Нахмурившись, я перевела взгляд назад на мужчину. Вот почему он показался мне знакомым. Он вместе с моей мамой и ещё пятью членами составляли совет Семи, местный орган управления Медазией. Я слышала, как мама называла его кораблём без руля, потому что невозможно было предсказать, за что он проголосует, как и понять, кому он симпатизирует – империи или Освобождению. – Прошу прощения, – продолжила мастер Бетрис, – но вечер выдался крайне утомительным. Мне нужно спешить. – Она было двинулась вперёд, но советник Фэрон преградил ей путь. Нас окружали высокие живые изгороди, не считая небольшой ниши сбоку с солнечными часами в окружении розовых кустов. Должно быть, именно там советник Фэрон нас и поджидал. – Прошу вас, Джулиен, – он понизил голос, заговорив хрипло и с нажимом. – Вам известно, что на кону. Вы не можете вечно прятаться в своём кабинете и надеяться, что всё разрешится само собой. Нам необходимо найти мирное решение, пока не стало слишком поздно. Если вы знаете, где корона, вы должны нам сказать. Мастер Бетрис, не изменившись в лице, произнесла: – Я уже говорила Совету, что у меня нет доступа к короне. Как и ни у кого другого. И я глубоко сомневаюсь, что в ближайшее время это изменится, – добавила она, бросив суровый взгляд на нас с Моппи. Я поморщилась. – Пожалуйста, позвольте пройти, советник, – попросила мастер Бетрис. – Мне больше нечего сказать ни вам, ни кому-либо другому. – Мы не можем ждать, Джулиен, – не сдавался Фэрон. – Кто-то распускает слухи, что вы заодно с мятежниками. А новый имперский уполномоченный хочет… Шорох живой изгороди рядом с нами прервал советника, и он ахнул. Под шелест листьев и хруст ломающихся сучков из-за веток протолкнулась человеческая фигура. Он был почти семи футов ростом и одет в давно устаревшие доспехи вроде тех, что можно увидеть на фресках, изображающих первую высадку на Медазию. И с его кожей происходило что-то странное: она выглядела неестественно бледной, совсем как мрамор. Нет, это и на самом деле мрамор! Перед нами была ожившая статуя! Её плечи и руки покрывали какие-то наросты… Раковины? С головы свисали тёмно-зелёные ленты. Мне в нос ударил едкий рыбный запах. Бледное каменное лицо оглядывалось по сторонам. – Это часть представления? – робко поинтересовалась я под взглядом его пустых невидящих глаз. Под скрип и грохот трущихся друг о друга камней мраморный воин пошёл на нас, ритмично поднимая руки и ноги и открыв рот в немом вопле. – Я так не думаю, девочки, – сказала мастер Бетрис и, сорвав с пояса шарф, хлестнула им по статуе. Лента золотого шёлка обернулась вокруг ног воина, стянув их вместе и лишь каким-то чудом не порвавшись. Существо рухнуло на землю. Мастер Бетрис пихнула нас с Моппи в нишу, быстро бормоча что-то на магическом языке – я смогла разобрать лишь наши имена и слово «защищать». – Не поднимайтесь, пока не будете в безопасности! – приказала она, и с её рук слетели ещё два шарфа и обернулись вокруг нас. Я инстинктивно забилась, пытаясь разорвать просвечивающие путы. Но без толку: шёлк обволок меня всю целиком – руки, рот, даже глаза, – оставив лишь крошечную щёлку для обзора. Укрыв нас с головы до ног, мастер Бетрис обеспечила нам защиту от любого зла, но, к несчастью, это также означало, что я едва могла пошевелиться, разве что неуклюже прыгать. Я покосилась вбок и убедилась, что положение Моппи было точно таким же. Статуя тем временем успела подняться. С беззвучным рёвом махнув огромной каменной рукой, она поймала Фэрона за шею и подняла его над землёй. Советник жутко, придушенно закричал. А затем крик оборвался. Резко, будто захлопнули дверь. Фэрон замер. Статуя отшвырнула его в сторону, и советник с грохотом упал на землю. Я в ужасе на него уставилась. Его руки остались подняты к горлу, будто он продолжал бороться с невидимым врагом. Ноги застыли в незавершённом пинке. Бронзовая кожа стала болезненно сероватой. Мне ещё никогда не приходилось воочию наблюдать эту магию, но я читала душераздирающие описания её применения. Фэрона обратили в камень. До этого момента я была скорее раздражена, чем испугана, потому что мастер Бетрис могла справиться с чем угодно. Она – лучшая волшебница на всём острове. Но это была не обычная магия. «Окаменение» – это слово-солитер, то есть оно не имеет контрслова в магическом языке. Лишь высокопоставленным волшебникам школы «Магика» разрешалось пользоваться словами-солитерами, потому что их было невозможно отменить. Фэрон не умер, но он больше никогда не