Девочка вздёрнула подбородок: – Я помощница повара, а не посудомойка. Моё сердце сжалось от неясной тоски. Она выглядела такой… уверенной. Как если бы находилась точно там, где ей хочется, как если бы точно знала, кем является. Я тоже себя так чувствовала, когда творила магию. Когда у меня получалось. – Ну а я ученица мастера Бетрис, – представилась я, садясь на краешек скамьи, – и мне нужно работать. Поэтому не могла бы ты… – Этот фокус со свечами – это нечто потрясающее! – Моппи плюхнулась рядом. – А ты можешь ещё что-нибудь зажечь? Может, она не так уж и плоха. Я обожала обсуждать магию, делиться с кем-то её чудесами и величием, но мне редко выпадал такой шанс вне уроков с мастером Бетрис. Я закинула косы за спину. – Да. То есть с камнями, водой и прочим в том же духе не получится. Заклинание работает лишь на том, что способно гореть. Наклонив голову и нахмурившись, она уставилась на редьку, выписывающую жалкие па. – А зачем ты столько времени тратишь на то, чтобы заставить редьку качаться? Мои тёплые чувства к ней мгновенно охладели. – Она танцует, – отрезала я, – а не качается. И это сложнее, чем ты думаешь! Я шлёпнула по редьке, отправив её прямиком в камин, где она продолжила танцевать на углях. По воздуху поплыл запах жареной редьки. Тяжело вздохнув, я пошла к овощному ящику за новой жертвой. Даже спиной я чувствовала на себе взгляд девочки. От волнения у меня съёжился желудок. Я пришла на кухню посреди ночи именно для того, чтобы меня никто не видел. Но нельзя позволить Моппи меня смутить. Нужно сфокусироваться. Я положила новую редьку на стол и снова произнесла заклинание: – Редька. Двигаться. Танец. Корнеплод дёрнулся и принялся перекатываться с боку на бок, как перевёрнутая на спину черепаха. Танцем это можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Я схватила овощ, собираясь бросить его в огонь в компанию к его собратьям. Моппи вскинула брови: – Ты уверена, что говоришь правильные слова? – Если ты думаешь, что это так просто, почему бы тебе самой не попробовать? – фыркнула я. На тысячу человек лишь один рождается с даром понимать язык магии, а творить заклинания – и то меньше. Какой-то посудомойке без должного образования ни за что не… – Редька. Двигаться. Танец, – сказала Моппи. Фиолетовые корни в моей руке задёргались, как лапки пойманного жука. От неожиданности я выронила редьку, и она грациозно закружила по потёртому кухонному полу. – О! Сработало! – с восторгом захлопала Моппи. От шока у меня похолодело в животе. Я мучилась часами. Днями. А теперь какая-то девчонка-кухарка пришла и с первого раза наложила идеальное заклинание! Это шутка?! Какой-то фокус?! Внезапно один из ящиков с овощами с громким стуком опрокинулся. Дюжины редек покатились по полу, какие-то из них были размером с мой большой палец, другие – с мою голову. И все они начали танцевать. Абсолютно. Все. Моппи сдавленно взвизгнула. Пляс редек набирал скорость, они кружили и опасно высоко подпрыгивали. Один из корнеплодов покрупнее врезался мне в грудь, и я вскрикнула и едва успела закрыть лицо, прежде чем по моим рукам ударили другие съедобные снаряды. В отчаянии я взобралась на стол. Моппи хотела последовать моему примеру, но споткнулась о танцующую редьку и бухнулась на пол. – Хватит! – заорала она. – Останови это! Я больше не хочу! – Ты должна произнести заклинание! – закричала я. – Слово для отмены движения – это… умф! Конечно же, «умф» не имело никакого отношения к языку магии. Просто в этот самый момент подпрыгнувшая редька влетела мне в рот. Но Моппи уже кричала: – Умф! Умф! Вы что, не слышите, корешки вы глупые?! У-У-У-УМ-М-МФ! Я дёрнула за коренья редьки, которая так хотела заставить меня замолчать, но она извивалась, сопротивляясь. Воздух резонировал от стуков и ударов, за которыми последовал звон, неприятно похожий на тот, что издаёт тонкий сервиз, разбиваясь на мелкие осколки. Оставив попытки выдернуть корнеплод изо рта, я сжала челюсти. Редька с приятным хрустом обмякла, и я её выплюнула. Минус