магика»! Мама нахмурилась: – И что именно это значит?