сможет ходить, дышать, говорить и что-либо чувствовать. И мастер Бетрис могла стать следующей. Мы могли стать следующими. Заклинание окаменения было наложено на мраморные пальцы статуи, и одно их прикосновение могло навеки обратить нас в камень. В беспомощном ужасе я наблюдала, как воин замахнулся на мастера Бетрис. Та порхнула в воздух, где её было не достать, и пробормотала заклинание. Статуя резко погрузилась в землю: плотная почва под её ногами в одно мгновение превратилась в грязь. Но этого было недостаточно. Мраморные пальцы ухватились за край ямы: несколько секунд – и он будет на свободе. Мастер Бетрис воспользовалась краткой передышкой, чтобы произнести длинную фразу на магическом языке. Среди прочих слов я узнала «обездвижить». Статуя замерла. Но не успела я вздохнуть с облегчением, как по её телу пробежала мерцающая волна, и она снова пришла в движение. Волшебник, её ожививший, предусмотрительно наложил на неё контрзаклинание. Мастер Бетрис отпрыгнула назад, врезавшись спиной в живую изгородь, но мраморному воину на этот раз удалось схватить рукав её пальто. Он превратит её в камень! Я издала яростный вопль, приглушённый шёлком до невнятного бульканья, и сделала единственное, что было в моих силах: выпрыгнула из ниши прямо в ноги статуе. Защитное заклинание не подвело и закрыло меня непробиваемой магической оболочкой, смягчив удар. У меня только клацнули зубы. Зато статуя опасно пошатнулась и замахала руками, стараясь удержать равновесие, но в итоге всё равно с оглушительным грохотом повалилась на землю. Мастер Бетрис опустилась рядом со мной на колени: – Благодарю. Но оставь это мне. – Она сжала моё плечо и пробормотала незнакомое мне контрзаклинание. Статуя встала на ноги и покрутила большой головой, будто кого-то искала. «Меня!» – сообразила я мгновением позже. Защитные чары мастера Бетрис, должно быть, скрыли меня от взора воина. Но он знал, что я где-то рядом, и провёл мраморной ладонью вдоль земли, едва не задев пальцы моих ног. Я попыталась откатиться, но в следующий взмах его рука коснулась кончика обёрнутого вокруг меня шарфа. Шёлк заглушил мой вскрик. У меня оборвалось сердце: я знала, что сейчас превращусь в камень. – Оставь её! – крикнула мастер Бетрис. – Ты пришёл за мной! – И она быстрой чередой произнесла ещё несколько магических слов. Внезапно я обнаружила, что лечу. Шёлк порвался, и вдоль моей руки скользнула бледная искорка магии. От страха у меня перехватило дыхание, я даже почти не заметила, как упала на землю. Но что бы это ни были за чары, контрзаклинание мастера Бетрис их отразило. Мне повезло, что это оказалось не окаменение, иначе бы для меня закончилось всё очень плохо. А так я лишь закатилась под кусты, откуда и наблюдала за завершением схватки. Статуя устремилась на мастера Бетрис, но та не сдвинулась с места, оставшись собранной и непокорной. Спокойно и чётко она произнесла финальное заклинание. Я не разобрала последнего слова, но это определённо было нечто ужасное. Оно вырвалось из неё незримым мечом, и это была такая огромная сила, что мастер Бетрис едва удержалась на ногах. Мраморный воин обратился облаком каменной пыли. По вытоптанной земле застучали осколки, каждый не больше горошины. Наступила звенящая тишина, нарушенная протяжным и судорожным вздохом мастера Бетрис. За ним последовали крики и топот ног. Дюжина солдат в золотых мундирах, с мушкетами и саблями в руках выбежали в сад. Двое прыгнули на мастера Бетрис и заломили ей руки. – Как это понимать?! – возмутилась она. – Я не сделала ничего плохого! Отпустите меня! Ей ответила их капитан, судя по треуголке на голове: – Мастер Джулиен Бетрис, именем императора я арестовываю вас по обвинению в нападении на почтенного советника Фэрона, а также по подозрению в содействии презренному и предательскому восстанию против законного правления. Вы будете помещены под стражу и допрошены и останетесь в заключении, пока ваша невиновность или вина в вышеуказанных преступлениях не будет доказана. Услышав едва различимый вскрик, я повернулась и увидела рядом с собой ещё одну закутанную и напоминающую червяка фигуру. Моппи. Она попыталась прыгнуть вперёд, но споткнулась и рухнула боком в кусты. Никто из солдат этого не заметил. Но пронзительный взгляд мастера Бетрис метнулся в нашу сторону. – Докажите, что я была не права. Все наши судьбы зависят от короны. Но чтобы преуспеть, понадобятся как знания, так и сила. Редька… – Кляп! – скомандовала капитан. Один солдат торопливо