одна. Осталось ещё около сотни. Моппи внизу завизжала: новая волна пляшущих редек запрыгала у неё на спине. – Редьки! Обездвижить! – закричала я на языке магии, но результата это не принесло. Я свесилась с края стола и схватила одну из бестолково машущих рук Моппи. – Держись! Залезай на стол! Её пальцы сомкнулись вокруг моих. Я вытянула её из корнеплодного плена, и секундой позже она, запыхавшаяся и с остекленевшими глазами, вытянулась на столешнице рядом со мной. – Берегись! – воскликнула я, заметив запрыгнувшую на стол крупную редьку. Она направилась к нам, угрожающе взмахивая корешками в стиле итальянского народного танца тарантелла. Я схватила её обеими руками и уже хотела бросить в очаг, когда комнату сотрясла короткая фраза на языке магии: – Редьки! Обездвижить! За этим раздался звук, похожий на краткий, но сильный дождь: все редьки попадали на пол. Медленно, морщась от боли, я уронила обездвиженный корнеплод и обозрела нанесённый кухне ущерб. Всё содержимое шкафчика с самыми дорогими сервизами каким-то образом оказалось на полу, превратившись в гору бежевых с цветочным рисунком осколков. Горшок для хранения сливочного масла был перевёрнут, и на всех поверхностях блестели жирные золотистые следы, оставленные несколькими хорошо промасленными редьками. Десятки корнеплодов лежали в лужах тёмного уксуса рядом с кладовой. Остальные были рассыпаны по полу, полкам, торчали из пирогов и буханок хлеба. Три даже каким-то образом умудрились зацепиться за витой железный светильник под потолком. В дальней части кухни стояла мастер Бетрис. Она явно только что вернулась домой со званого ужина и ещё не успела снять длинную парадную бархатную мантию, расшитую звёздами и лунами, которая пошла волнами, когда мастер с решительным выражением на смуглом лице зашагала вперёд, скользя по комнате тёмными цепкими глазами. Я не знала более величественного человека, чем мастер Бетрис. Она была ещё величественнее моей мамы, а это о многом говорило. Поэтому я не испытала ни малейшего желания засмеяться, когда заметила качающуюся на её левом ухе маленькую редьку. Моппи же визгливо хихикнула. Рукой в кожаной перчатке цвета ночного неба мастер Бетрис смахнула овощ и посмотрела на меня: – Антония. Объяснись. Это не было настоящим заклинанием, но я восприняла его именно так. Сглотнув, я слезла со стола, мысленно формулируя оправдание. Моппи тоже заторопилась спуститься. – Я… э-эм… тренировалась. Для завтрашнего урока. Я пришла на кухню, чтобы никого не потревожить. Мастер Бетрис изогнула бровь и, красноречивым взглядом окинув кухню, обернулась на дверной проём, где стояли повар, служанка Дорта и дворецкий мистер Тесп. Все трое были в ночных рубашках и сонно моргали, явно потревоженные. Я проглотила тяжёлый вздох: – Простите, мастер Бетрис. Это я виновата. – Ты это сделала? Всё это? – Она не выглядела рассерженной – она никогда не сердилась. И от этого было ещё страшнее. Заколебавшись, я покосилась на Моппи. Да, она вывела меня из себя, но я не желала ей неприятностей. – Да, – начала я, но Моппи меня перебила: – Это была я. Я сказала слова. Повторила за ней. Я не думала, что они все начнут двигаться. Тем более что ей еле-еле удалось заставить одну. – Я тренировалась! – процедила я сквозь сжатые зубы. – Тебя зовут Моппи Клер, верно? – спросила Бетрис, проигнорировав моё возмущение. – Да, – сказала Моппи, выпрямившись в струнку. – Мадам. – Мастер, – поправила Бетрис. – Ты будешь обращаться ко мне «мастер Бетрис», если собираешься у меня учиться. – Учиться у вас?! – пискнула я. – Но она же посудомойка! – Помощница повара! – возразила Моппи. – Нет, – отрезала мастер Бетрис. – Она моя новая ученица. Глава 2 «Новая не означает замену предыдущей», – успокаивала я себя следующим утром, стоя перед кабинетом мастера Бетрис. Я всё ещё была её ученицей. Так легко я не сдамся. Мне нужно было кое-что у неё спросить, и у меня заканчивалось время. Не дав себе окончательно растерять присутствие духа, я постучала костяшками пальцев по двери.