шагнул к мастеру Бетрис и сунул ей в рот тряпку, не дав завершить заклинание. – Следите за ней, – приказала капитан. – Трижды проверяйте кляп каждые пять минут. Нельзя допустить, чтобы она сбежала. Я изгибалась и извивалась, но шёлковые путы держали крепко. Мастер Бетрис зачаровала шарфы, чтобы нас защитить. Чтобы сделать нас невидимыми. Но из-за этого мы не могли вмешаться в происходящее сейчас. Начали подтягиваться другие гости с приёма, образовав галдящую толпу. Кто-то притащил тачку, и несколько солдат погрузили в неё окаменевшего Фэрона. Его появление породило целый хор возгласов, всхлипов и аханья, пока кто-то не додумался прикрыть советника плащом. Я высматривала маму, но вокруг были одни незнакомцы, и все они смотрели на мастера Бетрис, которая стояла, безмолвная и с напряжённой спиной, между держащими её солдатами. – Всё под контролем, – ровным и уверенным голосом объявила капитан. – Пожалуйста, возвращайтесь на приём и знайте, что имперская гвардия здесь, чтобы обеспечить безопасность и порядок. Её слова встретили потоком выкрикиваемых вопросов. Капитан кивнула: – Да, боюсь, произошло страшное преступление. Как мы понимаем, мастер Джулиен Бетрис – предательница, обратившая свою магию против верного подданного ради достижения своих презренных целей. Я открыла рот, чтобы возразить. Мастер Бетрис здесь совершенно ни при чём! Она была выдающейся волшебницей и посвятила всю себя своему делу. Она любила магию и никогда бы не воспользовалась ею во зло. Но шёлковый шарф заглушил мои крики до едва различимого шёпота. Я ничего не могла сделать. В животе ворочались ярость и обида, я кое-как извернулась и встала на ноги. Махнув солдатам, которые сразу же потащили мастера Бетрис к парадным воротам, капитан повернулась к толпе: – Будьте уверены, гвардия проведёт тщательнейшее расследование случившегося. Если кто-то из вас обладает информацией о деятельности Джулиен Бетрис, пожалуйста, сообщите об этом. У нас также есть основания полагать, что в этом деле замешаны ещё двое. Ещё двое? Тошнота в желудке сменилась тяжёлым комом страха. О нет. Нет, конечно же, она не имела в виду… – По подозрению в государственной измене разыскиваются ученицы Джулиен Бетрис, Моппи Клер и Антония Дюрант. Глава 8 Все мои мысли были о том, чтобы оказаться как можно дальше от сада. Это непростая задача, так как я всё ещё оставалась закутана в зачарованный шёлк и могла разве что прыгать. Я посмотрела на Моппи: она тоже успела подняться. Её глаза встретились с моими, и я прочла в них отражение своего страха и отчаяния. И мне стало чуточку легче. По крайней мере, не я одна напугана до полусмерти. Шарфы были нашей единственной надеждой. Прямо сейчас для побега нам необходимо оставаться невидимыми. Я дёрнула подбородком в сторону кованых железных ворот, ведущих из сада лорда Букканила на улицу. Моппи, к моему облегчению, меня поняла и запрыгала в нужном направлении. Я за ней. Несколько тягостных секунд – и мы оказались на ухабистой мостовой. Я заметила напротив проулок, разделяющий чайную лавку и книжный магазин, и направилась туда. Здесь нас никто не мог увидеть из сада. Я без сил привалилась к стене. Воздух вырывался изо рта горячими отрывистыми всхлипами, облепивший лицо шёлк мешал отдышаться. От него едва уловимо пахло гвоздикой – любимым душистым маслом мастера Бетрис. Моппи, шатаясь и с присвистом дыша, запрыгнула в проулок мгновением позже. С улицы донёсся топот множества ног и перестук колёс – скорее всего, гвардейского экипажа, сопровождающего мастера Бетрис в тюрьму при суде. Эта мысль пронзила мне грудь раскалённым шилом. Я осталась совсем одна. У меня даже не было при себе гримуара. Только моя магия и прощальные слова мастера Бетрис: «Докажите, что я была не права. Все наши судьбы зависят от короны. Но чтобы преуспеть, понадобятся как знания, так и сила. Редька». Но последнее мне наверняка послышалось. Или в магическом языке было слово, похожее на «редьку», но означающее «свободу», или «спасение», или «зашвырни всех этих солдат вон туда, а я пока сбегу». Подумаю над этим позже. Сейчас первоочередная задача – избавиться от шарфа. Я предполагала, что будет достаточно простого «обездвижить» – но как это произнести, когда твой рот перетянут шёлком? Я всё равно попыталась, дополнительно мысленно проговаривая каждый слог. Но наружу вырвалось лишь нечленораздельное бульканье. Ничего не произошло, не считая того, что Моппи на секунду перестала дёргаться в своих путах и посмотрела на меня.